— Как ты спокойна, Ариана, — обратился к ней норманн, впервые назвав ее по имени. — Ты думаешь о своих грехах?
Девушка насмешливо взглянула на мужчину:
— Боюсь, вам будет скучно слушать о моих проступках, милорд. За стенами монастыря трудно согрешить.
— И все же вы нашли способ это сделать, а, миледи? Аббатиса очень огорчена вашим поведением.
— Простите, что я расстроила вас, милорд. Может, вы попросите священника расторгнуть наш брак, ведь соглашение так и не вступило в силу?
Лайон нахмурился.
— Нет, Ариана, мы женаты и останемся мужем и женой. Когда мы прибудем в Крэгмир, я добьюсь от вас признания. Мы станем настоящими супругами, но сначала я должен узнать, хранили ли вы мне верность и обладаете ли необходимыми женскими достоинствами. Я не собираюсь воспитывать незаконнорожденного.
Краска стыда залила лицо и даже шею девушки. Откровенность мужчины шокировала ее. Пусть они муж и жена, но она еще совсем не знает человека, находящегося перед ней. К тому же за пять лет затворничества Ариана почти забыла, как выглядят мужчины.
— Я уже не ребенок, милорд, меня трудно заставить что-то сделать. Жаль, что вы мне не верите.
— Да, Ариана, действительно жаль, — эхом отозвался Лайон, взяв ее руку и привлекая жену к себе. — Вам плохо придется, если вы не хранили мне верность.
Девушка посмотрела в его голубые глаза, видя в них свое отражение. Мужчина находился так близко, что она чувствовала его дыхание на своей щеке и видела начавшую отрастать щетину на недавно выбритом лице. Металлические доспехи больно давили на грудь, и у нее перехватило дыхание. Под панцирем угадывалось сильное, могучее тело. Этот хищник способен унизить, раздавить ее, сделать с ней все, что ему хотелось. Ариана понятия не имела, каким он будет любовником, нежным или грубым, хотя более вероятно последнее. И никто не может помочь ей, кроме нее самой, да еще, может быть, Эдрика. Слава Богу, что есть Блэкхит.
Лайон утонул в зеленой пучине глаз Арианы, завороженный глубиной и тайной, скрытой в них. Как ни странно, ему стало весело: ему бросили дерзкий, безрассудно смелый вызов. Но ничего, он добьется ее любви, и станет сердце дикое ручным. Сначала мужчина смирит ее дух, затем настанет черед тела. Лайон заставит жену желать его и нуждаться в нем.
При мысли о любовных утехах рыцарь напрягся. Наверное, следовало бы взять с собой Забрину и развлекаться с нею до тех пор, пока не выяснится, что его супруга не носит под сердцем чужого ребенка.
«Будь проклята эта аббатиса, — с горечью думал лорд Крэгмир. — Она и понятия не имела, какую гадость сделала, поделившись своими бредовыми идеями насчет Арианы со мной. Но ничего, я добьюсь правды».
Мужчина притянул хрупкое тело девушки ближе, рассматривая сочные губы и размышляя, знали ли они страстные поцелуи или ему предстоит первому попробовать этот плод. Искушение оказалось слишком велико. Приподняв упрямый подбородок, он приник к ее устам. Легкий вздох вырвался из груди девушки от неожиданности. Рыцарь нежно провел языком по ее губам, затем вошел внутрь. Ариана от изумления еще шире открыла рот, предоставляя Лайону неограниченную возможность наслаждаться ее сладостью. Ей никогда не приходило в голову, что мужчина может вызвать такие непередаваемые ощущения в женщине. А когда его руки коснулись ее груди, девушка едва не лишилась чувств.
Рыцарь продолжал целовать ее, прекрасно понимая, что его поведение шокировало жену. В душе он обрадовался тому, что Ариана отреагировала на поцелуй, как неискушенная девственница, хотя маленький червячок сомнения еще остался. Когда его руки ласкали нежную грудь, Лайон почувствовал, что у него перехватило дыхание от родившегося желания, желания к собственной жене, которая всегда считала его своим врагом.
«Эта женщина может носить под сердцем чужого ребенка… Неужели другой мужчина уже любил ее?»
От этой мысли в его душе закипела звериная злоба, и норманн резко оттолкнул Ариану. С потемневшим лицом он приказал жене:
— Садитесь на коня, миледи. Думаю, мы доберемся до Крэгмира до захода солнца. С этими словами он резко поднялся и быстро зашагал прочь.
Девушка в отчаянии смотрела ему вслед. Господи, ведь он же враг, норманнский мясник, такой же убийца, как и его король. Как такой человек мог заставить ее испытывать такие потрясающие ощущения и безумное, незнакомое раньше волнение, вызвать совершенно бесстыдные мысли и желания? А бесстыдны ли они? Или же стремление монахинь к скромности, добродетели, смирению и непорочности так повлияло на нее? Неужели ни одна женщина не может быть в жизни святой?
Возле Арианы появился сэр Бельтан, чтобы помочь ей сесть в седло. Хозяйка Крэгмира взглянула на Терзу, гордо восседавшую на коне Бельтана. Служанка украдкой поглядывала на красивого рыцаря, не скрывая восхищения.
— Я буду рядом с вами до Крэгмира, миледи, — с уважением проговорил командир отряда. — Милорд Лайон поедет впереди.
Ариана кивнула головой и отвернулась. Вежливый, любезный и галантный сэр Бельтан оставался для нее презренным и ненавистным норманном, врагом, поработителем ее народа и ее родины, который топчет ногами землю ее предков.
Лайон вонзил шпоры в бока вороного, как будто можно было ускакать от демонов, роившихся в душе. Несколько лет он совершенно не думал об Ариане. Если ему доведется узнать правду — то есть доказать измену, — жеребец станет ему дороже законной супруги. Пытаясь вспомнить оставленную в монастыре жену, мужчина видел только своенравного ребенка, действовавшего ему на нервы и испытывающего его терпение. И никогда перед его взором не являлась изумительная красавица с блестящими, струящимися по гибкой спине серебристыми волосами, соблазнительным ярким ртом и не менее соблазнительным телом. Даже в самых дерзких, необузданных мечтах мужчина не мог представить себе такого. За пять лет произошло чудесное превращение. К сожалению, она осталась верна себе и по-прежнему ненавидит норманнов.
Лайон остановился у подъемного моста и хозяйским взглядом окинул свои новые владения. Вообще-то он стал владельцем Крэгмира еще пять лет назад, но служба при дворе Завоевателя не позволяла ему постоянно находиться в замке. За это время в Крэгмире произошли заметные перемены. В наиболее уязвимых местах были возведены новые мощные укрепления, сделавшие крепость неприступной.
Мужчина подал знак рыцарям, стоявшим на крепостном валу и ждавшим, пока опустят мост, и въехал во внутреннюю галерею. Увидев незнакомых людей, снующих по двору, он резко натянул поводья. Когда к нему подбежал слуга, рыцарь гневно заметил:
— Я вижу, у нас гости.
