Лиза Клейпас - Куда заводит страсть

Для юного сердца, жаждущего роковой страсти и приключений, вся эта жизнь была полнейшей скукой. Дни Розали Беллью тянулись однообразной чередой, не нарушаемой ни нежным прикосновением любимого, ни какой-нибудь сумасшедшей ночью с весельем и танцами, ни вкусом вина, ни головокружением от нечаянной свободы, Спасением ее от будничной рутины реальной жизни были только грезы и сны. Однако Розали была столь неопытной, что и мечты ее были наивны и просты. Другое дело – Элен Уинтроп, жизнь которой вызывала непрестанную зависть Розали! Элен была всего на год старше нее, но несравненно опытнее. За ней тянулся бесконечный шлейф слухов, где выдумка переплеталась с правдой, с подробными описаниями вечеров, на которых она бывала, известных людей, с которыми была знакома, и всех мыслимых удовольствий Лондона, доступных ей.

Сезон приемов и балов давно кончился, приближалось лето, а Розали сгорала в лихорадке несбывшихся надежд.

Она чувствовала, что бессильна изменить свою жизнь, но и мириться с этим больше не собиралась. Легкие фантазии слетались к ней в теплом влажном воздухе Лондона. Однажды утром она проснется, и черно-белые тона, в которые окрашено унылое ее существование, растают, и все взорвется радостью и ослепительным светом, и кровь забурлит в ней, как игристое шампанское. Однажды она вырвется из этой невидимой тюрьмы и найдет свою любовь – мужчину, который будет боготворить и баловать ее, который разбудит в ней все тайные чувства, откроет ей удивительный мир, сделает своей возлюбленной и другом.

И вот наконец, когда наступило это заветное "однажды", оно было совершенно не похоже на то, чего она ожидала.

Не часто удавалось Розали посидеть и поговорить с матерью, хотя обе очень любили такие вечера. Словно закадычные подруги, они могли часами рассуждать обо всем на свете.

Внешне такие похожие – обе хрупкие, темноволосые, – мать и дочь были, по сути, совершенно разными. Эмилия – прагматичная, непоколебимая в своем постоянстве и любви к порядку, начитанная, но абсолютно лишенная воображения, и Розали – с ее идеалами, восторгами, потоком нескрываемых чувств и громким смехом там, где иная ограничилась бы лишь вежливой улыбкой. Со временем Розали все чаще интересовалась темой, которую Эмилия обсуждала крайне неохотно.

Однажды, сидя за вышиванием, она вновь засыпала мать настойчивыми вопросами.

– Розали, – спокойно сказала Эмилия, слегка нахмурившись, – ты уже все знаешь о своем отце. Он был простым кондитером и прекрасным добрым человеком и умер, когда тебе исполнился всего месяц от роду. Давай поговорим о чем-нибудь другом. – В голосе ее зазвучали потки раздражения.

– Извини, мама, я не хотела тебя огорчать. Просто я думала, может быть, ты расскажешь еще что-нибудь.

– Зачем? Это же ничего не изменит.

– Как знать, возможно, и изменит. Иногда я совершенно не понимаю себя и свои порывы. На кого из вас я больше похожа?

– Как ни странно, ни на кого.

Розали расхохоталась, а мать с любовью смотрела в сияющие васильковые глаза дочери – по рой та могла быть сущим ангелом, но это случалось весьма редко. Чаще же в ее глазах прыгали озорные бесенята, словно она думала о чем-то крайне легкомысленном. Красота ее, темперамент и восторженность были завидным подарком судьбы, но в то же время таким опасным… Как бы не привело это все к беде.

– Мама, можно еще спросить?

– Конечно.

– Я никогда не видела моих родственников. Ты говорила, они живут во Франции?

– Да, это порядочная французская семья, но, когда для нее настали трудные времена, мне пришлось стать гувернанткой.

– Значит, у тебя происхождение выше, чем у отца? Я рада, конечно, что тебе посчастливилось найти свою любовь, но ведь ты была такой красавицей, почему же ты не попыталась дождаться более выгодной партии? Какого-нибудь богатого землевладельца, который…

– Ах, Розали, ты так огорчаешь меня! Скажи, чего ты ждешь от брака?

– Ну, любви, конечно, и еще полного удовлетворения в…

– Ах, удовлетворения! – воскликнула Эмилия. – Вот чего ты добиваешься. А знаешь ли ты, что для женщины является настоящим удовлетворением?

Розали ехидно усмехнулась:

– Красавец муж?

– Нет, – серьезно ответила Эмилия, не позволяя свести к шутке столь важный разговор. – Женщина испытывает удовлетворение, когда знает, что нужна своему мужу. Когда он устал и голоден или расстроен и ждет твоей поддержки и помощи, когда он может полностью довериться тебе. Выброси свои фантазии о преуспевающем красавце. Он никогда не будет нуждаться в тебе, как нуждался бы простой человек.

Розали была ошеломлена страстностью, с какой Эмилия это говорила.

– Но ведь и богатому тоже нужна жена, – попыталась возразить она.

– Нужна, но не так. Для него жена – это собственность. Он нежен с ней лишь до тех пор, пока она готовится стать матерью его будущего сына, а потом отсылает ее куда-нибудь в деревню, заводит любовницу и веселится с друзьями. Я не хочу тебе такой судьбы, дорогая моя!

Розали закусила губы. В глазах ее сверкал бунтарский огонек. Конечно, картина, нарисованная Эмилией, была малопривлекательной, но она не раздумывая ни секунды готова была променять на что угодно эту унизительную бедность, свою работу и ежедневную убийственную скуку.

– Знаешь, чего бы я хотела? – внезапно воскликнула она. – Чтобы отец мой был герцогом или хотя бы бароном и я могла бы делать все, что… – Она вдруг запнулась.

– Что делает Элен, – понимающе закончила мать, и Розали смущенно покраснела. – Всю жизнь я желала тебе лучшей доли. Ты училась тому же, чему училась и Элен. Я не жалела денег на твое образование. Но я упустила одну очень важную вещь – ты должна знать и ценить свое скромное место в этой жизни. Наше с тобой место. Ты считаешь себя равной Элен, а это не так, и если ты не поймешь сейчас свою ошибку, потом тебе будет очень трудно.

– Я знаю свое место, – тихо проговорила Розали, – и никогда не забываю, что я дочь гувернантки. А для Элен Уинтроп я почти прислуга?

Розали наклонилась и положила голову на колени матери.

– Как это тяжело, – прошептала она. – Я знаю намного больше, чем Элен, – историю, искусство, литературу, я умею играть на рояле, говорю по-французски. Я даже пою лучше ее. Я могла бы иметь такой же успех, если бы не мое происхождение…