Ведьмочка никуда не исчезла, но спряталась в леди. Его ведьмочка.
Макколи потерял Дженну из виду, когда та отошла вглубь магазина. Бренч вошел в лавку и, держа дистанцию, стал следить за каждым шагом молодой женщиной. Когда Юджиния обошла стол с постельным бельем и направилась в его сторону, он опустил голову, делая вид, будто читает «Книгу Мормона» в кожаном переплете.
– Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?
Бренч вздрогнул от неожиданности. Подняв взгляд, он обнаружил прямо перед собой владельца лавки, Мартина Перкинса.
– Брат Макколи! Я не узнал тебя.
– Привет, Мартин.
Взгляд Мартина выразил сначала удивление, а потом радость – когда он заметил, что за книгу держит в руках Бренч. Однако он ничего не сказал.
– Ты давно в городе? Луэлла расстроится, если ты не зайдешь на ужин, прежде чем снова отправишься на эту свою шахту.
Перкинс был невысоким мужчиной с тонкими ногами, казавшимися слишком хрупкими, чтобы удерживать дородное, похожее на бочонок туловище. Бренч выручил семейство Перкинсов, когда у их вагончика сломалось колесо. После того случая они стали хорошими друзьями. Тот факт, что Бренч был католиком, а семейство Перкинсов – мормонами, ничуть не мешал их дружбе. Однако наносить визиты Перкинсам ему уже не так хотелось: пятнадцатилетняя Айла с некоторых пор начала смотреть на Бренча как на неженатого священника их церкви – небывалую роскошь для полигамного общества.
Краем глаза поглядывая на Юджинию, Бренч прошептал:
– Это не увеселительная поездка, Мартин.
Он рассказал о смерти брата и о том, как поиски убийцы привели его в Солт-Лейк-Сити.
– Слоан был еще ребенком, когда я покинул Пенсильванию. Я почти не знал его, но он был моим братом, да и никто не должен умирать так рано.
– Мне очень жаль. Мне известно, что значит для тебя семья. – Мартин утешительно потрепал Бренча по руке. – Если я могу чем-нибудь помочь…
Владелец лавки не договорил, его внимание привлек шум перебранки, идущий откуда-то из угла магазина. Собеседники повернулись на крики и увидели грузную матрону, громко отчитывающую подростка.
– Посмотри, что ты наделал, юноша: рассыпал все мои покупки по полу. Теперь они грязные! – разгневанная дама повернулась к женщине помоложе, что стояла рядом. – Я просто не понимаю, как брат Перкинс может позволять работать здесь слабоумному, даже если это его собственный сын. Ребенок – полный идиот. Только посмотрите на него: это же отвратительно!
Сын Перкинса висел, перегнувшись через прилавок, и силился поймать падавшие ночные рубашки и нижнее шерстяное белье. Он уже начал заворачивать покупки, когда груда одежды свалилась на пол. Две вещи лежали на полу, еще одна висела на плече и голове мальчика, частично закрывая ему обзор и мешая спасти еще оставшиеся в руках покупки.
Тихонько выругавшись, Мартин Перкинс бросился на помощь сыну.
– А вот и вы, брат Перкинс! – воскликнула кипящая от негодования покупательница. – Этот ваш мальчик ни на что не годится, вы понимаете? Клянусь, если вы от него не избавитесь, я буду делать покупки где-нибудь в другом месте.
– Вот так, Роберт. – Мартин помог сыну встать на ноги, потом взял у него смятые вещи. – Я позабочусь о сестре Смайт, сынок. Все будет хорошо. А ты отдохни пару минут, отойди в сторонку.
Из открытого перекошенного рта Роберта начала сочиться слюна. Он стал пятиться от пронзительно верещавшей женщины. На выпученных глазах мальчика блестели слезы, а руки были крепко прижаты к ушам. Бренч подавил желание «посоветовать» грубиянке заткнуться. Он направился было к Роберту, чтобы утешить мальчика, но тут к прилавку подошла Юджиния.
– Простите, Роберт… Вас ведь так зовут? – Она улыбнулась, когда мальчик повернулся к ней. Роберт заморгал и убрал руки от ушей. Юджиния продолжила ласковым голосом: – Не могли бы вы помочь мне, Роберт? Когда вы разговаривали с миссис Смайт, я заметила, как хорошо вы разбираетесь в мужских ночных сорочках. Вам несложно будет помочь мне выбрать одну для моего отца?
Роберт расплылся в улыбке и кивнул. Бренч наблюдал, как Юджиния ловко увела мальчика подальше от возмущенной покупательницы, все еще изливавшей гнев на Мартина. С помощью всего-навсего нескольких слов и улыбки она сумела перевернуть мир Роберта с головы на ноги, заставив его вновь поверить в себя, насколько это вообще было возможно. Как только миссис Смайт покинула лавку, Юджиния забрала свои покупки и направилась к двери. Бренч ждал ее снаружи.
– Привет, – сказал он, неожиданно оказавшись с нею рядом.
– А, это ты, – беспечно пожала плечами Дженна, пряча страх. – Ты, должно быть, решил, что мне необходима еще одна порка.
– Либо это, либо купание в кипящем масле. Я как раз решал, то ли выбрать один из этих двух вариантов, то ли прибегнуть к публичной порке, когда сестра Смайт решила потренировать голосовые связки. Я еще не принял окончательного решения, но… после того, что ты сделала для Роберта, я, пожалуй, смогу относиться к тебе мягче. Если будешь хорошо вести себя по отношению ко мне. Перкинс и его семья – мои друзья.
Дженна остановилась и сердито посмотрела на Бренча.
– Ты был в лавке? Следил за мной?
Щеки молодой женщины залила краска, а глаза сделались серыми, как грозовая туча. «Самая настоящая ведьма», – подумал Макколи.
– Я поначалу даже не был уверен, что это ты, – улыбнулся Бренч, окинув Юджинию одобрительным взглядом. – Разительная перемена. Даже «старр» исчез. Или он спрятан где-то в юбках?
– Очень рада, что тебе нравится. Что касается револьвера, думаю, я позволю тебе и дальше пребывать в неведении.
Молодая женщина пошла быстро, но тут заметила хромоту Бренча. Тогда она остановилась, чтобы заглянуть в витрину какого-то магазина, а дальше шла уже медленнее.
Макколи разгадал ее хитрость и предпочел увидеть в этом вежливость и признание вины, а не жалость.
– Скажи, что ты подсыпала в кофе?
– Кору красной бузины. Это старинный индейский рецепт от непроходимости кишечника. Подмаренник тоже помогает.
Бренч положил руку на живот и поморщился при воспоминании о часах, которые он провел, стоная в зарослях кустарника.
– Чертовски эффективное лекарство. Вот только жаль, что моей жизнедеятельности и без него ничего не мешало. Кроме тебя, конечно.
Дженна не сочла нужным скрыть улыбку.
– У меня в запасе еще много таких проклятий. Не забывай об этом, когда захочешь взять реванш.
Бренч усмехнулся.
– А ты не привыкла стесняться в выражениях!
Щеки молодой женщины залил обворожительный румянец.
– Я такая, какая есть, мистер Макколи.
Бренч не высказал вслух возражения, которое первым пришло ему на ум.
