— Теперь мне все стало ясно, — загадочно проговорила Луиза.
— Вы о чем?
— Тимоти, я придумала способ, как освободить Джеймса от его карточного долга. Но для этого мне надо было узнать, есть ли у лорда жена. Теперь у меня все получится!
— Могу я спросить, что вы задумали, Луиза?
— Я решила стать любовницей лорда Данстена! — выпалила она.
Тимоти ужаснулся:
— Вы в своем уме?! Вы это серьезно?!
— Совершенно серьезно, Тимоти. Мне сейчас не до шуток.
— Это слишком дорогая плата за долги Джеймса! — возмущенно проговорил Тимоти. — Уж не ослышался ли я? Вздор какой-то! — бурно возмущался Тимоти. — Вы! Вы и лорд Данстен!
— Да, но я вынуждена так поступить. Под угрозой наш Биерлоу, а это не только дом, где я родилась и выросла, это — моя жизнь! Вы думаете, мне легко пойти на такое? Но это даст мне возможность сохранить наше поместье. Вы можете предложить другой способ?
— Не могу, Луиза. Вот если бы у меня были деньги, я бы не задумываясь отдал их вам!
Луиза благодарно улыбнулась, зная, что он говорит правду. Тимоти был самым младшим в семье и, кроме крошечного поместья в Оксфордшире, не унаследовал ни титула, ни земельных наделов. Он тоже любил развлечения и игру в карты, но, в отличие от Джеймса, не терял головы, всегда зная, когда надо остановиться.
— Благодарю вас, Тимоти. Вы настоящий друг. Поймите, у нас остались только усадьба и фермы, которые мы сдаем в аренду, все остальное пришлось продать, чтобы оплатить безудержную страсть Джеймса к картам.
Тимоти смотрел на нее с восхищением и состраданием.
— Я не могу не согласиться с вами. Ваши доводы меня убедили, — сказал он.
— В отличие от Джеймса, который всегда рвался в столицу, я очень привязана к Биерлоу, и у меня связано с ним очень много дорогих воспоминаний. Это мой родной дом, и я не могу допустить, чтобы его у меня отняли. Надеюсь, вы меня понимаете, Тимоти?
Тимоти понимающе улыбнулся.
— Но в один прекрасный день вы его оставите — когда выйдете замуж, — мягко возразил он.
— Я знаю, что Биерлоу никогда не будет безраздельно моим — мы владеем им совместно с братом, — но я должна во что бы то ни стало сохранить усадьбу. Я верю, что Джеймс когда-нибудь образумится и женится на хорошей девушке. Вот тогда-то он осядет с семьей в Биерлоу.
— Джеймс не понимает, какая у него самоотверженная сестра! Луиза, я не могу допустить, чтобы вы осуществили свой ужасный план. Джеймс должен сам подумать, как ему выпутаться из создавшегося положения. Поверьте мне, Луиза, если вы осуществите задуманное, то навсегда погубите свою репутацию.
— Никто не узнает моего настоящего имени, Тимоти. Лорду Данстену я представилась как мисс Дивайн. Никто никогда не узнает, что я сестра Джеймса. Как только Данстен разорвет долговую расписку брата, я тут же навсегда исчезну из его жизни.
— Вы сегодня встречались с Данстеном? — спросил Тимоти.
— Да. Мы случайно столкнулись с ним в книжном магазине на Флит-стрит.
— И он узнал вас… и… предложил вам…
— Да.
— Боже мой! И ему не стыдно?! — воскликнул Тимоти.
— Чего ему стыдиться? — воскликнула она с иронией. — Не забывайте, я была в доме леди Брикнелл. Представляете, как я упала в его глазах! Он считает меня любовницей Джеймса.
— Луиза, умоляю, не делайте этого! Вы не знаете, что за человек лорд Данстен! Холодный и безжалостный, он непреклонен как скала. У него вместо сердца камень, поверьте. Пока вы будете ему в новинку, он вас не отпустит, но как только пресытится вами — тут же выбросит, как надоевшую игрушку. Уж пусть лучше Джеймс сидит в долговой яме, чем это!
Луиза побледнела.
— Что вы! Джеймс не вынесет такого позора и умрет!
— Истинный джентльмен предпочтет скорее умереть, чем жить с сознанием, что за свое благополучие он заплатил честью сестры! — возмущенно воскликнул Тимоти.
— Я буду такой скромной и тихой, что очень скоро Данстен сам захочет избавиться от меня.
Луиза прожила всю свою жизнь в сельской глуши и совсем не знает мужчин, особенно таких, как Данстен, с горечью подумал Тимоти. Она даже не представляет, какой редкостной красотой обладает, и не подозревает, что ни один мужчина не захочет добровольно расстаться с ней, включая и лорда Данстена. Тимоти смотрел на Луизу с нескрываемым осуждением.
— Я уверен, что Джеймс не разрешит вам осуществить этот безумный план, — сказал Тимоти с твердой решимостью в голосе.
— А я и не собираюсь делиться с ним своими планами. Он ничего не должен знать! Обещайте, что этот разговор останется строго между нами.
Тимоти помрачнел.
— Луиза, вы ставите меня в трудное положение. Джеймс мой друг, и между нами нет секретов. Если он узнает, что вы осуществили свой план с моего ведома, нашей многолетней дружбе придет конец.
— Мне очень жаль, что я втянула вас в эту историю, но брат ни о чем не узнает, и вашей дружбе ничего не угрожает.
— Когда вы думаете встретиться с Данстеном?
— Джеймс считает, что мы обязаны принять его приглашение в Данстен-хаус. Я хочу, чтобы и вы присоединились к нам: боюсь, что Джеймс опять сядет играть в карты и к концу вечера появится очередная долговая расписка. Не могли бы вы последить за ним и не позволять ему играть в карты?
— Хорошо, я согласен. Но вам надо еще раз все как следует обдумать. Вы слишком многое ставите на карту, Луиза!
— Я не игрок, а об остальном не беспокойтесь.
Она вдруг задумалась, вспомнив, какими нарядными были леди на вечере в Брикнелл-хаусе.
— Меня больше всего беспокоит, где достать приличное платье, чтобы надеть в среду вечером, — у меня ведь нет ничего подходящего.
— Попробую вам помочь. У моей сестры Амелии такое же сложение, как у вас, а платьев у нее бесчисленное множество. Обещаю, я вам что-нибудь подберу.
— Спасибо, Тимоти! А ваша сестра не рассердится?
— Она даже не заметит, что я взял несколько платьев без ее ведома. Не волнуйтесь, Амелия никогда бы не отказалась помочь сестре моего лучшего друга.
— Спасибо, Тимоти, — с благодарностью сказала Луиза, понимая, что он стал ее союзником. — На вечере у лорда Данстена я хочу быть самой неотразимой, самой блистательной, самой нарядной. Мне нужно затмить всех приглашенных дам. Он не сможет устоять перед моим обаянием и, потеряв голову, будет рад исполнить все мои желания.
— Раз уж вы твердо решили осуществить свой сумасбродный план, то мне ничего не остается, как верить в успех вашего дела, — смирившись, сказал Тимоти.
Джеймс вернулся в подавленном настроении и легко согласился поехать погулять в Сент-Джеймс-парк. Ему в самом деле было тяжело сидеть в четырех стенах и мучиться угрызениями совести.
