Абигайль была ошеломлена.
– При чем тут это? Конечно, нет.
– Тогда потому, что я трудом зарабатываю на жизнь?
– Никогда не слышала такой нелепости!
Он засмеялся, но в его смехе не было веселья.
– О, вы бы изумились, узнав, как много людей ждут, что, став пэром королевства, я оступлюсь в должности заместителя генерального прокурора. Словно все, для чего я работал, свелось к фантастическому титулу.
Абигайль с удивлением услышала боль в его голосе.
– Если вы перестанете работать, на что вы будете жить?
Он опять засмеялся, на этот раз от души.
– Отличное замечание. Но найдутся несколько пэров, которые знают, что такое пустой желудок. Видимо, вы знаете.
Абигайль выпрямилась, отвергая мысль о хоть каком-то сходстве с этим человеком.
– Это что, угроза?
Он напрягся.
– За кого вы меня принимаете?
Она всплеснула руками и крикнула:
– Я ничего не понимаю! То вы добрый и заботитесь о мальчиках, то оскорбляете меня сверх всякой меры!
– Я вас оскорбляю? Это вы не хотите работать на «таких как я»!
Абигайль сжал кулаки и постаралась унять непривычную ярость.
– Послушайте. Тут явная ошибка. Давайте просто разойдемся, и все.
– Вы можете так поступить? Бросить мальчиков? Сирот, которые и так уже слишком много потеряли?
Абигайль сглотнула.
– Найдете другую гувернантку…
– Они уже привязались к вам.
– Да, но…
– Они вам доверяют. Вы знаете, как трудно завоевать доверие мальчишек, а вы это сделали так быстро. Как же вы можете их оставить?
– Но…
– Вы им нужны.
– Я не думаю…
– Вы согласились.
– Да, я знаю, но…
– Тогда в чем дело? Вы так выступаете, чтобы вам больше платили?
Абигайль оскорбленно выпрямилась.
– Я никогда бы не стала!
– Тогда какого черта? – Стил сделал шаг и встал к ней вплотную, как дуэлянт перед началом поединка. От него приятно пахло гвоздикой. – Вы втерлись к ним…
– Я не втиралась!
– Хорошо, вы проникли в сердца этих детей, а когда они к вам привязались, предаете их?
– Я не хочу их бросать!
– Так не бросайте!
Абигайль раскраснелась, сердце неистово стучало. Ее пожирал незнакомый огонь. Стил стоял так близко, что она чувствовала идущие от него волны расстройства. Это завораживало, опьяняло; ее пугало, что на него отреагировало тело. Должно быть, он какой-то чародей, если так на нее действует.
Абигайль, дрожа, заставила себя сделать шаг назад. Она не отрывала глаз от его башмаков, блестевших в лунном свете.
– Прекратите, – шепотом попросил он, делая за ней шаг, так что между ними осталось расстояние не больше дюйма.
– Что прекратить? – Абигайль всем телом ощущала его жар и его силу.
– Не становитесь снова серой мышкой.
Она моргнула; злость вспыхнула в ней, как в разъяренной богине.
– Это вы прекратите!
– Что прекратить?
– Вы очаровываете и оскорбляете меня одновременно! – Абигайль стала расхаживать, наподдавая камушки. – Что с вами такое? Вы красивы, как грех, и, если бы не ваше странное понимание приличий, могли бы быть привлекательным…
– Вы находите меня красивым? – Стил тряхнул головой. – Что значит – странное понимание приличий?
Абигайль продолжала расхаживать, не отдавая себе отчет в том, что делает.
– Вы без труда нашли бы женщин, желающих переспать с вами. Уму непостижимо, откуда у вас потребность заставлять своих служащих…
– Минуточку! – Стил схватил ее за руку и развернул лицом к себе. – Я никогда в жизни не принуждал женщин!
Она пристально смотрела на его руку.
– И никогда не лапали женщин?
– Прекрасно. – Тяжело вздохнув, он выпустил ее руку. – Но это не одно и то же. Клянусь всем, что мне дорого, я никогда не был с женщиной, которая не хотела быть со мной.
– Полагаю, просто я первая, которая поднимает шум по этому поводу! Учитывая вашу привлекательность, могу понять причину, но все же…
– Не могли, бы вы объяснить так, чтобы я понял? Пожалуйста. А то несете какую-то бессмыслицу.
Оба пожирали друг друга пылающими взглядами.
– Выскажусь предельно ясно: я не буду с вами спать!
– Что? – Желваки заходили на лице Стила. – Я вас об этом не просил!
– Вы дали это понять!
– Когда? Как?
– Когда определили мне место в комнате хозяйки дома!
Стил моргнул.
– Вы решили… вы решили, что ваша работа требует… чтобы вы… служили мне? – Его лицо было непроницаемым.
– Когда я выразила Карлтону недовольство своими апартаментами, он сказал, что это моя обязанность – спать в комнате хозяйки. И что в мои обязанности будет входить не только то, в чем я расписалась. Какими бы они ни показались странными и необщепринятыми.
Стил замер.
– Он сказал, что вы должны будете спать со мной? – На лице Стила отразилась такая ярость, что Абигайль поняла, что до этого момента она видела всего лишь легкое раздражение.
Абигайль помолчала и сказала:
– Вообще-то нет. Но он сказан, что я буду подчиняться вашим капризам и что вы пожелали иметь меня в пределах досягаемости.
– Очень не похоже на требование спать со мной.
Абигайль заспорила, хотя то, что она говорила, даже ей самой казалось нелепым.
– Но он также сказал, что мне лучше бы научиться принимать как должное, что вы всегда получаете то, что хотите. А вы хотите… чтобы я спала поблизости…
Он расслабился. Тряхнув головой, засмеялся.
– Неудивительно, что вы так разволновались.
– Значит, вы не хотите, чтобы я спала в комнате хозяйки?
Смеясь, он махнул рукой:
– О нет, хочу. Но не по той причине, о которой вы подумали. Уж конечно, не для того, чтобы… «обслуживать своего сюзерена».
Абигайль начинала чувствовать себя полной дурой. Но Карлтон так ясно все объяснил…
Карлтон терпеть не может детей, а с их появлением его обязанности изменились, потому что так велел хозяин. А когда заболел первый лакей, ему пришлось взять на себя и его обязанности. Карлтон говорил про себя, а не про Абигайль! Ее охватила горечь унижения.
– Спать со мной как должностная обязанность! – Стил хохотал, держась за живот.
– Ничего смешного, – смущенно буркнула Абигайль.
– Я знаю, знаю! Но не могу… остановиться…
Абигайль с трудом удерживала строгое выражение лица – его веселье было так заразительно, что к нему трудно было не присоединиться.
С губ сорвался смешок, она прикрыла рот рукой, их глаза встретились, и веселье стало общим.
Робко усмехнувшись, она сказала:
– Какая я дура.
– Нет-нет, любая бы… – Он махнул рукой и попытался придать лицу искреннее выражение. – Любая могла подумать, что я так хорошо плачу за исполнение обязанностей! – Стил расхохотался.
