- Абсолютный орел! - с восторгом поддержала нежить.
Экскаватор подбирался все ближе и ближе. Земля под сараем начала подрагивать. Слышна была отдаленная ругань рабочих.
- Чуете? - осмелела Вита. - Жизнь идет! Через пять минут вас сроют с лица земли!
- Ну и ладушки, - надул щеки Сумароков-Эльстон. - Не обижайся, девица. Мне плевать, когда нас сроют - сейчас ли, через час ли. Вечность ведь впереди! Мне лишь бы тихий досуг провести. Пхе-пхе, слышу шаги. Это идет завскладом Павел Трофимчук, конечно.
Вице-президент достал из папки докторскую мантию и с помощью нежити облачился в нее.
- Поспите, герр Доктор, - велел он Строптизиусу. - Дайте мне поразвлечься! Я сам поговорю с этим юношей. Входи, Павел Петрович, открыто!
И появился принаряженный Трофимчук. Он стащил с головы шапку и в пояс поклонился нежити.
- Amen, сын мой, - звучно сказал Сумароков. - Подойдите ко мне. Не удивляйтесь метаморфозе, которая произошла с моей внешностью. Мы, ученые, еще и не такое можем!
- Ясно. Понял. Фяномен, - медленно кивнул Пашка. - Превратились, значит. А я вот в гости зашел. Мимо иду, дай, думаю, на огонек загляну к дружкам моим.
Трофимчук говорил, глядя в пол и не двигаясь.
- Здравствуйте, Павел Петрович! - громко сказала Вита. - Спасибо за то, что вы организовали мне знакомство с интересными людьми!
- А! - глянул на нее Пашка, и подобие улыбки промелькнуло на его лице. Сиди теперь тут. Здесь тебе самое место, среди привидениев.
Он сделал два шага вперед и, продолжая смотреть в пол, тихо сказал:
- Поговорить бы нам с вами, профессор. С глазу на глаз.
- А от кого нам прятаться, мой юный друг? Давайте при всех! Выкладывайте, чего вам надо.
Пашка стрельнул по сторонам глазами и смущенно сказал:
- Мне бы, господин академик, сначала узнать, все ли вы можете? Вроде как бы доказательство получить. А то ведь обманете, посмеетесь надо мной.
- Вы радуете меня, Трофимчук! Вот он, дух сомнения! - сказал Сумароков, указывая пальцем на Пашку. - Держится в человеке благородное недоверие ко мне! Но в глубине души, Павел Петрович, вы не такой. Вы восторженный. Вы - фанатик. Вы - поэт! Скажите, Трофимчук откровенно - вы, наверно, до сих пор думаете, что на небе живет бог, а под землей - черт? А люди - посередине между ними, пхе?
- Гэ-э-э-э! - хитро подмигнул Пашка Сумарокову. - Шутите, товарищ академик! Мы, ученые, давно знаем, что ни бога, ни черта нет.
- Тем более приятно, - вкрадчиво сказал Сумароков, - исполнить вашу заветную мечту. О-ох! - он погрозил пальцем Трофимчуку. - Я ведь знаю, чего вы хотите!
- Каждый на мечту имеет право, - закраснелся Трофимчук. - Желаете послушать?
- Не желаю. Я и сам все знаю. Вы хотите быть чем-то вроде бога. Так сказать, чтобы вам было понятнее, заведующим всей Природой. Вы желаете узнать мой, то-есть Строптизиуса, Великий Закон, - Сумароков закашлялся от тихого смеха. - Пхе-пхе-пхе.
- Уж мне, ваше величество, - возвысил голос Паша, - ничего больше не надо!
- Идите, Трофимчук, - властно сказал Сумароков. - Я назначаю вас заведующим Природой. Вы кто по профессии? Завскладом? Ну, вам карты в руки! Представьте Природу в виде большого склада. А себя самого - в виде бога Саваофа с ключами.
- Ха-ха-ха-ха! Поздравляю вас, гражданин заведующий всем! оскорбительно засмеялась Вита.
Сумароков повелительно махнул ей рукой и продолжил:
- Я, Павел Петрович, сам был заведующим Природой, но моя Натура возмутилась против нее, и произошел конфликт, вследствие чего - ПШИК. Я стал бессмертным. Мы тут все бессмертны. Это дуракам кажется, что бессмертие зарабатывается потом и кровью. Не верьте, Паша! Я вам, как почетный Заратустра и самый главный инженер, говорю: бессмертие выпадает на долю тех, кто меньше всего об этом заботится.
- Пшик, говорите? - заморгал Пашка. - А как это?
Тут совсем близко взревел экскаватор.
Сумароков прищурился на Трофимчука и веско сказал:
- Пашенька, Афродита родилась из пены морской, Афина-Паллада из головы своего мудрого отца Зевса. Относительно вашего происхождения у меня тоже нет никаких сомнений - вы родились прямо от еловой чурки. Но вы все равно идите, Паша, дерзайте! Я ведь знаю, что вы перво-наперво устроите.
- К Дусе пойду, - опять закраснелся Паша. - Обрадую мамулю.
- Гуляй, гражданин заведующий! - залихватски крикнул Сумароков. Вселенский запой! Какая мысль! Но больше всего, Паша, вам хочется не этого. Самое сладостное ожидает вас завтра, поутру. Вы этаким петухом войдете в кабинет директора и скажете ему: "Ку-ку, начальничек!"
- Ну и скажу. А что он мне сделает? Гэ-э-э-э!
Паша не ва силах сдержать своей радости, смело посмотрел в глаза Сумарокову.
- Идите, мой еловый дремучий друг! - торжественно воскликнул тот. - А то через пять минут экскаватор сроет. Я, как великий прораб, фельдмаршал, адмирал, председатель всех организаций и директор всех магазинов, благословляю вас. Теперь вы, единственный из людей, знаете Великий Закон доктора Строптизиуса. Запомнить его легко: "В нашем деле главное ПШИК".
- Главное - пшик, - как эхо, повторил Паша. - Пшик - главное. Пшик, пшик...
- Абсолютный орел! - фыркнула Вита.
- Rara avis, - важно промямлил спящий Строптизиус.
- Гэ-э-ээ-э! - вдруг подло захохотал Трофимчук, показал всем язык и убежал.
Стены затряслись - настырный экскаватор подступил уже вплотную к сараю.
- Гараж, что-ли? - спросил снаружи чей-то голос. - Сносить его будем, или как?
- Да, да! - закричала Вита. - Сносите его!
Трухлявый потолок легко треснул и провалился. Пыльная колючая волна перевернула Виту. Перед глазами замелькали лица Сумарокова-Эльстона, Строптизиуса, Прохладного, Пустоцвета. Последним проплыл по пыльной реке Трофимчук, сидя в деревянном чемодане, усыпанный бумажными цветами.
- Куда вы теперь-то, ничтожества? - крикнула вслед тающей процессии Вита.
- Ubi bene, ibi patria, - промяукал Строптизиус.
ЭПИЛОГ
Пашка Трофимчук, как на крыльях, летел к Евдокии Никитичне. Ему хотелось крикнуть:
- Природа, я заведую тобой!
Но он решил приберечь это на завтра, а сегодня выпить. И он действительно напился. Пьяный, гордый, победительный, выскочил в исподнем на мороз и грозил луне, звездам, домам, дворцам и набережным, обещая завтра навести во всем порядок. За это и за нецензурную брань прохожие хотели побить Пашу. Он, как всегда, чутко уловил намерение и, как всегда, молча лег ничком, обхватив голову руками. Люди посмотрели на него, плюнули и разошлись. Евдокия Никитична унесла его в дом.
Наутро Трофимчук понял, что самый главный инженер, Заратустра и директор всех магазинов обманул его. До Пашки, наконец, дошло страшное значение слова "ПШИК". Он понял, что никогда не будет заведующим Природой и не сможет никому сказать "Ку-ку" безнаказанно. Оставалось только одно жениться на Евдокии Никитичне. Надо же было, наконец, купить новую мебель, починить ботинок! Но Трофимчук недооценил вице-президента всех обществ и генералиссимуса Сумарокова-Эльстона. Тот подстроил ему последнюю пакость: фамилия Трофимчук исчезла из паспорта. Вместо нее было четко написано другое имя: Конрад Оттович Упырный.
Супруги Упырные живут дружно. У Конрада Оттовича появилась новая страсть - он обшаривает старые сараи, склады, гаражи, предназначенные на снос. Втайне он надеется найти еще один заповедник Тихих Досугов.
Вита Морошкина после встречи с нежитью непонятно как очутилась в своей комнате. Ей даже показалось, что все это ей, как всегда пригрезилось. Правда, воспоминание о губернаторе всех островов неприятно колет ее. Но она не боится вспоминать Сумарокова-Эльстона и часто в лицах изображает все, что видела в сарае на капустном поле.
Михеля Вервольфа зовут теперь Миша Волков. Он учится в средней школе и хочет стать электромонтером.
