Тоби сделал то же самое. Его взгляд остановился на губах Люси, а пальцы вцепились в ее руку. Люси затаила дыхание. Он был так близко…
И тут вмешалась София.
— А можно я тоже попытаю счастья и закину удочку? — спросила она, оторвав глаза от синей мухи.
Тоби выпустил руку Люси и перевел взгляд на Софию. На ее белоснежном, как у фарфоровой куклы, лице был написан явный интерес. Люси похолодела. Она поняла, что не только она сама, но и София находится под властью обаяния Тоби.
— Вы решили принять участие в рыбалке, мисс Хатауэй? — спросил он.
— Да, если вы научите меня этому.
— С огромным удовольствием.
Он подал Софии руку, и они спустились к воде. Прищурившись, Люси внимательно наблюдала за ними. Тоби насадил муху на крючок и показал Софии, как надо правильно закидывать удочку. А затем он сзади обнял ее за плечи и стал направлять ее руки, прижавшись грудью к спине Софии.
У Софии начало клевать, и она радостно закричала, увиден, как задергался поплавок ее удочки. Тоби бросился к ней и, снова обняв сзади, стал помогать ей вытаскивать форель из воды.
Люси вскочила на ноги. Она больше не могла смотреть на это. Отвернувшись, девушка зашагала в сторону от реки, однако не выдержала, остановилась и снова взглянула на счастливую парочку.
София под руководством Тоби насаживала наживку на крючок, строго следуя всем его указаниям. Люси закатила глаза. Ей было невыносимо смотреть на радостного, довольного Тоби. Тому льстило внимание Софии.
Почему слабость женщин кажется мужчинам столь привлекательной? Наверное, иллюзия превосходства тешит их самолюбие. Однако Люси никогда не считала себя беспомощной или в чем-либо уступающей сильному полу, и гордость не позволяла ей притворяться. Но если надо, она совладает с ней и подыграет мужчинам.
Люси спустилась к воде, взяла удочку и насадила на крючок искусственную муху из собачьей шерсти. Джереми с ухмылкой наблюдал за ней, но она его игнорировала. Люси встала на каменистый выступ берега и забросила удочку. Это было ее любимое место. Здесь, на глубине, всегда неплохо клевала форель. Никто, кроме нее, не знал, что под водой, близко от ее поверхности, лежит большая тяжелая коряга.
Люси, изловчившись, зацепила за нее крючок и начала дергать леску.
— На помощь! — закричала она, повернув голову в сторону Тоби.
Однако первым подбежал Феликс.
— Крупная рыба? — взволнованно спросил он.
Люси кивнула, делая вид, что борется с огромной форелью, пытаясь вытащить ее из воды.
— Тоби! Будь добр, помоги мне справиться с этим чудовищем!
— Как я понимаю, моя помощь тебе не нужна? — промолвил подошедший сзади Джереми.
— Конечно, нет, — сердито ответила Люси и встала на большой валун.
Куда же запропастился Тоби? Неужели он до сих пор вертится около Софии Хатауэй? Люси энергично изображала борьбу с огромной рыбой. Она раскачивалась из стороны в сторону, грозя упасть в воду.
Подошедший к ней Генри быстро оценил ситуацию.
— Твой крючок за что-то зацепился, Люси. Вот и все. Это не рыба, — заявил он и, достав складной нож из кармана, открыл его.
— Генри, нет! — в отчаянии закричала Люси, но было уже поздно.
Генри одним движением перерезал леску. Люси зашаталась и, потеряв равновесие, плюхнулась в воду. Ее обдал ледяной холод, но сильнее шока был охвативший ее стыд за свой нелепый поступок. У нее перехватило дыхание, мышцы свело. Люси поняла, что ей пришел конец. Впрочем, ее не пугала смерть. Как здорово было бы утонуть здесь, в том самом месте, где она и Тоби провели когда-то вместе столько чудесных минут. Внезапная гибель была бы отличным завершением ее молодой жизни, наполненной несбыточными мечтами. Разве кто-нибудь, будучи в здравом уме, женится на такой дурехе, как она?
Но тут крепкие, сильные руки вдруг вцепились в нее и вытащили из воды. Люси обмякла, она не ощущала своего тела. Выжить в этой ситуации было для нее позорнее, чем умереть от стыда.
Она не открывала глаз, чувствуя, что ее несут на берег. Генри, София, Тоби, Китти, Феликс, Джереми — все они говорили вразнобой, перебивая друг друга.
— Принесите одеяло!
— Она жива?
— Генри, ты идиот. Зачем надо было обрезать леску?
— Она дышит!
— Я и не думал, что она такая тяжелая…
— Люси, очнись!
Она приоткрыла глаза и увидела лицо склонившегося над ней Генри. Оно выражало крайнее беспокойство. Губы брата были плотно сомкнуты. Люси снова закрыла глаза.
Вокруг нее стоял гул голосов.
— Что же нам теперь делать? — различила Люси голос Тоби, и его пальцы коснулись ее шеи.
Люси задохнулась от волнения и закашлялась.
— Не лезь к ней! — сердито сказал Генри. — Это моя сестра, я сам позабочусь о ней.
Тоби отдернул руку.
«Черт бы побрал этого Генри! — разозлилась Люси. — Он всегда проявляет братскую любовь в самые неподходящие моменты».
— Бедняжка, — вздохнула София.
— Может быть, снимем с нее ботинки? — спросил Феликс.
Ему никто не ответил.
— Я слышал, что когда человек начинает тонуть, ему надо сбросить с себя обувь, — продолжал Феликс.
— Мне кажется, это помогает, когда человек находится в воде, а не на берегу, — заметила Китти.
— Люси, очнись! — воскликнул Генри, встряхнув сестру. — Прекрати свои глупые игры! Ты когда-нибудь доведешь меня до могилы, если я, конечно, первым не убью тебя в приступе ярости!
— Ты только что едва не погубил ее! — раздался сердитый голос Джереми, который, судя по всему, находился совсем рядом.
— Отойди, Генри. Ее надо скорее отнести в дом.
Это был голос Тоби. Он грел ее изнутри, как горячий пунш.
Люси почувствовала, как сильные мужские руки подняли ее и прижали к широкой, крепкой, мускулистой груди. Ее понесли через луг к дому. Люси вздохнула и уткнулась носом в сюртук, от которого замечательно пахло чистой кожей и сосновой хвоей. Не открывая глаз, Люси сосредоточилась на своих ощущениях. Одна мужская пятерня обхватывала ее правое плечо, вторая поддерживала верхнюю часть бедра. Спиной и коленями Люси ощущала крепкие мышцы мужских рук.
Люси не могла вспомнить, когда ее в последний раз носили на руках. Должно быть, это было только в раннем детстве. Ей было неизъяснимо приятно подчиняться чужой власти, чувствовать превосходство над собой мужской силы. Зажмурив глаза, Люси таяла от удовольствия в крепких объятиях. Сейчас ей было безразлично, куда и зачем ее несут. Куда бы ни отнес ее этот человек, Люси примет его выбор как должное. Прижав ухо к широкой груди, Люси слушала ритмичное биение сердца.
Ей казалось, что оно бьется только для нее.
