Лицо Дика застыло. Значит, она потеряна!
— По крайней мере, ты мог бы вернуться и призвать его к ответу!
Дядя нахмурился.
— И сыграть ему на руку? В твоей стране, парень, у тебя нет возможности противостоять отцу и его подручным. Ты только снова получишь порцию того же лекарства! И тогда у меня не останется никакой возможности помочь тебе.
— Помочь? — Дик смотрел на него с надеждой.
— Да помолчи же! — Колин Мак-Грегор ткнул его пальцем в грудь. — Послушай! Вот какие указания я получил от твоего отца насчет того, чтобы отвезти тебя в Ливорно.
Он рассказал Дику обо всем, что велел ему сделать Ранальд Мак-Грегор, и юноша закрыл лицо руками.
— Не может быть! Боже, это невозможно!
— Перестань, Дик!
Глаза дяди были полны сочувствия.
— Все не так страшно!
— Есть выход? — Дик смотрел на него с надеждой. — Ты не повезешь меня в Ливорно?
— У меня есть кое-какая мысль. Но все же я довезу тебя до места и отдам в ученики к Омутти.
Дик упал духом.
— Но…
— Ты подумай, парень, только подумай! — перебил его Колин Мак-Грегор. — Девушка француженка, она направилась в Новый Орлеан. Ты сообрази, как трудно будет добраться до Нового Орлеана, если мы вернемся в Вирджинию. К тому времени вполне может оказаться, что она уже уехала домой, во Францию!
Дик неохотно кивнул. Это было совершенно справедливо.
— Но из Ливорно, Генуи, Марселя ходят корабли в Луизиану, и, если тебе не удастся попасть туда самому, вполне можно отправить письмо, — продолжил капитан.
Во взгляде Дика появился блеск надежды.
— И, кроме того, Франция, можно сказать, прямо за углом. Рано или поздно, парень, она вернется домой, и мы должны только молиться, чтобы это случилось поскорее. В одном можешь быть уверен — тебе раньше удастся увидеть свою красавицу во Франции, чем в Вирджинии!
— Но… — Дик, наконец, смог выдавить из себя слово протеста. — Как же все это устроить, если я буду учеником мистера Омутти?
Такие мелочи, похоже, меньше всего озадачивали Колина Мак-Грегора.
— Пустяки! На сей счет не волнуйся. Я знаком с Омутти, а Ранальд — нет. Я уверен, что насчет этого грязного дела наши мнения совпадут.
— А если нет?
— Я обдумал и такую возможность, парень. Конечно, это дело не столь верное, как денежки в кармане. Но Омутти — человек практичный, он связан с моряками во всех частях света. И связи с домом Мак-Грегоров для него одни из самых важных.
— Вот поэтому-то, мне кажется, он и согласится выполнить просьбу отца.
— Да ты соображаешь, парень? Так думает Ранальд. Но поставь себя на место Омутти. Через три года ты вернешься домой, займешься делом, и увидит ли он наш корабль и наши товары, если плохо обойдется с тобой?
— Да ни один враг не возненавидит его больше, чем я, — заявил Дик. — Но я все же не понимаю…
— Не понимаешь? — Колин поднял брови. — Тогда позволь задать тебе один вопрос: кто возглавит семейное дело, когда Ранальд Мак-Грегор удалится на покой?
Дик захлопал глазами, постепенно соображая, в чем суть.
— Вот именно! Ты, парень! А я уже тебе сказал, что Омутти — человек практичный. Он знает, где искать масло для своего хлеба! Я договорюсь с ним, и ты будешь сам себе хозяином, пойдешь, куда захочешь, и получишь денег, сколько надо — при условии, конечно, что на ближайшие три года твоя главная квартира будет у Омутти в Ливорно!
С этого момента вся жизнь на борту неторопливо движущегося своим курсом «Единорога», казалось, пошла совсем по-другому. Неожиданно возродившаяся надежда помогла Дику воспрянуть духом и телом, и он с каждым днем чувствовал себя все лучше и лучше. Мрачное настроение покинуло его, и юноша снова обрел свою обычную жизнерадостность. Через три дня он уже мог садиться за стол вместе со всеми в кают-компании, а через неделю — выходил на палубу, наслаждаясь солнечным светом и свежим морским воздухом. Не прошло и двух недель, как он истомился от ничегонеделания и стал предлагать матросам свою помощь.
По ночам, в одиночестве темной каюты, Дик часами лежал без сна, размышляя и строя планы будущих действий. И когда, наконец, он закрывал глаза и засыпал, в сновидениях ему являлась Эжени. Но теперь это была другая Эжени — не дитя с тоскливым взором и грустной улыбкой, но очаровательная, веселая, радостно смеющаяся девушка, готовая поделиться с ним тайнами, скрытыми во тьме ее глаз, нетерпеливо простирающая руки ему навстречу.
Тем временем «Единорог» продолжал свое неспешное путешествие. Дик, начиная терять терпение, по десять раз на дню приставал к дяде с просьбами определить, где находится корабль, много ли он прошел с прошлого раза, далеко ли еще до земли. Напрасно капитан Мак-Грегор повторял, что, хотя они сделают первую остановку на мысе Сент-Винсент, им еще останется пройти добрую тысячу миль до Гибралтара, а потом — половину Средиземного моря.
Когда они миновали Азорские острова и стали приближаться к Иберийскому полуострову, погода переменилась, небо начало хмуриться и мрачнеть. Солнце скрылось за пеленой облаков, ветер, ставший холодным и порывистым, приносил с норд-веста шторма и шквалы. К счастью, он оставался попутным, подгонял судно, и никто особо не жаловался. Дик уговаривал дядю поставить все паруса и выжать из старика «Единорога» наибольшую скорость, на какую он был способен.
Однажды, темной безлунной ночью, когда ветер завывал в снастях и черные, с пенящимися гребнями валы один за другим обрушивались на корабль, вылетая из мрака, вахтенный, присланный Колином Мак-Грегором, загрохотал кулаками в дверь каюты Дика. «Единорог» находился в плавании почти шесть недель, и Дик уже подумывал, что больше никогда не увидит земли. Он хотел узнать, зачем его вызывают на палубу, но задать вопрос не, успел, потому что матрос тут же убежал.
Едва Дик выбрался из люка, как ветер набросился на него, и он чуть не скатился по накренившейся палубе к борту. Но ему удалось устоять на ногах, и он пробрался туда, где его ждал дядя. Тот взглянул на племянника и, сложив ладони рупором, прокричал ему в ухо, перекрывая грохот волн и пронзительный свист ветра:
— Чувствуешь запах?
Дик, вцепившись в поручни, с изумлением поглядел на него. Колин Мак-Грегор повернулся лицом к ветру и нюхал воздух. Дик невольно последовал его примеру и уловил знакомый аромат свежевспаханной земли.
— Земля! — завопил он радостно.
— Это мыс Сент-Винсент, — ухмыльнулся дядя, — я подумал, тебе будет интересно узнать.
— Значит, мы совсем рядом? — Дик нетерпеливо повернулся к дяде. — Мы уже у берега? Почти на месте?
