— Тогда, быть может, кто-то из вашей прислуги...
— Боюсь, этот вариант не подойдет. Чтобы быть настоящей компаньонкой, леди должна принадлежать к тому же социальному слою, что и вы. Служанка, готовая удалиться по первому слову, не может надлежащим образом выполнять свои обязанности. Конечно же, вы можете переночевать здесь, но утром...
В голосе его, при всей доброжелательности, слышалась непоколебимая уверенность. Шона с ужасом осознала всю безнадежность своего положения.
Их разговор прервал звонок в дверь.
— Если это опять Лайонел!.. — с чувством воскликнул маркиз и решительно направился к двери, ведущей в коридор.
Шона последовала за ним и успела как раз к тому моменту, когда лакей отворил дверь и тут же отскочил в сторону под напором рыдающей молодой женщины.
— Эффи! — обрадовалась Шона.
Эффи кинулась прямо в объятия Шоны, задыхаясь от плача.
— Что случилось, дорогая моя? — спросила Шона. — Ты же поехала к Джимми. Его не оказалось дома?
— О нет, он-то был дома — злобный, неблагодарный мерзавец, бесчестный, мнительный...
Она продолжала сыпать оскорблениями еще довольно длительное время. Шона разбирала не все слова, но поняла одно: Джимми нанес Эффи ужасную, непростительную обиду.
— Позвольте мне остаться с вами, — взмолилась Эффи. — Не прогоняйте меня, прошу вас!
— Вы знаете эту леди? — спросил маркиз, со стороны наблюдая за ними.
— Да, она... — Шона уже собиралась было сказать, что Эффи — ее служанка, когда на нее вдруг снизошло озарение: — Она моя близкая подруга. До недавнего времени мы жили под одной крышей и считаем друг друга сестрами.
— Тогда наша проблема, похоже, решена, — заметил он.
«А ведь это правда», — осознала Шона. Небеса, внявшие ее молитвам, ответили самым непредсказуемым образом.
— Позвольте нам на секунду уединиться, — сказала она, уводя Эффи в столовую.
Надежно заперев за собой дверь, Шона усадила Эффи на диван и налила ей бокал вина.
— Что случилось? — спросила она.
— Этот Джимми — самый мерзкий, самый гадкий...
— Да, об этом я уже знаю, — нетерпеливо перебила ее Шона, — но что именно он сделал?
— Все дело в одежде, которую вы мне дали, мисс. Когда он ее увидел, то стал расспрашивать, откуда у меня взялись такие изысканные вещи.
— Но он ведь и раньше видел тебя в моей одежде.
— Но не в такой изысканной! Это голубое вечернее платье... В общем, у него чуть глаза на лоб не полезли. Он сказал, что это мне подарил любовник... Ну, знаете, мужчина, который содержит своих девушек и покупает им дорогие вещи...
Девушка громко всхлипнула.
— Он сказал, что я ему изменила, — сквозь слезы вымолвила она.
— О Эффи, мне очень жаль! Я никогда бы не подумала, что это будет иметь такие последствия.
— Что же мне теперь делать, мисс?
— Останешься со мной, и мы вместе поедем за границу.
-Что?
— Мне нужна компаньонка, иначе лорд Чилворт не возьмет меня с собой. Но он говорит, что это не может быть служанка. Компаньонка должна занимать равное моему положение в обществе.
Эффи от изумления широко раскрыла глаза.
— Поэтому ты не должна называть меня мисс, — быстро продолжала Шона. — Меня зовут миссис Уинтерс, а тебя... Твоя фамилия Джейкс, верно? Тогда ты — мисс Джейкс. А друг к другу мы можем обращаться по имени, на ты.
— Я не могу так, мисс, — взволнованно прошептала Эффи.
— Если ты мне не поможешь, я пропала, — твердым голосом произнесла Шона.
— Хорошо, мисс... Мадам...
— Шона, — отрезала она.
Эффи неохотно кивнула.
— Отлично. Паспорт у тебя с собой? — спросила Шона, благодаря небо за все те путешествия, в которых ее сопровождала Эффи.
— Да. Когда я собиралась, то знала, что уже не вернусь туда.
— А теперь идем со мной: познакомишься с маркизом.
Маркиза они нашли в библиотеке. Шона представила ему свою «подругу», в душе ликуя, что та не сняла ее платья и действительно выглядела как леди.
Эффи очень волновалась, но ей хватило ума, чтобы отвечать маркизу самыми короткими фразами. Поняв, что она готова ехать с ними, он, похоже, обрадовался такому повороту событий.
— Эффи может спать в моей комнате, — сказала Шона. — И мне кажется, нам пора уже ложиться: вставать ведь придется совсем рано.
На огромной кровати места оказалось более чем достаточно, а Шона хотела, чтобы Эффи находилась рядом и не позволяла страху взять над ней верх. К тому же ей о многом нужно было рассказать подруге.
На объяснения ушел целый час. К концу беседы обе девушки наконец поддались дремоте, изнуренные всеми переживаниями этого безумного дня.
Уехали они на следующее утро, хотя и не так рано, как хотелось бы Шоне. Карета маркиза укатила от порога его дома ровно в восемь часов, направляясь к вокзалу Ватерлоо.
Там они сели на поезд, идущий в Дувр. Когда состав тронулся, Шона с глубочайшим облегчением вознесла хвалу Господу за то, что ее пока еще не выследили. Теперь она, казалось бы, была в безопасности. Но еще безопаснее она бы себя чувствовала на палубе корабля.
— Я телеграфировал капитану вчера пополудни и велел ему подготовить все к нашему отплытию, — сказал маркиз, пока они, сидя рядом, ехали в купе поезда. — Так что мы сможем незамедлительно отправиться в путешествие.
Слова, видимо, давались ему с трудом. Пока что он говорил совсем мало, лицо его выглядело бледным и изможденным. Под глазами виднелись темные круги, как будто он совсем не спал.
Когда Эффи вышла в коридор, Шона и маркиз остались вдвоем в купе.
— У вас большая яхта? — поинтересовалась Шона. Надо же было хоть что-то сказать.
— Должен признать, что это скорее пароход, чем яхта. Пароход, оснащенный двигателем самой последней модели и всеми современными удобствами, — ответил он.
— Вы продумали наш маршрут?
— Сначала мы поплывем в Кале, но не пробудем там долго. Я хотел бы отправиться в одно место...
— Чтобы отобразить это в своей книге? — спросила она.
Последовала небольшая пауза, прежде чем маркиз ответил:
— Нет, это место в моей книге не будет отображено. Я руководствуюсь... иными соображениями.
Шоне показалось, что прямо перед ее носом резко захлопнули дверь. Сама того не желая, она вспомнила слова Лайонела и задумалась, так ли уж далек тот был от истины.
Но это же абсурд — верить несмышленому мальчишке!
В то же время она не имела права расспрашивать маркиза.
Спустя несколько минут он словно прочел ее мысли:
— Вы настолько тактичны или вам попросту неинтересно, какими соображениями я руководствуюсь?
