Айрис Джоансен - Горький вкус времени

Жюльетта неслась по длинной галерее Версаля. В обрамляющих ее семнадцати зеркалах мелькала темноволосая девочка с огромными, блестевшими от слез карими глазами, вздернутый носик ее покраснел, губы дрожали от сдерживаемых рыданий. «Скорей, скорей к золотому коню, – подгоняла она себя, – он спрячет меня».

На высоком мраморном постаменте, расправив филигранные крылья, устремилась ввысь изящная статуэтка Пегаса. Изумрудные глаза золотого коня излучали таинственный свет, завораживали. Он улыбался, скользя по тончайшему кружеву облака.

Тишину пустой галереи нарушали звуки клавикордов и пение женщины. Жюльетта всхлипнула, и слезы неудержимо заструились по ее щекам. Как же она ненавидела себя, плачущую и беспомощную! А все из-за Маргариты, своей няни, которой доставляло удовольствие мучить ее и видеть, как она плачет. Детские слезы проливали бальзам на душу няньки.

Жюльетта нырнула за высокий постамент и, присев на корточки, натянула на колени ночную рубашку. Она крепко прижимала к груди драгоценный коричневый глиняный горшочек и молила бога, чтобы Маргарита не искала ее. Тогда Жюльетта, проникнув в сад, сможет спрятать свой горшочек среди цветочных клумб.

Из-за постамента девочка видела только узкую полоску длинной, сверкающей зеркалами галереи, вдоль которой в хрустальных канделябрах мерцающими звездочками сияли свечи.

Маргариты нигде не было.

– Аксель, я что-то видела. – Нежный женский голосок прозвучал совсем близко. – Я подняла голову от клавикордов и увидела… не знаю… что-то…

Жюльетта, затаив дыхание, прижалась к постаменту.

– Не стану с вами спорить. – Мужчина явно забавлялся. – Уверен, что ваши голубые глазки столь же всевидящи, сколь и прекрасны. Возможно, это был кто-то из слуг.

– Нет, мелькнула совсем маленькая фигурка.

– Щенок? Видит бог, ваш двор просто набит ими, причем им всем грош цена на охоте.

Перед глазами сидевшей на полу Жюльетты возникла пара белых атласных туфелек, бриллиантовые пряжки на них сверкали. Взгляд девочки скользнул от блестящих пряжек к подолу невероятно широких атласных юбок лазурного цвета, отделанных синими букетиками фиалок из сапфиров.

– Я, правда, видела эту фигурку только мельком, но я уверена… Тут кто-то есть.

За постамент заглянули сияющие голубые глаза, и взгляд их упал на Жюльетту. Дама опустилась на колени в ворохе атласных юбок.

– Вот и ваш щенок, Аксель. Это ребенок.

Жюльетту охватило глубокое отчаяние. Ее обнаружила придворная дама. Роскошное платье и модный белый парик походили на те, что носила ее мать. Эта женщина отыщет матушку, в ужасе подумала Жюльетта. Она вскочила на ноги, готовая в любую минуту сорваться с места, руки ее по-прежнему прижимали горшочек так крепко, что пальцы побелели.

– Очень маленький ребенок. – Дама дотронулась до щеки Жюльетты. – Что ты делаешь здесь, малышка? Уже почти полночь, и маленьким девочкам полагается быть в постели.

Жюльетта отпрянула.

– Не бойся! – Дама придвинулась ближе. – У меня тоже есть маленькая дочка. Моей Марии-Терезе всего годик, но, возможно, позднее вы сможете вместе играть, когда… – Слова замерли. Дама взглянула на свои пальцы. – Матерь Божья, Аксель, у меня на пальцах кровь! Ребенок поранился. Дайте мне ваш платок.

– Выведите ее из-за постамента, тогда и посмотрим. – Высокий красивый мужчина, одетый в нарядный изумрудный камзол, подал даме белоснежный платок.

– Выходи, малышка. – Дама протянула руки к Жюльетте. – Никто тебя не обидит.

Не обидит? Жюльетта привыкла к боли, но она ничто в сравнении с несчастьем, постигшим ее сейчас.

– Как тебя зовут? – Рука дамы ласково откинула со лба Жюльетты непослушные темные кудри. Прикосновение было таким нежным, что девочке захотелось прильнуть к этой руке.

– Жюльетта, – прошептала она.

– Красивое имя для красивой девочки.

– Я не красивая.

– Разве?

– У меня нос вздернутый и рот большой.

– А по-моему, ты красивая. У тебя нежная кожа и чудесные карие глаза. Ты ведь уже большая девочка?

– Мне почти семь.

– Прекрасный возраст. – Дама приложила платок к губе Жюльетты. – У тебя губа кровоточит. Тебя кто-то обидел?

Жюльетта опустила глаза.

– Нет, я упала и ушиблась о дверь.

– О какую дверь?

– Я… не помню. – Жюльетта уже давно поняла, что лучше всего объяснять царапины и порезы именно так. По своему маленькому опыту девочка знала, что взрослые принимали ложь, когда им было удобно в нее верить.

– Это неважно. – Дама снова протянула руки. – Может, ты выйдешь из-за Танцующего ветра и позволишь себя обнять? Я люблю детей. Ничего плохого с тобой не случится, обещаю.

Руки дамы были так нежны и белы, своей красивой формой они напоминали руки богинь в саду, статуи там были так прекрасны, что ее вдруг потянуло к этим рукам так же, как недавно к статуэтке, которую дама назвала Танцующим ветром.

Жюльетта осторожно вышла из-за постамента.

– Вот и хорошо. – Дама притянула ее к себе. Жюльетту окутал запах фиалок, роз и ароматизированной пудры. От ее матери тоже иногда пахло фиалками. Девочка закрыла глаза. Она представила себе, что дама, обнимающая ее с такой нежностью, – ее мать.

– Что за милое, застенчивое дитя!

Жюльетта знала, что она не милая девочка. Маргарита нередко называла ее упрямым отродьем дьявола. Дама скоро поймет, кто она, и оттолкнет ее. Если уж мама считала дочку злобной, с дурными наклонностями и не любила, стыдилась ее, то эта прекрасная дама, конечно, скоро узнает, какая Жюльетта скверная девочка.

Зеркальная дверь рядом с Танцующим ветром распахнулась, и в галерею вместе с вошедшей женщиной ворвались взрывы смеха и звуки музыки.

– Ваше величество, в нашем стройном хоре не хватает вашего дивного голоса.

Ее мать! Жюльетта зарылась головой в широкие атласные юбки дамы.

– Одну минуту, Селеста. У нас небольшая проблема.

– Чем я могу помочь? Какая про… Жюльетта!

– Вы знаете это дитя? – Дама взяла Жюльетту за руку. – Она очень расстроена.

– Жюльетта – моя дочь. – Гримаса недовольства скривила прелестный ротик Селесты де Клеман. – Простите ее, ваше величество, обычно она не столь несносна и неуправляема. Я пошлю за ее няней, та наверняка ищет ее по всему дворцу.

– Я схожу, ваше величество. – Мужчина в изумрудном камзоле улыбнулся и поклонился. – Мне доставляет удовольствие служить вам. – Он помедлил. – Всегда.

– Благодарю вас, граф Ферсен. – С легкой улыбкой на губах дама проводила взглядом графа и снова посмотрела на Жюльетту. – Селеста, следует узнать, что так огорчило малышку. Почему ты пряталась, детка?