Потому и не желал Ибрагим детей. Пока Сулейман султаном не станет, пока не наберет силу, у его друга-раба семьи не будет. Любовью с наложницей заниматься – одно, а сыновей рожать – другое. Старый купец-венецианец научил, как избегать беременностей у наложниц:
– Опорожняй семя дважды в сутки, не меньше. Тогда то, что изливаешь, плода не принесет.
– Да ведь не всегда же женщина рядом.
– Если женщины нет, с мальчиком, сам с собой, но делай это. А если совсем нельзя, то пусть первая порция не женщине достанется.
Ибрагим помнил этот совет, наложниц у себя держал до утра, а потому считался великолепным, сильным любовником. И многие недоумевали, почему у него нет детей.
Тесная дружба сына с греком беспокоила его мать. Хафса боялась, как бы Сулейман не пошел по отцовской дорожке, не сменил жен и наложниц на мальчиков или вон Ибрагима. Она побаивалась этого раба, слишком умного для своего положения, слишком опытного для своих лет, слишком хитрого, чтобы быть понятым до конца. Но сознавала и другое – там, в Манисе, Сулейману нужен именно такой человек – всем обязанный шах-заде, преданный именно душой, а не только разумом, способный дать дельный совет и поддержать умную беседу. Ибрагим таким и был. Он старше Сулеймана всего на год, но казалось – на полжизни. Изображал послушание, но в действительности был на полшага впереди, его мнение для Сулеймана самое важное. Но дурных советов не давал, влиял на шах-заде хорошо, потому у матери претензий к нему не было. Только внутри, в глубине души слегка теплился огонек недоверия. Себе на уме этот Ибрагим, кто знает, что у него в мыслях? Но тешила себя тем, что Сулейман сам разглядит, к тому же пока предательства ждать не стоило, Сулейман слишком нужен Ибрагиму.
А что касается их личных отношений, то и тут Хафса быстро успокоилась, к моменту появления Ибрагима рядом с Сулейманом у шах-заде уже были жена и гарем и бросать своих женщин ради друга Сулейман не собирался.
Впервые шах-заде женили мальчишкой в шестнадцать лет еще в Кафе. Его матери Хафсе хотелось породнить сына со своими крымчаками. Фюлане родила сына Махмуда, но была такой незаметной, что о ней скоро забыли.
Второй женой стала Гюльфем, одна из наложниц, она родила двух сыновей – Мехмеда и еще одного Махмуда – и была названа женой.
Третья жена, Гюльбахар, которую прозвали Махидевран, черкешенка. Привезли ее по намеку матери Сулеймана в качестве дара. Девушка так понравилась, что смогла почти затмить Гюльфем. К тому же Махидевран тоже родила сына – Мустафу, очаровательного малыша, которого и Сулейман, и Ибрагим обожали. Обожала внука и мать Сулеймана, ставшая теперь валиде – главной женщиной империи, поскольку главная не жена, а мать.
Мусульманин может иметь четырех жен и сколько угодно наложниц. Но Сулейману вполне хватало и трех, а наложницы для развлечения. Он любил младшего сына Мустафу и его мать Махидевран больше остальных. Влюбленный не замечал, как тоненькая, стройная Махидевран после родов, а скорее от безделья и сладостей, на глазах превращалась в толстую, ленивую свинью. Ибрагим не был влюблен, а потому замечал, но у турок ценились полные женщины, пышная Махидевран никого не смущала. А что умна только женским хитрым умом хищницы, так и это для гарема привычно. Когда столько женщин борется за внимание одного мужчины, стычки и ненависть неизбежны.
Сулейман тоже прекрасно знал цену уму Махидевран, говорить с ней, кроме здоровья маленького Мустафы, не о чем, к образованию ума третья жена Сулеймана не стремилась, ей доставало тела. А тело Махидевран Сулейман любил.
Для умных бесед у него был Ибрагим. И Ибрагима такое положение тоже устраивало, и ему ни к чему умная женщина рядом с Сулейманом, пусть довольствуется телом толстухи.
Махидевран устраивала и валиде Хафсу. Для интересных бесед у нее тоже была своя служанка, а глупая невестка куда безопасней, чем умная.
Четверо сыновей Сулеймана означали его мужскую силу и давали надежду, что род не прервется. Мысль о том, что происходит, когда между братьями начинается дележ власти, валиде от себя гнала. Как и о том, что только жестокость сначала Баязида, а потом Селима помогла Сулейману взойти на трон бескровно.
Сулейман привез Махидевран с маленьким сынишкой в Константинополь, как только устроился сам. Везли их, словно обычных женщину с ребенком, стараясь не привлекать ненужного внимания.
Султан Селим не любил своих жен, предпочитая, особенно в последние годы, мальчиков, а потому гарем толком обустроен не был. К чему заботиться об удобстве ненужных людей? Что могла поделать мать Сулеймана Хафса Султан? Ничего, против воли мужа и Повелителя не пойдешь. Вернее, пойти-то можно, только вот куда? Жили в тесных комнатушках, плохо отапливаемых, словно в караван-сарае.
Но теперь, когда к власти пришел любимый сын, к тому же заботливый и щедрый, валиде принялась спешно обустраивать гарем. Не всех девушек привезли из Манисы, многих выдали замуж там, особенно тех, кого Сулейман ни разу не брал себе на ложе. Таких замуж брали охотно, взять даже в жены, не заплатив выкуп, женщину, что была в гареме шах-заде, почетно. К тому же некрасивых в таких гаремах не бывало.
В Стамбуле валиде принялась спешно обустраивать новый гарем и пополнять его. Одно дело шах-заде – наследник, другое – султан. Хафса вспоминала рассказы о блестящих гаремах султанов Баязида и Мехмеда, особенно Мехмеда, с которого все и началось. Баязид любил негу, но львом в постели не был, хотя детей наплодил много, а его сын Селим и вовсе в гарем приходил точно неприятную обязанность исполнять.
Нет, она создаст Сулейману такой гарем, о каком можно только мечтать. Сулейман красив, блистателен и любит женщин. У него будет большой гарем.
На третий день собственной власти в Стамбуле Сулейман назначил друга смотрителем султанских покоев и великим сокольничим. Это означало, что он полностью вверяет свою жизнь в руки Ибрагима. Если главный визирь управлял империей, то смотритель покоев – жизнью султана. Кому еще мог доверить такую должность Сулейман?
Именно поэтому с Ибрагимом и завела разговор о гареме валиде. Не ей же ходить по невольничьему рынку и выбирать красавиц для пополнения гарема? Красивых девственниц стали присылать в подарок отовсюду, однако не все они нравились валиде. Хафса с ужасом думала о том, что ее внук может быть похож на совершенно плоскую лицом с крошечным носиком красавицу, присланную откуда-то в подарок. А если внучка? Или на огромную бабищу с руками-кувалдами и громовым басом. Где-то и такие ценятся…
Ибрагим с озабоченностью валиде согласился, обещал немедленно заняться розыском настоящих красавиц и на следующий день отправился к торговцам живым товаром. Он отобрал четверых для султана и двух для себя, в том числе ту тоненькую роксоланку, у которой крупная грудь, тонкая талия и бедра, которые обязательно станут пышными. Ибрагим знал толк в женщинах. А еще роскошные волосы цвета золота и яркие зеленые глаза. Глаза невелики и губки маленькие, но что-то в них такое, отчего хотелось в эти глаза смотреть, а в губы впиться губами. У Ибрагима руки чесались снова прикоснуться к упругой груди, стиснуть, провести языком по выпуклым соскам.
