— Как я понимаю, самое страшное, что может произойти, — это Меченый заберет деньги и меня, а девушек не отпустит? — высказала свое мнение Соня. — Но какой смысл ему похищать замужнюю женщину? Да-да, я и в первый раз усомнилась в вашем плане. Насколько я знаю, на Востоке в гаремы владык берут только девственниц…
Нет, девушке не идет на пользу постоянное общение с мужчинами. Кажется, изменяется сам склад ее ума. Княжна смутилась.
Но мужчины не заметили ее смущения, потому что обсуждали куда более важный момент.
— Тогда, может быть, он захочет получить еще один выкуп, — предположил барон, — но уже за баронессу де Кастр. И он опять получит деньги, не нарушая договора и своего слова. Мы ведь не успели потребовать от него безопасности нашего посредника — то есть мадемуазель Софи.
— Вы беспокоитесь, что на меня денег может не хватить?
Это Соня обратилась к Григорию.
— Да бог с ними, с деньгами! — яростно поднялся тот со стула. — Больше всего я беспокоюсь за вас, дура вы этакая!
Он выпалил свой монолог по-русски, чего прежде себе не позволял.
— Дура? — растерянно повторила Соня; она не знала, плакать ей или смеяться — такой, как ей казалось, выдержанный и суровый начальник, не слишком переживающий за ее безопасность, ради своего желания добиться успеха любой ценой не останавливающийся перед тем, чтобы делать из нее «живца», вдруг о чем-то там беспокоится! Неужели Софья ему небезразлична?
Барон де Кастр, естественно, ничего не понимал. Однако он понял, что между его русскими друзьями возникло некое раздражение, потому деликатно попытался повернуть разговор в нужное русло.
— Давайте решим, что мы ответим Меченому. Ведь до встречи с ним, — он щелкнул крышкой своих часов, — осталось всего сорок минут.
Тредиаковский с силой потер лоб.
— Не знаю, что ему ответить. Не нравится мне все это. Какое-то во всем нашем предприятии, простите, барон, французское легкомыслие. Что будет, мол, то и будет. Обычно я стараюсь не плыть по течению, а просчитывать свои действия, но Меченый, кажется, не дает мне времени.
— Мне тоже все небезразлично, — обиделся де Кастр, — и я тоже беспокоюсь за мадам Софи, но надо же что-то делать. Меченый предупредил, что более ни на какие переговоры не пойдет.
— Тогда о чем раздумывать? — сказала Соня. — На чаше весов жизнь двух девушек. О Вареньке Шаховской горюют отец с матерью, для коих она единственный ребенок, смысл их жизни, о сестре заботится брат, который заменил ей родителей. Если уж на то пошло, немного людей пожалеет о моей пропаже…
Только произнеся это вслух, Соня осознала свое одиночество и невольно вздрогнула. В гостиной же после ее слов повисла тишина. Так получилось, что княжна поневоле поставила под сомнение порядочность обоих мужчин в отношении ее.
Теперь она пыталась что-то срочно придумать, чтобы убедить их не отменять первоначальный план. Потому постаралась сказать как можно мягче:
— Мне кажется, нет ничего странного в том, что разбойник требует, чтобы в качестве посредника деньги ему принесла женщина, жена барона. Он заботится прежде всего о своей безопасности. И в самом деле, его требование беспроигрышно. Себастьян не захочет рисковать жизнью жены, потому не станет обращаться к властям, не будет следить за Меченым, а тем более устраивать ему засаду…
— А если он захватит вас, ваше сиятельство? — мрачно проговорил Тредиаковский.
— Но ведь у нас нет другого выхода! Или есть? Молчите? Значит, нет. Тогда можно послать вслед за мной какого-нибудь опытного, сметливого человека, который хорошо знаком с Марселем и сможет проследить, куда направится разбойник, если он и его люди все-таки решат меня захватить. А вы сможете потом напасть на это разбойничье гнездо и освободить меня. Тем более, насколько я знаю, Григорий Васильевич вполне может обратиться за помощью к марсельской полиции, и никто ему не посмеет отказать.
— Иными словами, мы станем воплощать в жизнь авантюрный роман, главной героиней которого станет княжна Софья.
— Перестаньте, Гриша, — мягко сказала ему княжна, сама удивляясь новому для нее обращению. — Ничего у нас без риска не получится. Будем думать, что все обойдется, и не надо рвать попусту свое сердце.
В глазах Григория мелькнула подлинная мука, но, когда барон вопросительно взглянул на него, тот лишь нехотя кивнул.
Себастьян, опять взглянув на часы, поспешно вышел из комнаты, а Григорий за ним не последовал.
— Откровенно говоря, Софья Николаевна, я уже жалею, что втянул вас в это дело, — после некоторой паузы заговорил Тредиаковскии и впервые за утро прямо посмотрел ей в глаза. Как-то непривычно ласково. — Вы просто глупая девчонка, которая засиделась в четырех стенах и думала, что работа тайного агента всего лишь захватывающее приключение. Кто знает, что может сделать с вами этот разбойник! Вы будете бессильны перед ним, ведь вы и сами знаете, что не умеете ни бегать, ни прыгать с высоты… да и хладнокровия вам вряд ли надолго хватит. Одно дело, если бы вы случайно услышали нечто интересное в светском разговоре, сообщили мне, тем самым оказав настоящую помощь, и совсем другое — оставаться с глазу на глаз с опасным преступником… Дорого же мне придется заплатить за свободу Вареньки!
— Ах, Григорий Васильевич, иной раз можно пожертвовать жизнью одного человека, чтобы спасти жизнь другого. Мне же выпадает счастье вернуть свободу сразу двоим. Так давайте отдадимся на волю провидения…
— Софья Николаевна, Соня, опомнитесь, что вы говорите? Это вам не любовный роман! Воля провидения… Чего только не придумают эти женщины! Считать Меченого провидением — да вы просто безбожница!
Тредиаковский казался по-настоящему рассерженным.
— А вы можете придумать для освобождения девушек что-нибудь другое? — тихо спросила она.
В это время в комнату вернулся барон, и Григорий опять перешел на французский.
— Мне нужно подумать, — буркнул он, вышел из комнаты, да и из дома тоже, оставив своих товарищей лишь молча переглядываться между собой.
На всякий случай Соня решила закончить свой завтрак, ведь неизвестно, как сложатся обстоятельства и когда ей удастся поесть в следующий раз…
Себастьян, извинившись, опять покинул ее некоторое время спустя.
В гостиную заглянула Флоранс.
— Мадам, я разобрала ваш гардероб. Вы не желаете переодеться?
Соня подумала, что, пока Григорий ходит где-то и размышляет, она вполне может приготовиться к прогулке с мешком денег. Тем более что ей надоело сидеть одной в гостиной и ждать неизвестно чего. Мужчины прикидывали, крутили вопрос и так и этак, но действовать все равно придется ей самой.
