Теперь настала очередь Елены краснеть.
— И правильно сделала, Тесса. Лучше, если некоторые вещи тебе объяснит твой муж.
— Объяснил бы, если бы оказался поблизости.
Елена встала и подошла к восточной стене, которую покрывал гобелен. Край его потемнел от времени и выглядел почти серым. На заднем плане возвышался замок с башенками. Впереди сидела дама, ее волосы украшали собранные цветы.
— Замок, — пробормотала Елена, — достойный принцессы. Только вот принц сбежал...
— Может быть, он оставил своей невесте записку или что-нибудь еще.
Елена обернулась.
— Так вот что больше всего расстраивает тебя, Тесса?
Та взглянула на мать, потом стала смотреть в окно.
— Нет, — тихо произнесла она. — Я бы, без сомнения, к этому времени уже совсем расклеилась. Просто не могу поверить, что он оставил меня.
— Тесса, меня так огорчают твои страдания. Мне скорее всего не следовало соглашаться на этот брак. Но я надеялась, что Киттридж остепенится и станет хорошим мужем.
— Сомневаюсь. Он даже вряд ли вспомнит теперь, что у него есть жена.
— Твой отец в ярости. Но старается скрыть это. Ты унаследовала от него эту прискорбную черту. Мне было бы гораздо лучше, если бы вы оба время от времени могли признаваться, какие чувства испытываете.
Тесса улыбнулась. Ее отец и мать постоянно напоминали о ее дурных чертах и о том, кто из родителей ответствен за это. И никогда не кончалась эта битва, наполненная юмором и нежными взглядами. Почему между ними с Джередом не могли установиться такие отношения?
— Вы бы предпочли, чтобы я швыряла подушки на пол, мама? Топала ногами и срывала занавеси с окон?
— Я бы хотела, чтобы ты занялась чем-то другим, вместо того чтобы плакать по Киттриджу. Он этого не заслуживает.
— Тогда вы будете рады узнать, что я еду в Лондон.
Не часто Тесса удивляла мать. Еще реже ей удавалось лишить ее дара речи. Прошло несколько долгих мгновений, во время которых Елена просто смотрела на свою дочь. Когда она заговорила, вопрос не удивил Тессу. Она даже ожидала его.
— Зачем?
— Чтобы почувствовать себя женой. Я нахожу это довольно странным, когда мой муж скрывается в Лондоне.
— Ты считаешь, что это разумно? — Лицо Елены стало мрачным. Намерение дочери показалось ей чересчур экстравагантным. Но Тесса была уверена, что раздражение ее матери направлено только на Джереда.
— Какая еще альтернатива у меня есть, мама? Ждать, пока Джеред осознает, что женат?
— Возможно, ему следует об этом напомнить.
— Мама, я бы предпочла, чтобы вы не брали на себя разговор с ним, — сказала Тесса.
— Чепуха, должен же кто-то сказать ему, как неправильно он себя ведет.
— Вы не сделаете этого. — Она сурово посмотрела на родительницу.
— Ты моя дочь. Он, очевидно, с чего-то решил, что причинять тебе боль допустимо. Но я так не думаю.
— Он мой муж. Пообещайте, что не будете вмешиваться.
Елена снова подошла к Тессе, наклонилась и поцеловала ее в щеку, не обращая внимания на ее нахмуренный лоб.
— Хорошо.
Что-то уж слишком быстро она сдалась. Тесса встала, подозрительно глядя на мать.
— Мне нужно ваше торжественное обещание.
Елена открыла дверь и обернулась. На ее губах играла совершенно очаровательная улыбка. Тессу это не одурачило ни на мгновение.
— Дайте слово.
Улыбка померкла.
— Хорошо. Я обещаю.
— Вы не будете внушать, намекать, наводить на мысль или любым другим способом давать Джереду какие-либо советы.
Тессе показалось, что губы матери стали тоньше.
— Я уже сказала, что не собираюсь этого делать.
— И не будете посылать ему записки, воздействовать на него через третьих лиц или связываться с ним какими-либо другими способами?
— Меня не забавляют твои намеки, Тесса. — Ее мать говорила поистине царственно, когда раздражалась. Однако Тесса также знала, что Елена Эстли имела удивительную способность придерживаться буквы своих обещаний, в то же время ловко проскальзывая между слов.
— Я жду.
— Разумеется, — сказала Елена, выпрямляясь. — Даю тебе мое твердое слово. Хотя он заслуживает, чтобы ему оторвали уши.
— Мама...
— Я терпеть не могу этот твой тон. Ты говоришь точно как твой отец, когда начинает поучать всех, — сказала она, признавая поражение. Но не смогла полностью скрыть улыбку, услышав смех Тессы.
— Что, черт возьми, за шум?
Джеред распахнул дверь своей спальни, полный решимости уволить того, кто устроил этот грохот, и немедленно. Проклятие, он заснул всего пару часов назад. Солнце уже стояло высоко в небе. Его лучи ослепляли.
Дорогу ему преградил шкаф. Четыре хеплуайтовских стула, резной столик, чайный столик и рама от огромной кровати — витые столбики, резная спинка и изножье — занимали каждый квадратный дюйм пространства от холла до площадки лестницы.
В этот момент единственная женщина в Англии, которую он особенно не хотел видеть, выглянула из-за великолепного гобелена.
— О, Джеред, мне так жаль, я рассчитывала убрать все это до того, как вы проснетесь, — сказала Тесса, ослепительно улыбаясь. — И почему это, когда надо, время так быстро пролетает? Особенно, когда занимаешься чем-то интересным. Вы не обнаруживали, что оно бежит так же быстро, когда ты занят преследованием того, кем не особенно даже интересуешься?
Он протиснулся мимо шкафа, обнаружил, что заблокирован резным столиком, и поэтому был вынужден просто хмуро посмотреть на нее.
— Что вы здесь делаете?
— Джеред, я решила переделать мои покои. Надеюсь, это не доставит вам неудобств, но я просто не выношу желтый цвет. Это какой-то уж слишком оптимистичный оттенок, вы не согласны? Он как будто приказывает тебе веселиться. Хотелось бы по крайней мере иметь возможность начинать день в том настроении, в каком хочется. Вы так не думаете?
— Вы знаете так же хорошо, как и я, что это не то, о чем я спрашивал. Почему вы не в Киттридж-Хаусе?
— Джеред, я обнаружила, что мое присутствие там совершенно излишне, — ответила она. — Я уверена, что никто из ваших гостей до сих пор не заметил, что я уехала.
— Мой дом что, заражен чумой, мадам?
— Я так не думаю, Джеред. Каждый из его многочисленных посетителей был вполне здоров, когда я уезжала. — Она мило улыбнулась ему. — Ваши друзья ведут себя довольно странно. Они ничего не делают, а только едят и спят. И еще сплетничают с утра до ночи.
— Если они досаждают вам, вышвырните их вон.
— Это ваши гости.
— Они ничьи, мадам. Они просто собираются там, где есть какое-то сборище. Это мелкие дворяне и прихлебатели, чье главное занятие в жизни истощать кошельки богатых. Избавьтесь от них.
