— Так нельзя, — грустно сказала зверюша. — Он просто ошибается, он так сделал не потому, что он плохой, а просто он думает, что так правильно. Ты его прости. А стеклышек я тебе еще дам, у меня их много.
— Он мне не разрешает с тобой водиться, — жаловался Митя.
— Пойдем с мамой посоветуемся, — сказала зверюша.
— Нет! Не надо! — испугался зверек, привыкший с младенчества никогда и ничего не доверять родителям. Зверьки не советовались с родителями и не жаловались им: во-первых, все приятели бы засмеяли, а во-вторых, и смысла в этом не было, потому что все равно услышишь только: разбирайся сам, у меня и без тебя забот хватает. Так что разговаривать с родителями о важном у зверьков считалось неприличным.
— А что тут такого? — удивилась зверюша. — Разве мама нам что-нибудь испортит? Наоборот, она придумает, как лучше сделать.
— Идите обедать! — закричала из кухни мама-зверюша, и зверьку пришлось идти.
Обед у зверюш был вкусный, хотя и непривычный. Дочь рассказала матери про горести папообиженного зверька, и большая зверюша, не раздумывая, сказала:
— А вы приходите завтра с папой ко мне на день рождения.
— Папа меня не пустит, — растерялся Митя.
— А я ему записочку напишу, — улыбнулось мама-зверюша и написала:
«Уважаемый папа-зверек! Приходите, пожалуйста, вместе с сыном ко мне на день рождения. Мы вас будем очень ждать завтра в пять часов. Мы живем на Вишневой улице в доме с павлином.
Мама-зверюша».
Как видишь, ничего особенного она не написала. Маленький зверек пришел домой и заглянул к папе, который как раз пытался огромными стежками пришить полуоторванный от штанов лоскут.
— Папа, — кротко сказал Митя, внутренне дрожа от страха, но чувствуя свою правоту, — мне кажется, что ты ошибаешься про зверюш. Давай завтра пойдем к ним в гости, и ты сам все поймешь.
— Глупости, — сказал папа сердито. — Зверьки не ходят в гости к зверюшам. Они нас заманивают, чтобы слопать. Сколько раз тебе объяснять!
— Не заманивают, а просто в гости зовут, — обиженно сказал сын и отдал папе записку.
— Зверькам и зверюшам нечего делать вместе. Зверьки всегда сами по себе, это мудрость наших отцов и наших дедов. Мы всегда так жили, и всегда будем так жить.
— А я не буду так жить! Мне это не нравится! — отважно заявил маленький зверек. — И как это вообще можно не пойти на день рождения, когда тебя зовут!
Митя сердито фыркнул и пошел к себе. «И действительно, — подумал вдруг папа-зверек. — Совсем нехорошо, когда тебя приглашают, а ты не идешь. Это как-то очень по-зверски».
Папа вдруг вспомнил, как боялся в детстве, что никто не придет к нему на день рождения. Да и сейчас он не очень любил этот праздник, потому что хороших друзей у него не было, а приятелей звать, чтобы пить с ними дурную воду и говорить о подлостях зверок, ему было тошно, так что каждый свой день рожденья папа зверек грустил. А когда Митя дарил ему на день рождения склеенный из бумаги самолетик или самодельную открытку, папа-зверек морщился и говорил:
— Ну зачем все это… ну что за глупости… ты бы лучше уроки учил или еще что, чем эти самолеты…
И вообще день рождения для папы-зверька был только очередной вехой на пути к смерти, о которой он все время размышлял, не ожидая больше от жизни ничего хорошего.
А уж на чужие дни рождения его и подавно очень давно не звали, потому что зверьки вообще терпеть не могут, когда к ним кто-нибудь приходит и сжирает все, что есть в доме, а зверьку потом посуду мыть и скатерть стирать, если она вообще у него есть. Поэтому в свои дни рождения зверьки предпочитают нализываться дурной воды, а потом долго жаловаться самим себе на свою безотрадную жизнь, которая к тому же еще и укоротилась.
— Черт с тобой, — крикнул папа-зверек в спальню сына, — вымой шею и достань новые серые штаны! Завтра идем к твоим дурам. Но помни, я это делаю, только чтобы ты убедился, до какой степени мы им безразличны!
— Ура! — заверещал зверек-сын.
— Вот увидишь, завтра мы придем, и они устроят нам от ворот поворот! — бурчал папа, пытаясь выгладить собственные парадные брюки, давно и безнадежно смятые и к тому же заляпанные тортом с того самого дня рождения, на котором он познакомился когда-то с будущей матерью своего сына, давно проживающей отдельно с каким-то зверцом. — Никому мы не нужны! Они будут тортики жрать, а нам с тобой вынесут огрызок яблока и вчерашний суп в корытце! Они нас только затем и зовут, чтобы посрамить!
Когда Митя блаженно засопел в предвкушении завтрашнего праздника, папа-зверек внезапно вспомнил, что на день рождения полагается дарить подарки. Собственно, сам он не получал подарков, за исключением трогательных детских безделок, с тех самых пор, как на его собственный день рождения Митина мама сказала, что уходит от него навсегда, и этого подарка ему хватило надолго. Но зверюши никак не были в этом виноваты, и следовало подарить им что-нибудь более симпатичное.
— Что же они, дуры, любят, — бормотал под нос папа-зверек, посасывая свою давно погасшую трубочку. — Чего же им, дурам, надо… Помнится, знал я одну зверюшу, но что же она любила? Иногда казалось, что меня, но ведь все они такие вруши… вруньи, я хотел сказать… Да и какой из меня сейчас подарок? — папа-зверек скептически оглядел свое толстое пузо, рваные штаны и свалявшуюся шерсть. — Может быть, подарить удочку? Но ведь они жалеют рыбу… Может быть, трубку? Но они не курят… Зажигалку? Но что им поджигать… Бутылку дурной воды? Но она нужна мне самому, да и не пьют они дурной воды, а только, небось, нектар… тьфу, как с ними трудно! То ли дело мы, зверьки! Помнится, та зверюша очень любила цветы. Но где ж я им в нашем городе возьму цветы? Разве что у них возле дома нарвать? Но боюсь, это будет не совсем подарок…
Папа-зверек высунулся в собственный заросший огород, где в изобилии разросся бурьян с осотом, но не обнаружил ничего, кроме нескольких кустов дурак-травы и других бредоносов с вредоносами вперемешку.
Познавательное отступление о бредоносах и вредоносах
Среди растений, как известно всякой зверюше, встречаются знаменитые своими особыми свойствами медоносы, вредоносы и бредоносы. Медоносами называются те, с которых пушистые трудолюбивые пчелы собирают вкусный и полезный мед. Вредоносами называются растения, приносящие вред. Бредоносами называются растения, после употребления которых зверьки начинают нести бред.
Наиболее распространенными в зверьковой среде бредоносами являются дурак-трава, настойка которой приводит зверьков сначала в восторг, а потом в отчаяние и озлобление, — и опасная трава хрень, особенно ненавидимая зверюшами. Внешне хрень представляет собой нечто среднее между хреном и сиренью — травянистое растение с широкими листьями и лиловыми пахучими цветочками. Запах хрени дурманит, вызывает головную боль и галлюцинации. Зверьки обожают отвар листьев хрени и ее тертый корень, обладающий сильным привкусом мыла. От хрени зверькам начинает мерещится всякая хрень — злобные враги, идущие их колотить, красавицы-зверки, чешущие зверькам пятки, и коварные зверюши, намеренные их сожрать. Зверек, наевшийся хрени, лежит кверху пузом, задрав короткие толстые лапки и яростно ими отбиваясь от невидимого противника. Иногда на лице зверька блуждает блаженная улыбка. Сеанс употребления хрени заканчивается страшной головной болью и злобой на весь свет. Охреневший зверек бессильно валяется на подстилке и беспрерывно просит водички. Если рядом случится добрая зверюша, она ее приносит. Если рядом нет никого доброго, зверек сам, стеная и кряхтя, добирается до ручья и долго, с жадностью, лакает. При этом он клянется никогда больше не прикасаться к хрени, но хватает его, как правило, ненадолго.
Продолжение сказки о сурепке
Папа-зверек безнадежным взглядом обводил окрестности, не видя среди буйства сорняков ни одного цветочка, если не считать ими синевато-малиновые верхушки репьев или крошечные пятнышки отцветающей пастушьей сумки. Но у крыльца из сухой земли одиноко торчал голый кривой стебелек, слегка увитый пыльной зеленью и украшенный тремя желтыми цветками. Папа-зверек воспрял духом и дернул жесткий стебель, желая сорвать растеньице, но стебель выдернулся вместе с щеткой корней, так что папа сразу решил дарить цветок в горшке и занялся поисками горшка. Горшка он не нашел, а нашел только банку из-под зеленого горошка. Он открутил торчащую острую крышку, насыпал в банку земли, воткнул туда сиротливый стебелек и залил водой.
Подарок был готов.
Все утро маленький зверек Митя клеил бумажный самолет, потому что их он клеил очень хорошо, а ничего другого не умел. А папа-зверек, время от времени озабоченно проверяя, не сдох ли в горшке его цветочек (он и впрямь повесил уши), мучился с парадными штанами, которые когда-то так замечательно сходились на красивом молодом зверьке, а теперь не застегивались на мягком папином пузе. Папа переставил пуговицу и страшным усилием застегнулся. Результат ему не понравился, потому что бока висели над штанами толстым валиком, а на колене красовалось то самое тортовое пятно. «Фу», — сказал папа сам себе и переоделся в свои уютные затрепанные джинсы. — «Так и пойду. Не шикарно, зато и дураком не буду выглядеть». Правда, для шику папа все-таки прицепил на свою выгоревшую кепку три голубых сойкиных пера, которые ему подарил сын как раз на последний день рождения.
