Кили откинулась на подушки и улыбнулась:
— Я так рада, что ты здесь, Рионна. Я очень скучала по тебе.
— А я — по тебе.
Рионна поспешила к себе, где буквально сорвала изящное платье. Она упивалась своим гневом, потому что альтернатива была невыносимой. На самом деле ей хотелось свернуться в клубочек на кровати и выплакать свое унижение.
Как глупо, что она позволила Мэдди вмешаться! Надела платье, подходившее только прекрасным женщинам, знающим, как вести себя на людях. Как разговаривать. Как ходить. Как быть тихими и послушными. Словом, уметь все то, чего не умела Рионна.
Все, чего добилась Рионна, — выставила себя полной дурой. И дала Кэлену еще одну возможность унизить ее.
Она ненавидела его!
Достаточно плохо одно то, что он считает себя благородной жертвой, женившейся на брошенной невесте брата. Но кроме этого, он напыщенный, самодовольный осел!
Ах, если бы только у нее была сестра! Тогда Рионна одевалась бы как хочет, вела себя как хочет и, черт возьми, дралась бы на мечах, когда захочет!
Сообразив, что стоит голая, а в комнате довольно холодно, она натянула колючие клетчатые штаны и любимую тунику. Сапоги совсем старые, и в подошве дыра, зато сидели, как перчатки, и никогда ее не подводили.
Повернувшись, она вышла из комнаты.
Пропади пропадом, Кэлен Маккабе! И черт с ними со всеми! Пусть ее клан не самый могучий или мудрый. Пусть в нем не такие сильные воины, как в других кланах. Но они ее люди, и она не позволит говорить о них дурно. Довольно и того, что натворил отец! Самодовольный ублюдок!
Рионна бесшумно спустилась вниз и вышла во двор через боковую дверь.
Здесь упражнялись солдаты соседних кланов. Они шутили и смеялись. До нее донесся запах пота и звон металла о металл, знакомый и почти родной.
Но она отошла от солдат и направилась через деревья к озеру.
— Рионна!
Она поспешно обернулась и увидела отца, стоявшего там, откуда она только что пришла. Очевидно, он был в дурном настроении и, не тратя слов, молча поманил к себе дочь.
Она решила не обращать внимания, но сейчас было не время для ссор. Он по-прежнему ее лэрд, хотя скоро этому наступит конец. Вождем клана станет ее муж, и, помоги ей Боже, она не знала, кого больше бояться.
Скрипнув зубами, она подошла к отцу и остановилась в нескольких шагах.
— Да, отец?
— Я хочу поговорить с тобой. Мы не можем допустить, чтобы Кэлен Маккабе стал главой клана Макдоналдов.
— Вряд ли это зависит от нас, — осторожно заметила она. — Либо союз с Маккабе, либо схватка с Камероном.
— Нет, у нас есть и другие возможности.
Она подняла бровь:
— Не считаешь, что уже слишком поздно? Ты мог бы прийти ко мне с этим решением до свадьбы с Кэленом.
— Заткнись и слушай, — проревел отец. — Я по-прежнему твой лэрд и, клянусь Богом, не допущу такой наглости!
Рионна вызывающе взглянула на отца, человека, к которому давно потеряла всяческое уважение. Жалкое подобие мужчины, несмотря на то что он ее лэрд и отец. Этого никак не изменишь, хотя если бы она могла…
— Скажи, отец, каким образом ты надеешься спасти нас от Маккабе и Дугласа Камерона?
От его улыбки у Рионны мороз прошел по спине.
— Если не можешь победить человека, проще сделать его союзником. Я собираюсь заключить сделку с Камероном. Он позволит мне остаться лэрдом клана, а я помогу ему расправиться с врагами.
Рионна побледнела. Кровь отхлынула от лица.
— Это государственная измена!
— Тихо! — прошипел отец. — Нас могут подслушать.
— Ты глупец, — бросила Рионна. — Я уже замужем, и с этим ничего не поделать. Камерон — человек бесчестный. Не можешь же ты всерьез думать о союзе с подобным негодяем?!
Он ударил ее по лицу. Потрясение было так велико, что она потеряла дар речи, схватилась за щеку и, шатаясь, отступила.
Ярость затопила Рионну с такой силой, что она боялась взорваться. Выхватила меч и бросилась к отцу. Кончик меча уперся в его шею. Глаза отца вылезли из орбит, на лбу выступил пот.
— Посмей еще раз коснуться меня, — процедила она, — и я вырежу твое сердце и скормлю стервятникам.
Отец медленно поднял руку. Пальцы дрожали, как осенние листья на ветру.
— Одумайся, Рионна! Что ты говоришь?
— Правду, — отрезала она хриплым голосом, который сама не узнала. — Больше ты не приведешь наш клан к бесчестью. Не затащишь меня в болото, созданное твоими руками. Мы не заключим союз с Камероном. Не изменим нашей дружбе с Маккабе. — Рионна отступила и опустила меч. — Убирайся прочь! Видеть тебя не могу.
Отец презрительно скривил губы:
— Ты всегда была тяжким разочарованием для меня, Рионна. Подражаешь мужчине, хотя сама ни мужчина, ни женщина.
— Иди к дьяволу, — прошептала она.
Он повернулся и ушел, оставив ее дрожать на холоде.
Рионна медленно повернула к озеру и подошла к краю воды, темной и зловещей. Ветер взбивал на поверхности волны, накатывавшиеся на берег.
Ушибленная щека пульсировала.
Отец никогда не бил ее. Она всегда его боялась, но совершенно по другой причине. Мало того, по возможности избегала. А пока она не стала ценной пешкой в игре, отец со своей стороны тоже ее игнорировал.
Она невидяще смотрела на воду, и впервые с того момента, когда начался весь этот хаос, ее охватил вихрь отчаяния, безнадежность придавила к земле.
Что она знает об обязанностях жены?
Рионна оглядела себя, сгорая от стыда. Кэлен Маккабе ухитрился сделать то, что до него не удавалось ни одному человеку. Заставил стыдиться себя, и это бесило ее.
Она потерла руки и сунула под подол туники. Перчаток на ней не было… забыла надеть. Слишком спешила покинуть дом, стены которого душили ее.
Но даже резкий ветер и ледяной холод не смогли загнать ее в тепло. Назад. К будущему с человеком, таким же холодным, как дующий с озера ветер.
— Рионна, тебе не следует находиться на холоде.
Она вздрогнула от неожиданности. Но не повернулась на резкий оклик мужа.
— Ты заболеешь.
Он подошел и стал смотреть в ту же сторону.
— Пришел извиниться? — осведомилась она, искоса глянув на него.
Кэлен вздрогнул от удивления и взглянул на нее.
— Извиниться? За что?
— Если вынужден спрашивать, значит, искреннего извинения от тебя не дождаться.
— Я не стану извиняться за то, что поцеловал тебя, — фыркнул он.
Рионна покраснела.
— Я вовсе не об этом. Но ты не имел права делать нечто подобное на людях.
— Ты моя жена, и я делаю все, что мне угодно, — лениво обронил он.
— Ты унизил меня, — процедила она. — Дважды за сегодняшнее утро.
