Ханна Хауэлл
Горец-завоеватель
Англия, весна 1473 года
– Не нужно на меня так смотреть.
Уловив раздражение в голосе своего кузена Сигимора, Лайам Камерон нахмурился.
– Я просто жду, когда ты что-нибудь предложишь... Ведь должны же мы как-то выбраться отсюда.
Сигимор что-то проворчал себе под нос и прислонился спиной к стене. Влажный камень, к которому он был прикован цепью, источал холод, пронизывавший тело насквозь. Он, его младший брат Тейт, его сводный брат Нанти Макенрой и его кузены Лайам, Маркус и Дэвид томились в подземелье замка, принадлежавшего английскому лорду. Лишь чудо могло спасти их. Но Сигимор сильно сомневался, что тот образ жизни, который он вел в последнее время, заслуживал божественного воздаяния.
В Драмвич его привело чувство долга. Лорду Питеру Джерарду он был обязан жизнью, а когда кредитор просит вернуть долг, должнику следует расплачиваться. К сожалению, просьба о помощи дошла до него слишком поздно. К тому моменту, когда Сигимор привел своих людей к массивным воротам Драмвича, лорд Питер уже успел распроститься с жизнью. Его кузен Гарольд имел свои представления о родственных чувствах. Сигимор печально ухмыльнулся. Что за шутку сыграла с ним судьба! Ему предстояло умереть в доме человека, некогда спасшего ему жизнь.
– Так, значит, ты ничего не придумал?
– Нет, Лайам, – устало ответил Сигимор. – Я даже и мысли не допускал, что Питер может погибнуть. Если бы я предположил что-либо подобное, то уж постарался бы предусмотреть последствия.
– Спаси и сохрани нас Иисус, – пробормотал Нанти. – Если и умирать в этой проклятой стране, то уж на поле боя, а никак не на виселице. Неужели меня вздернут, как жалкого воришку? Какого-нибудь там Армстронга или Грэхэма...
– А разве твоя Джилли не состоит в родстве с этими самыми Армстронгами? – спросил Сигимор.
– Да, так и есть. Но забудь об этом! Армстронги из Айгбалла... Лэрд Кормак, кстати, женат на кузине Джилли Элспет.
– И что, они все занимаются разбоем?
– Нет, не все. А почему ты спрашиваешь об этом?
– Если случится чудо, и мы выберемся из этой мышеловки, то нам потребуется помощь, чтобы добраться до дома.
– Сигимор, ты не забыл, что мы в чертовой Англии сидим в чертовой тюрьме, которая находится в хорошо укрепленном замке? Да ко всему прочему мы еще и прикованы цепями к стене. И через два дня нас повесят. Нам не выбраться отсюда! Домой мы вернемся только в том случае, если этот негодяй Гарольд решит отправить наши трупы родственникам.
– С тобой просто невозможно разговаривать. Ты, как никто другой, умеешь утешить, – невозмутимо заметил Сигимор. – Меня вот что удивляет... Почему к нам не приставили охрану?
– Может, вот этих цепей достаточно? – насмешливо спросил Лайам.
– А вдруг у меня хватит сил порвать их? – возразил Сигимор.
– Да? И что ты будешь делать дальше? Здесь стены толщиной футов десять.
– Точнее, восемь футов шесть дюймов, – послышался резкий женский голос.
Вздрогнув от неожиданности, Сигимор поднял голову и бросил взгляд на железную решетку, разделявшую каменный мешок, в котором они сидели, на две части. По ту сторону стояла миниатюрная женщина. Странно, что никто из них не услышал, как она спускалась по ступеням. Ее длинные, тонкие пальцы, на одном из которых поблескивал крупный перстень, сжимали металлический прут решетки. Неожиданно для себя самого Сигимор прошептал:
– Моя.
Никогда в жизни, а ему было уже тридцать два года, Сигимору не приходилось иметь дело с такими женщинами.
Из-за маленького роста и хрупкого телосложения незнакомка напоминала ребенка и выглядела трогательно беззащитной. Сигимору же всегда нравились женщины крупные, высокие, с пышными формами – под стать ему. У этой англичанки, что стояла за решеткой, волосы были темными, почти черными. А он предпочитал блондинок. Но как ни странно, именно эта женщина пробудила в Сигиморе неподдельный интерес. Вот что происходит, когда долго сидишь прикованным к стене узилища. Так можно и вовсе рассудка лишиться.
– А те металлические штыри, к которым крепятся цепи, уходят в глубь стены на три фута семь дюймов, – добавила незнакомка.
– По всей видимости, вы пришли сюда не для того, чтобы поднять нам настроение, – проворчал Сигимор.
– Честно говоря, трудно придумать слова, которыми можно было бы подбодрить шестерых мужчин, прикованных цепями к стене и ожидающих смерти. Особенно если учесть, что эти мужчины шотландцы, а тюрьма английская.
– Что ж, справедливо. Кто вы?
– Я леди Джолин Джерард, – расправив плечи, сказала женщина.
«Пытается выглядеть внушительнее, – ухмыльнулся про себя Сигимор. – Зря старается».
– Вы сестра Питера или его жена?
– Сестра. Вы опоздали, и Гарольд убил Питера.
Хотя она и не упрекала их открыто, Сигимор почувствовал себя виноватым.
– Мы выступили из Дабхейдленда сразу же, как только получили послание от Питера.
– Мне это известно. Гарольд перекрыл все дороги, по которым можно было добраться до наших родственников, поэтому Питер обратился к вам. Я до сих пор не могу понять, каким образом Гарольд обо всем узнал.
– Вы уверены, что это именно Гарольд убил Питера?
Джолин вздохнула и кивнула:
– Да, Гарольд мечтал заполучить Драмвич, и теперь замок в его руках. Питер всегда отличался прекрасным здоровьем, и вдруг умер от болей в животе. Гарольд утверждает, что он просто съел испорченную рыбу. Ведь умерли еще два человека, которым тоже случилось отведать этого блюда.
– Что ж, такое действительно возможно.
– Вы правы. Подобные вещи происходят в жизни не так уж редко. Но кое-кто видел, как той же самой испорченной рыбой кормили двух собак Гарольда и ни одна из них не сдохла. Им даже не стало плохо.
– А кто те два человека, которые тоже отравились рыбой?
– Это были самые преданные слуги брата. Повар приготовил рыбу специально для Питера и его людей, так как это было их любимым блюдом. Остальным рыбы не хватило, и им подали мясо. И потом Питеру и двум его товарищам принесли лучшее вино из нашего подвала. Думаю, яд всыпали в бокалы, из которых они пили. Я собиралась осмотреть их, но; к сожалению, такая мысль мне не сразу пришла в голову. Когда я спустилась на кухню, посуду уже вымыли.
– Вы ни о чем не спрашивали повара? – спросил Лайам.
– Он исчез, – ответила Джолин.
Сигимор тихо выругался. Потом извинился и торопливо представил сестре Питера всех своих родственников.
– Боюсь, Гарольду так и не воздастся за содеянное. Вы не располагаете никакими доказательствами его вины, а я не в том положении, чтобы помочь вам. Думаю, вам лучше поскорее уехать отсюда. Гарольд, по всей видимости, обоснуется здесь надолго, – заметил Сигимор.
