Хотели им насильно вернуть, им больше, не хотят они. Выпили мы с Григорием по двести, одел я пальто: «Смотрится, Константин?». А что, нормальное говорю... Они же объяснили, что этот заболел, а там подкладка, усадка, девочки молодые шьют, на семьдесят рублей никто не идет. Часы купили, через два дня календарь отказал. На дворе уже 30-е, а он все десятое показывает. Выпили мы по двести пятьдесят, посмотрел я на часы – нормальные часы. Потом стрелки остановились, мы – по триста... Я посмотрел на часы, господи, корпус есть, циферблат есть, чего еще надо? Шикарные часы.
А когда потолок в квартире завалился, мы вообще по триста пятьдесят грохнули. И правильно. Сдавали зимой, мазали осенью. Нельзя же все летом делать. Нормальная квартирка.
Опять в санаторий попали специализированный. Еда там – что в кинотеатрах в буфетах перед «щитом и мечом» дают... Но у нас с собой было, мы в палате приспособились – кипятильничек, плиточка, концентратик гороховый. Нормально, говорю, Григорий. Отлично, Константин. Обратно лететь – сутки на аэродроме торчали. Полсуток погода, полсуток техническое состояние, пять часов – в кабине багаж грузили, шесть часов выгружали... Но у нас с собой было. Нормально, говорю, все равно быстрее, чем поездом. Подсчитали вроде бы даже медленнее. Ничего, говорю, по буфетам походили, с людьми познакомились, на скамейке полежали. Наземные службы отстают, воздушные обгоняют, так что мы в их положение вошли, теперь им в наше войти, и нормально, Григорий... Отлично, Константин.
Посидели, отдохнули. Сейчас летим обратно. Правда, сели в Куйбышеве, потому что Казань не принимала, хотя нам надо в Харьков. Но у нас с собой было... Сейчас город посмотрим, нормально, Григорий, отлично, Константин. Нам сказали, что стоянка шесть часов, через час предупредили, чтоб не уходили, через два часа вылетели. Не все, конечно... Те, кого предупредили... Но у нас с собой было... Поездом поедем, чего расстраиваться. Нормально, Григорий... Отлично, Константин. Приехали домой, снова пальто на глаза попалось. У нас с собой было. "Ну, что я нырну, глянь, Константин.
– Нормальное. Носи на здоровье. В случае чего я буду ходить сзади, объяснять, что не хочет за семьдесят рублей над утюгом стоять. Мы в один город приехали. Не просто, а по приглашению председателя горисполкома. Он по телевидению выступал. «Приезжайте в наш город, вас ждут новые гостиницы, пансионаты, кафе». Так упрашивал – мы поехали. Но у нас такое впечатление все-таки возникло, что нас не ждали. Решили к председателю зайти. Объяснили секретарше, что мы не просто свалились, а по приглашению. А она нас выставила за дверь. Вас много, гостиниц мало. Сума сошли. Так и будете по всем городам ездить, чьи председатели по телевидению выступают? Ну, мы на вокзале при буфете приняли по двести... Нормально, говорю, чего? Действительно, нас много, а места мало. Нас много, а штанов мало. Тут один выход, Григорий. У тебя дети есть?.. Нет. И у меня нет. Нормально, Григорий. Отлично, Константин.
Собрание на ликеро-водочном заводе
Председательствующий. – Разрешите собрание актива нашего сорок восьмого ликеро-водочного завода считать открытым. (Аплодисменты.) (Наливает из графина.) Товарищи! Сегодня мы решили поговорить на наболевшую тему: изыскание внутренних резервов. Состояние на участке транспортного цеха доложит нам начальник транспортного цеха опря Николай Егорович.
Начальник транспортного цеха. – Ха! (Наливает из графина.) Ха! Василий Иванович, ну, что докладывать, отдыхают. Автосцепщик Харитон-Круглов опять взял на себя, как и в прошлый год, и с честью несет. Обещал, в общем, не дожидаясь конца года... Вслед за ним шофера – водители ящечно-разливочной тары Ларионов и Кутько тоже взяли на себя... завозить точно в указанный в путевом листе магазин с максимальным попаданием и минимальным боем по пути. Свести бой по дороге от завода до магазина в приемлемой цифре: 50 литров на тонно/километр водки и 25 кг на тонно/км дорогих коньячных изделий (наливает из графина.) Теперь самодеятельность. Артисты, приглашенные к нам на 1-е мая, до сих пор не ушли. Мы все знаем их репертуар. И еще. Мы, конечно, привыкли, но молодежь пугается чертей, которые водятся у нас на складе готовой продукции. Уборщица Симакова за час перед концом дня вызывала начальника пожарной охраны завода, и они вдвоем пытались изгнать чертенка из междуящечного пространства. Он дразнился, кричал ерунду, прыгал по плечам, нагадил и скрылся в трубе. К концу недели уже многие его видят. А сейчас он стал появляться с друзьями. Мы должны что-то решить здесь. (Наливает из графина.) Теперь культмассовая работа. Артисты до сих пор здесь, хотя многие из нас сами поют... Физико-акробатический этюд, который мы недавно взяли на работу, дис.. Дис... Квалифицировался. Отказываются стойки там вниз руками. То есть под нашим наблюдением после двух попыток выдержать нижний рухнул, и вся пирамида на нем.
Пред. – Рыг... Ламент!
Нач. – А как же. Вот... Поэтому я предлагаю назначить перевыборы на любой момент. Нам это только давай, если, конечно, красивая женщина. (Садится)
Пред. – Так... (Наливает из графина.) Теперь попросим на трибуну начальника транспортного цеха. Пусть доложит об изыскании внутренних резервов. Доложте нам!
Нач. – (Снова на трибуне. Наливает.) Если вопросов нет, я начну. Наш транспортный цех, изыскав внутренние резервы, задолго до окончания успешно встретил новый год! Мы перевезли по маршруту «винный склад – винный магазин» 45 тысяч 8 миллионов 364.6 литров крепких, крепленных и слегка разбавленных изделий. Водители Ларионов и Кутько обещали сэкономить тонно/километров вдвое и бой тары произвести с учетом интересов...
Пред. – Спасибо! У вас есть вопросы к докладчику?
Нач. – Нет... (Садится в трибуне.)
Пред. – Теперь попросим начальника транспортного цеха. Расскажите нам об изыскании внутренних резервов. Начальник транспортного цеха?! Он в зале?
Начальник транспортного цеха (с трибуны). – Он здесь, здесь!
Пред. – Молодец, быстро добрался. Доложите нам.
Начальник транспортного цеха. – Товарищи. Водители Ларионов и Кутько, используя слабые места и встречный план, а также порожняк, взяли на себя допол...нительные обязательства и приказали долго жить. (Наливает из графина.)
Пред. – Ну, вот. Значит справитесь?
Нач. – А как же.
Пред. – Ну вот... А где наш начальник транспортного цеха? Интересно, как у него? В прошлом цех хронически отставал. Если его найдут – немедленно на трибуну. Где начальник транспортного цеха?
Нач. – Здесь, здесь... Товарищи, водители... Наш цех хронически отставал, теперь он хронически обгоняет и задолго до конца встретил новый год. Водители Ларионов и Кутько, используя один двигатель на две бортовые автомашины, взялись обслужить максимальное количество потребителей с одного штуцера прямо в гараже, чтоб напрасно не возить по магазинам... С одной заправки Ларионов и Кутько выезжают с утра на линию и возвращаются в гараж поздно днем, где и ночуют, не заходя домой уже второй месяц, обтирая самосвал ветошью из своих одежд.
Пред. – Спасибо.
Нач. – Пожалуйста.
Пред. – (Наливает из графина) Жаль... жаль, что нам так и не удалось послушать начальника транспортного цеха.
Нач. – Ну и черт с ним.
Пред. – Но выговор мы ему запишем.
Нач. – А как же.
Пред. – От молодежи завода ученик кладовщика младший штуцерщик на наливе с крепостью до сорока. (Над трибуной возникает всклокоченная голова.)
Голова. – Мы, молодые штуцерщики... (Падает.)
Пред. – Жаль, что он ушел.
Голова. – (Поднимается) я никогда не забуду своего учителя, смесителя Валобуева Григория Григорьевича. Он уже на пенсии в больнице в тяжелом состоянии, но его заветы – указания... Управление штуцером высокого напора он завещал нам, молодым. (Исчезает, затем вновь появляется.) И мы, молодые... Мы, молодые... (Исчезает.)
Пред. – Ну, молодежь, не усидит. Так и мелькает, так и мелькает. Товарищи, что-то тихо стало в зале. Есть предложение пригласить вторую бригаду артистов, когда уйдет та бригада, которую мы пригласили в прошлом году. Кстати, кто их видел, и где их видели? Я их в прошлом месяце встретил в разливочном. Домой не пишут. Некоторые одичали, бродят по территории, прячутся от людей, не имеют зимнего, в плащ-палатках, костры жгут, с капотов снимают ватники. Кто видел юрисконсульта? Мы его взяли два месяца назад. На проходной говорят, не выходил. Надо найти, у нас к нему вопросы накопились. Теперь, такси в прошлом году вызывали. Машинистов по цеху готовой продукции? Где экскурсия? Это ж уголовное дело – триста человек политехнического вуза. Мы должны их вернуть. Хоть часть. У них же родители есть. Теперь – доска почета. Справедливые нарекания вызывает. Нет, не у нас. У пастьлей... У посетителей. Вот вы фотограф... Не вспыхивайте... Почему вам не везет? Жуткие рожи на доске почета. Не надо у станка. Надо искать момент. Надо поймать его до работы, когда его еще можно узнать. Теперь, вы сами фотографировали президиум собрания. Укрылись попоной. И что же? Человек не голубь. Он не может долго сидеть неподвижно. А вы, понимаете, под попоной... Не знаю, что вам туда носили. Мы, понимаете, ждали команды. Я уже не говорю о качестве снимков, но аппарат и штатив у вас государственные. Так будьте добры. (После паузы) не надо рваться. Все хотят. И чтоб не забыли поздравить женщин. Скоро восьмое марта. Три месяца пробегут, как пятнадцать суток, а наши женщины непроздравленные останутся. Они во многих отношениях не хуже нас и уже почти не отличаются. А главное – несут на себе тяготы. И не забыть их проздравить. Если забудешь, мы напомним сурово, по-морскому, по-мужицкому. А что? Филимона скибу вернули в семью. Его там шесть лет не было. Ходит сейчас туда. Если ты женатый, так ночуй. А не хочешь, поговоришь с нашим месткомом. А то, что многие не доходят до семьи, а располагаются в скверике, коротают, чтоб завтра поближе, то нами будет послан специальный бульдозер. Мы этот муравейник потревожим. Не надо выражать нетерпение: все хотят. Я чувствую, наш сегодняшний разговор произвел глубокое впечатление на всех сидящих и кое-кто намотал на винт. А, матросы?.. А вот теперь прошу к столу.
