Патриция Мэтьюз - Укротить беспокойное сердце

Некоторые герои книги – реально существовавшие когда-то люди. Это Филдс и Вебер, мальчики-комики, снискавшие славу на подмостках одного из известнейших театров водевилей; Финиес Т. Барнум, знаменитый шоумен, и его вторая жена Нэнси Барнум; Джеймс Бэйли, партнер Барнума в цирке «Барнум и Бэйли»; Адам Форпа, главный соперник Барнума; так называемые дикари с Борнео и сиамские близнецы – двухголовая девочка. Не выдуманы также и огромный слон Джумбо, и карликовый слон Том. Все они были широко известны в прошлом веке, поэтому автор постаралась как можно более достоверно рассказать о них.

Описание обители методистов в Пасифик-Гроув, Калифорния, гастролирующей просветительской труппы «Чатакуа», названной по имени города, где она была создана, а также цирка «Барнум и Бэйли», каким он являлся в конце XIX века, основывается на фактах.

Правдивы все истории, связанные с Финиесом Барнумом, кроме таинственной находки – «лесного человека».

Остальные персонажи – плод творческой фантазии автора, который, создавая образы цирковых артистов, стремился описать типичных представителей этой профессии и показать труд разных работников цирка прошлого века.

Добро пожаловать в мир цирка!

ПАРАД ЦИРКА

Пасифик-Гроув

1881 год

Сэмюел Перселл так стукнул тяжелым кулаком по столу, что задрожали брезентовые стены палатки. Его дочь невольно съежилась и испуганно заморгала. Но он говорил не повышая голоса, сдерживаясь, как бывало всегда, стоило ему только впасть в ярость.

– Никуда ты не пойдешь! Ты прекрасно знаешь мое отношение к подобным вещам!

Он буквально сверлил ее взглядом светло-серых, почти бесцветных глаз, и Лора почувствовала, что он даже готов применить физическую силу, лишь бы настоять на своем.

У нее самой внутри все кипело от гнева, но она не смела выдать себя ни словом, ни взглядом, потому что это только подлило бы масла в огонь. Она никогда не могла постоять за себя. Единственное, что оставалось, – покориться, но с гордо поднятой головой. Поэтому сейчас она старалась сохранять внешнее спокойствие, зная, что отцу доставит огромное удовольствие довести ее до слез, а еще больше – до настоящей истерики. Но желание хоть как-то противостоять натиску было сильнее. Лора все-таки пыталась объясниться. Она не удержалась и обратилась к нему:

– Папа, ты можешь выслушать меня? Тот выпрямился и скрестил руки на груди.

– Я всегда внимательно тебя слушаю, дочка. Ведь все должно быть по справедливости, не так ли?

Справедливость? Лора чуть было не рассмеялась ему в лицо: ему ли говорить о ней? Но раз так, то она должна попробовать добиться этой пресловутой справедливости. Поэтому девушка продолжала:

– Я знаю, что ты против развлечений, папа, считаешь их легкомыслием, но это вовсе не развлечение. «Чатакуа» основана методистской церковью. Программа этой труппы скорее просветительская, ее даже используют на занятиях в воскресной школе. Они…

Отец только махнул рукой.

– Я прекрасно знаю, чем они занимаются, и все равно считаю всю эту затею пустой и вредной. Я не желаю, чтобы моя жена и моя дочь смотрели на этих актеришек и музыкантов, все они отъявленные шарлатаны. И это мое последнее слово.

Лора бросила отчаянный взгляд на мать, которая сидела в кресле-качалке неподалеку. Она наверняка все слышала, но отвернулась, сделав вид, что ее это не касается. Разве от нее можно ждать поддержки и помощи?

– Ты – настоящая эгоистка! – заявил Сэмюел ледяным тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Прекрасно знаешь, что меня не будет несколько дней, и как раз в то время, когда будет проходить это дьявольское шоу. И тебе известно, что мама нуждается в твоей помощи, ты великолепно знаешь, в каком она состоянии. Даже если у тебя не осталось ни капли уважения ко мне, как ты можешь пренебречь родной матерью и рассчитывать на то, что тебе позволят бесстыдным образом развлекаться?

Лора отвернулась, чтобы скрыть слезы, готовые брызнуть из глаз от злости. Какая ложь! Отец великолепно знает, что ничего серьезного со здоровьем у матери нет, что она сама себе навыдумывала недугов. Так зачем же нужно всегда притворяться и подыгрывать ей?

За спиной раздались шаги отца. Он куда-то собрался.

– Мне надо уйти ненадолго, – сказал Сэмюел. – Вернусь к ужину, и учти, что я больше не желаю слышать об этих глупостях.

Лора дождалась, когда захлопнется дверь, и только тогда повернулась к матери.

– Мама, почему ты никогда не поможешь мне? Если бы сказала хоть слово в мою защиту, хоть раз в жизни стала на мою сторону! Ты же знаешь, что он не прав!

Мэри Перселл старалась не смотреть дочери в глаза.

– Он – хозяин дома, – произнесла она слабым голосом. – Он – мой муж и твой отец, ему лучше знать, что хорошо для нас.

Услышав ее вечный ответ, Лора, едва сдерживая рыдания, схватила свою шаль, висевшую на спинке стула.

– Пойду прогуляюсь на мыс, – пробормотала она. – Вернусь, чтобы помочь тебе с ужином. А ты тем временем начни хоть что-нибудь делать.

Завернувшись в шаль поплотнее, Лора решительно направилась к выходу. Она почти прыгнула вниз через несколько ступенек крылечка, ведущего в их натянутую на каркас палатку, и бросилась бегом прочь от дома. Сердце ее буквально разрывалось на части от негодования, сознание собственной беспомощности угнетало ее. Лора направилась к живописному мысу, находящемуся недалеко от Пасифик-Гроув, – мысу Христовых Невест, который был, пожалуй, самым красивым местом на побережье. Солнце уже начинало клониться к закату, с океана дул прохладный ветер, и Лоре стало легче дышать.