Явно уязвленный последним замечанием маркиза, Комптон презрительно фыркнул и проворчал:
— Нисколько не сомневаюсь в ваших, Чейз, способностях. Ведь вы полжизни провели в борделе.
Заметив, что его оппонент сжал кулаки, Кейн на всякий случай приготовился к нападению. Но Комптон, как выяснилось, драться не собирался. Глядя прямо перед собой, он хмурился и молчал.
— А вы лицемер, Комптон, — сказал Кейн с веселой улыбкой. — Или я ошибаюсь? Может, вам ничего не надо от дам, кроме приятной беседы?
Комптон по-прежнему молчал; он явно не желал устраивать публичный скандал. Кейн же ухмыльнулся и подбросил еще одно полено в костер.
— Кстати, Комптон, о лицемерии… Скажите, что вы делаете рядом со шкафом с «неприличными книгами»?
Кейн приготовился отбить удар — но вместо этого, к своему удивлению, увидел застенчивую улыбку.
— Вы правы, — сказал Комптон. — Так случилось, что я наряду с другими книгами собираю и те, которые находятся в этом шкафу. Но только те из них, — добавил он, — которые отличаются художественными достоинствами. Могу порекомендовать вот эту… Кажется, именно на нее вы и собираетесь взглянуть, не так ли?
Украдкой осмотревшись, Джулиана вздохнула с облегчением. Мужчины, находившиеся в зале, уже не таращились на нее. «А может, мне не следовало самой просить «Диалоги» Аретино? — промелькнуло у нее. — Ведь я могла бы просто упомянуть про это сочинение».
Взяв у служителя книгу, маркиз вернулся с ней к столу и сел рядом с Джулианой. Как ни странно, но ей эта его близость вдруг показалась необыкновенно волнующей.
«Но что же это со мной? — спрашивала она себя. — Почему я так на него реагирую?» Джулиана часто сидела рядом со своими клиентами, оценивая качество переплетов, гравюр и общее состояние книг. И при этом близость мужчин нисколько ее не волновала.
А вот с маркизом Чейзом все было иначе. Даже исходивший от него запах казался необычайно волнующим. Когда же его бедро случайно касалось ее бедра, она невольно вздрагивала. И ей никак не удавалось сосредоточиться.
Сосредоточиться было бы довольно трудно, даже если бы они изучали что-то весьма серьезное, — например, издание Кэкстона. Но Аретино!.. О Господи, это была на редкость эротичная книга!
Джулиана никогда не видела это издание, просто знала о его репутации, точнее — о дурной славе. И вот теперь они вместе с Чейзом рассматривали эту книгу.
«Диалоги и тридцать пять позиций», — прочитала Джулиана, когда маркиз раскрыл том на титульной странице. Это выглядело вполне невинно, пока она не поняла, что имелось в виду под словом «позиция». О Боже, она даже не догадывалась, что мужчина и женщина могут проделывать такое!..
Тут маркиз принялся листать книгу, рассматривая иллюстрации. И Джулиана почти сразу же почувствовала, как запылали ее щеки. «О Господи, что они собираются делать?» — подумала Джулиана, взглянув на довольно полную и почти обнаженную женщину.
Джулиане ужасно хотелось зажмуриться, но она, стараясь говорить как можно спокойнее, бесстрастным тоном заметила:
— Полагаю, это прекрасная иллюстрация.
Маркиз кивнул и ровным голосом проговорил:
— Да, очень неплохая.
Джулиана перевернула страницу — и снова чуть не зажмурилась. Судорожно сглотнув, она заявила:
— Замечательное издание. Обратите внимание на свежесть гравюры, милорд. И здесь очень хорошая печать.
— Да, в самом деле, — пробормотал Чейз. — Похоже, печать у него получается очень недурно. — Маркиз явно имел в виду мужчину на иллюстрации, припавшего губами к лону обнаженной женщины.
Джулиана украдкой взглянула на своего клиента, но тот по-прежнему сидел с серьезнейшим видом. «Нет, не верю! — воскликнула она мысленно. — Конечно же, он смеется надо мной!»
Джулиана что-то лепетала о качестве рисунка, о великолепном переплете, но думала в это время совсем о другом. «Боже, что со мной происходит?» — спрашивала она себя в отчаянии. Она прекрасно сознавала, что воспринимала Чейза не как покупателя, а как мужчину. Как очень привлекательного мужчину, к которому ее влекло все сильнее.
В какой-то момент ей вдруг представилось, что она видит на рисунках… себя с лордом Чейзом! И в тот же миг она ощутила жар между ног и почувствовала, как напряглись ее груди. Немного помедлив, Джулиана посмотрела вниз, чтобы удостовериться, что ее отвердевшие соски не выделяются под тканью платья. К счастью, платье было довольно плотное, — но вот что делать со щеками? Казалось, что щеки ее пылают ярким пламенем.
Никогда еще Джулиана не испытывала большего облегчения, чем в тот момент, когда дошла до последней страницы и закрыла книгу.
— Спасибо, миссис Мертон, — сказал маркиз. — Благодаря вашему рассказу я узнал очень много нового.
Джулиана что-то пробормотала в ответ; она была абсолютно уверена, что познавательное значение эта книга имела только для нее.
А лорд Чейз — по-прежнему чрезвычайно серьезный — продолжил:
— Если вы больше ничего не хотите показать мне сегодня, позвольте отвезти вас домой.
— Благодарю вас, милорд, но у меня еще несколько поручений, которые я должна выполнить по пути. Я пойду пешком.
— Сегодня очень холодный день, — напомнил маркиз.
О Господи, да пусть даже снег пойдет! По крайней мере она хоть немного охладится!
Маркиз Чейз нисколько не удивился, когда в комнату вошла экономка. Она частенько выполняла по утрам обязанности слуги — вот и сейчас пришла с кофейником.
— Что-то вы рано поднялись, милорд. И уже три вечера кряду рано возвращаетесь домой. Уж не опал ли ваш член?
Она налила ему в чашку кофе, выгнув руку с остатками той элегантности, которая приносила ей успех в начале карьеры. К сожалению, претензии Мелисанды Дюшан на элегантность были столь же искусственны, сколь и ее французское имя, и их никак нельзя было распространить на ее речь — такую же «земную», как и бывшая профессия Мелисанды.
— Неужели наблюдение за состоянием моих половых органов также является обязанностью экономки?
Дама издала смешок и воскликнула:
— Конечно, является! Особенно с тех пор, как я научила вас поддерживать себя в хорошем состоянии. Вы были таким маленьким чувственным шельмецом!.. И я хотела бы знать: почему вы встали так рано и почему явились на завтрак в девять утра?
Маркиз ненадолго задумался, потом вдруг сказал:
— Знаешь, Мел, я решил заменить кое-кого из моих слуг. Что ты об этом думаешь?
— Думаю, что вам не следует с этим торопиться, сэр, — проговорила экономка, нахмурившись.
