Путевых обходчиков он знал наперечет и церемонился с ними того меньше. В сырую погоду они часто находили на полотне совсем свежие отпечатки медвежьих лап: Михайло проходил за несколько минут до них, а теперь отсиживался за ближайшей елью. Собаки обходчиков, чуя звериный дух, взъерошивались, скулили и жались к ногам хозяев.
На зиму Михайло уходил далеко в тайгу на потаенную квартиру, чтобы снова вернуться весной похудевшим, взлохмаченным и облезлым. Должно быть, поезда щедро снабжали его продовольствием, потому что через месяц он снова выглядел здоровяком. В выборе блюд Ми-хайло не был привередлив. Он пожирал все, что можно было пожрать: зачерствевшие и зазеленевшие булки, куриные и рыбьи кости, ослизлую колбасу, куски заплесневевших пирогов. Иногда чудаки люди выбрасывали из окон настоящие драгоценности - целую жареную курицу или сверток с котлетами только потому, что они стали малость припахивать, а, на взгляд Михайла, приобретала настоящий вкус. Но больше всего любил он тухлые яйца. Были случаи, когда из-за пахучего яйца он шел на риск быть сфотографированным.
Поездов Михайло не боялся. Он пропускал их, скрывшись за ближайшими деревьями, и оказывался на полотне, как только проходил последний вагон.
Конкурентов по промыслу у него было мало. Крупные хищники боялись запаха железа и нефти, а мелкие исчезали при одном приближении Михайла. На каждой будке были, правда, собаки, но и они не решались отходить далеко от дома. Кого ненавидел Михайло, так это ворон и, особенно, сорок. Они умели выхватывать лакомые куски прямо из-под носа. Мало того, перелетая с дерева на дерево впереди Михайла, они оповещали весь лес о его появлении.
Ходил Михайло по полотну в зависимости от аппетита в любое время суток, но предпочитал ночь и утренние сумерки, когда на полотне лежало много не тронутых птицами отбросов с вечерних и ночных поездов.
Вот и получилось так, что Михайло и спрыгнувший с поезда человек повстречались. Михайло по своему обыкновению спрятался. К его удивлению спрятался от поезда и человек. А потом, когда поезд прошел, человек двинулся не вдоль полотна, как обычно ходили люди, а свернул в лес. За человеком со звериными повадками стоило последить...
Вор был недоволен и самим собой, и всем белым светом. Положительно людям его профессии не стало возможности работать! Счастливым воспоминанием стали те времена, когда можно было орудовать в комфортабельных курортных поездах. И, главное, совершенно неизвестно, что будет дальше. Кража случайного чемодана из бесплацкартного вагона, вынужденное бегство в безлюдном месте - все это было сопряжено с большим риском. Оставалась одна надежда: добраться до шоссе, потом с попутной машиной до большого города и выждать время, затерявшись в многолюдстве. Показываться на небольших станциях, где каждый человек на счету, было немыслимо.
Но прежде всего следовало найти укромное местечко, скрыться и отдохнуть. Такое местечко нашлось довольно близко. Это была гарь, густо поросшая молодым березняком. В одном месте она круто спускалась к маленькой быстрой речушке. Едва заметная тропинка вела к ее берегу. Вор этого не знал, но тропинку протоптал Михайло, так как гарь и речка были его собственностью.
Место самое живописное, но нет людей, менее склонных любить природу, чем воры! Одинокому вору было глубоко ненавистно здесь все: и горы, и покрытые молодой листвой березки, и цветущий багульник, и весенний птичий гомон, и восходящее солнце.
Чего легче скрыться в лесу? Оказавшись в относительной безопасности, человек с повадками зверя приступил к делу. Сорвав с чемодана приметный полосатый чехол, он забросил его в колючие кусты шиповника, затем взялся за взлом замка, что заняло никак не более минуты.
Большой поживы вор, конечно, не ждал, но то, что он нашел в чемодане, привело его в ярость. Уж кто-кто, а он умел безошибочно отличать шерсть от бумаги и знал цену репсу!
- Такое барахло берегла! - негодовал он по адресу Зои. - А дуры-девки миллионершей ее прозвали. Барахла на сотню, да и то никому не нужно!
В поисках чего-либо ценного он еще раз пересмотрел содержимое чемодана и обнаружил "сувениры". Со злостью разбросал во все стороны. Только кружка и флаконы с одеколоном привлекли его внимание. Спустился к самой речке, сел на камень, выложил на верх кепки украденные яйца и соль. Соблюдать порядок дней недели он считал необязательным и начал одинокое пьянство с "пятницы". Не прошло и получаса, как он запел:
Эх, умру я, умру я,
Похоронят меня...
И невдомек ему было, что его смерть, косматая и бурая, скрывается в густом березняке, в каких-нибудь тридцати метрах...
Человек пел долго, нескладно, раскачиваясь всем туловищем, разливал одеколон, снова наливал и пил, блевал и опять пил. Кончилось тем, что он свалился на траву и, как показалось Михайлу, заснул.
Человек спит, можно действовать зверю. Михайло бесшумно двинулся вперед.
Скажем прямо, намерения у Михайла были нечестные. Пассажиры вечерних и ночных поездов особой щедрости в этот день не проявили, а на кепке возле спавшего лежали четыре крупных яйца. Человеку, намеревавшемуся жить по законам тайги, стоило дать урок таежного законоведения... Но затея Михайла удалась наполовину. Когда он пожирал второе яйцо, кусочек скорлупы угодил ему в нос, а если у медведей и есть нежные места, то это их носы. Михайло зафыркал, и человек испуганно приподнялся. Его мутные глаза с ужасом впились в маленькие светящиеся злым желтым огоньком глазки зверя.
Неподвижность была невыносима для обоих. Первым не выдержал Михайло. Приподнявшись на задних лапах, он рывком перебросил тяжелое туловище в другую сторону и с необычайной быстротой исчез в березовых зарослях. Потом поднялся человек. Движения его были бессмысленны и нелепы. Он побежал, спотыкаясь, падая и крича. Алкоголь и испуг породили безумие. Вору казалось, что за ним, ни на шаг не отставая, гналось огромное бурое чудовище с прижатыми ушами и маленькими свирепыми глазками...
Человек бежал к людям, но... уж слишком далеко он от них ушел!
Только через несколько дней неподалеку от мало проезжей дороги был найден труп неизвестного с маленькими усиками и золотым кольцом на пальце.
Кто был он? В карманах и под подкладкой его пиджака нашлись документы на имя студента Титова, агронома Тулумбаева, прораба Климентьева, тракториста Климова. Остальное объяснила тюремная татуировка. Что касается причин смерти, то судебный эксперт без труда определил отравление одеколоном.
Михайла оказался вне подозрений. На другой день он посетил место происшествия, чтобы спокойно доесть оставшиеся яйца.
А Зоин чемодан, как лежал под березкой, так и остался лежать...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вынужденная остановка на станции Буран. Зоя становится участницей войны с Пургой и Завирухой и поднимает торговлю пирожками на небывалую высоту
1.
Исчезновение того, кого ночью прозвали Разрисованным, заметил раньше других поднявшийся Вася Землепроходец. Он сейчас же разбудил соседей.
- Ребята, а ведь друг-то этот сбежал.
- Не может быть!
Большой чемодан Разрисованного стоял на месте. Были целы две непочатые бутылки водки.
- Может, в уборной?
- Нет его в вагоне.
- Ну, значит, в соседнем едет.
- Или на станции в буфет пошел и отстал... Судили, рядили, гадали по-всякому, а время шло. Пока догадались проводникам сказать, часы восемь показывали. Проводники тоже обеспокоились. Проводница, что ночью дежурила, никакого происшествия не наблюдала: мимо нее никто не проходил, двери другого тамбура были заперты.
- Заперты?
- Сама запирала.
Пошли проверили: оказалась дверь не заперта, только прихлопнута. Если человек на ходу спрыгнул, прихлопнуть ее за собой не мог. Недоумение разъяснил тот же Вася Землепроходец:
- Это я прихлопнул, когда в тамбур выходил. Дело становилось серьезным. Ни с того ни с сего человек, хотя бы и пьяный, вряд ли станет на ходу поезда прыгать из вагона.
Пожилой проводник из соседнего вагона дал добрый, но запоздалый совет:
- Чем на его чемодан смотреть, вы бы, ребята, вещи проверили. Поездные жулики частенько так делают: свое оставляют, чужое прихватывают.
Зоя спит себе спокойненько, никак не намилуется с Эдуардом Алмазовым.
- Зоя, Зойка!..
- Чего?
- Чемодан твой полосатый где?
- Здесь, в головах.
- Нет его!
- Ну вас, девушки, спать хочу...
- Эк разоспалась, миллионерша!
- Отстаньте!
- Мы серьезно говорим: твоего чемодана нет. Тут Зоя поняла, что с ней не шутят, вскочила, глянула: чемодана и впрямь нет!
- Ой, да где же он?
Помутилось у Зои в глазах, подломились ноги, побледнела, на скамью опустилась.
- Что же я теперь, девушки, делать стану?
И в слезы!..
Девушки ее утешают, ребята в коридоре стоят насупившись: чувствуют себя кругом виноватыми. Не так, не так им ночью действовать нужно было! А они, шляпы, даже дежурство наладить не догадались.
