— Черепаха все может, — хихикнул Цай. — Как учит ваша народная мудрость, ломать — не строить. Но твоя супруга, Дракон, может не перенести этого обряда. Моментальное освобождение такого количества силы сопряжено с опасностями. Тем более что заперт здесь не только ветер. Ваше дикарское разделение стихий…
— Я заберу, сколько смогу, — перебил Влад хинянина и обнял меня за плечи. — Мы проведем обряд вместе.
— Я тоже буду участвовать, — решительно произнесла Агнешка. — Теоретически возможно разделить силу на троих адептов.
— Это очень благородно, мои любезные неучи, но практически невозможно. — Хихиканье Цая меня уже начинало раздражать. — Даже божественный сосуд не может всего вместить. И, донья Брошкешевич, никогда не пытайтесь дробить магию на маленькие части. Последствия всегда бывали печальны.
— Значит, не мне первой пришла в голову эта мысль? — заинтересованно переспросила Агнешка.
— Существует легенда, что тысячи лет назад на небосклоне было два солнца, — многозначительно ответил Цай и умолк.
— И что произошло?
Хинянин пошевелил бровями; они у него были знатные, черненые, напомаженные и напоминали по форме крылышки ночных цикад. Казалось, еще чуть-чуть, и с переносья мэтра взлетит к потолку стрекочущее насекомое.
— Миры разделились, и богам пришлось населять опустевшую землю новыми людьми.
Влад отпустил мое плечо и присел на подушки.
— Что же ты посоветуешь нам сделать, мудрая Черепаха?
Агнешка помогала мне одеваться, но все ее внимание было приковано к хинянину.
— Нам придется еще немного подождать, — спокойно ответил Цай. — Человек, который наградил нашу птицу этим поясом, сделал это, следуя какому-то плану. Пока нам не будут известны причины, пытаться нарушить колдовство опасно.
— Какие причины могут толкнуть на это нашего многоуважаемого ректора? — спросила я, оправляя складки платья.— Я имею в виду, кроме общей склочности характера.
— Или жадности, — продолжила водяница, присаживаясь на подушку у столика. — Или стремления к власти. Или некто управляет его действиями, оставаясь в тени.
— Например?— В тягучем голосе Влада сквозил неподдельный интерес.
На мгновение я даже ощутила мимолетную ревность — умница Агнешка уделывала меня в умозаключениях по всем статьям.
Прежде чем ответить, княжна обвела нашу небольшую компанию испытующим взором.
— После убийства Игоря Стрэмэтурару все стало очевидно, не так ли?
Воцарилась гнетущая тишина. Ну конечно, всем все было понятно. Всем, кроме меня, ёжкин кот!
— Ты что-то важное в книгах узнала? — нарушила я мрачную торжественность момента. — В тех, которые утром должны были доставить?
Влад кивнул водянице, будто бы давая разрешение, и та грустно мне улыбнулась.
— Темные твари, Лутеция. Эти слова что-то тебе говорят?
Я пожала плечами. То ли сон, то ли явь, кажется, бабушка мне что-то рассказывала. И не в личной беседе, а через какой-то многослойный сон, полный символов и иносказаний. И было это, кажется, не так уж давно…
— Кровососы? — сделала я пробный выпад. — Упыри, маги-перерожденцы?
— Скорее некие сущности, пытающиеся проникнуть в наш мир.
Я складывала в уме сложную головоломку из фактов, домыслов, обрывков слухов. Вся троица — мой супруг, его стихийная соратница и маг, чьи мотивы и способности пока были мне неясны, — наблюдала за мной с интересом.
— Те самые, от которых романские князья уже десяток поколений Арадский пролом закрыть пытаются? — наконец сформулировала я свою мысль..
Дракон кивнул и наградил меня кривой усмешкой.
— Один из моих предков построил Арадский замок как раз у грани разлома и населил это княжество оборотнями — вовкудлаками.
— Это соседство тоже имеет смысл?
— Конечно. Богиня волков Тзевана позаботилась о своих детях, наградив их особенной полузвериной кровью.
— Но для защиты мира этого было недостаточно, понадобился также сильный маг? А так как ни один оборотень к стихиям не приспособлен, Валахия приняла Романский вассалитет?
— Ты правильно рассуждаешь, птица-синица, — похвалил меня Дракон. — И если со мной что-нибудь случится, тебе придется вернуться в Арад и занять мое место.
— С каких пор я последней надеждой стала? Других магов на континенте ты уже извел?
— На других я не женился.
Я фыркнула и тряхнула головой.
— Еще успеешь, какие твои годы. Вон, хинская принцесса, по слухам, магичка не из последних…
Мою обличительную речь прервал дребезжащий смешок Цая.
— В древности мой народ почитал богиню Сяо Чинь Нянь, Даму с Метлой, обитающую на звезде Метлы Сяо Чоу. Если долго шли дожди, крестьяне, желая испросить у богини солнечной погоды, вырезали из бумаги метлу и…
— Я не понимаю иносказаний, — огрызнулась я.
— Мэтр намекает тебе, что пора перестать выносить сор из избы, — строго отбрила Агнешка. — Мы говорим о серьезных вещах, так что, будь любезна, отложи скандал.
Я отчаянно покраснела и потупилась. «Да что же с тобой творится, девка, раз ты в руках себя удержать не в состоянии и о деле подумать? Кровь бурлит? Кровь…»
— И каким же образом наши арадские неприятности сюда, на остров, переместились?
Дракон протянул мне руку.
— Присядь со мной, Лутоня, ты вся дрожишь.
Я кивнула и опустилась на подушку.
— Еще и Источник этот…
Близость Влада успокаивала, мне хотелось ощутить его прикосновения, чтоб он обнял меня, прижал к себе и больше никогда не отпускал.
— Мне казалось, новый Источник — это музыкальный инструмент, навроде гуслей или даже арфы. Ну, то есть, когда я еще не догадывалась, что «Мать четырех ветров» разыскиваю. Заказчик мой очень двусмысленно приказы формулировал.
На меня вдруг напала неудержимая болтливость. Любое сказанное слово приносило облегчение, и я говорила, говорила, говорила… А слушатели внимали моим речам с должным, как мне казалось, почтением.
— Ты чем-то ее опоил, Цай? — спросил Влад одними губами. — Зелье откровенности?
Цикадные брови мага затрепетали.
— Это было несложно, а в любом деле важна простота. Продолжай, девушка, продолжай.
Вынужденная пауза свела мне судорогой губы.
— Думала, ему музу какую грецкую призвать надобно. Потому что в первых сверточках деревяшки были разные, жилки да колючки. Кто только нам этот хлам не доставлял — и купцы, и контрабандисты, и разбойники всякие. А потом порталом прибыл галльский паладин, от него я тубус получила кожаный, а в нем папирус старинный. Рыцарь тот еще просил моему покровителю на словах передать, что стан не простой, а четвертной.
— Ты понял? — хихикнул Цай. — Имени покровителя она произнести не может. Догадываешься, кто собирается на этот раз Источник открыть?
— А я еще подумала: «Какой такой стан?», там же просто закорючки стояли, даже на буквы не похожие. А потом я с одним менестрелем разговорилась в трактире и поняла, что стан — нотный, и мой покровитель…
Зубы стучали как от холода, меня била крупная дрожь. Влад обнял меня за плечи, я ахнула и замолчала.
— Хватит, птица-синица, мы все поняли.
Его губы были прохладными и пахли мятой. Я прижалась всем телом к Дракону, отвечая на поцелуй.
— Донья Брошкешевич, а не пойти ли нам навстречу к юному кабальеро Ивану? — донесся издалека дребезжащий голос Цая. — Компания молоденькой девушки благотворно отразится на моем ци.
— А ваше бесценное общество обогатит меня новыми знаниями, — хрустально посмеивалась Агнешка. — Нам действительно понадобятся раковины моллюсков, мэтр?
Что ответил хинянин, я не слышала.
в которой повествование ведется от лица нескольких персонажей, а героиня уходит в тень, но не пропадает из вида
Любая женщина кажется красивой в темноте, издалека или под бумажным зонтиком.
Японскаяпословица
Belle fille et mechante robe trouvent toujours qui les accroche.
(Красивая девушка и плохое платье всегда находят, за что зацепиться).
Французская пословица
Дон ди Сааведра был раздражен. О степени его недовольства можно было судить в основном по встопорщенным усам, но и прозрачные очи благородного кабальеро, мечущие молнии, как бы намекали, что к их обладателю с глупостями сейчас лучше не соваться. Алькальд мерял шагами мозаичные плиты внутреннего дворика и поминутно поглядывал на увитую плющом арку входа. Светало, в листьях веерных пальм щебетали птицы.
— Вы взволнованы? — Агнешка приблизилась почти бесшумно и прильнула всем телом. — Могу ли я поделиться с вами своим спокойствием?
Алькальд отстранился.
— Не время и не место, моя любезная донья.
