Господи, хоть бы только Родерику не вздумалось драться с отцом! Старику не одержать над ним верх в поединке на шпагах или на пистолетах, разве что сам Родерик позволит ему взять над собой верх из каких-то ошибочных представлений о благородстве.
Она должна этому помешать. Вся вина лежит только на ней одной. Он, конечно, будет возражать, скажет, что он сам соблазнил ее, чтобы избавить от чувства вины, но она-то знает правду! Как знает и то, что именно ее руки обагрены кровью Николя де Ланде. Она убила человека, и, что бы ни говорил Родерик, ей придется с этим жить до конца своих дней.
Дверь открылась, и в комнату вошла Джулиана.
— Ты спишь? Я так и знала. Мама говорит, что я должна дать тебе отдохнуть, но я подумала, что ты тут, наверное, томишься в одиночестве, грызешь себя. Напрасно ты это делаешь, ей-богу.
— Напрасно? — с горькой улыбкой переспросила Мара, хотя ей очень хотелось дать себя уговорить.
— Что сделано, то сделано, ничего уже не изменишь. Обрати свои мысли в завтрашний день, даже в послезавтрашний. Жизнь есть жизнь. Нужно просто жить.
Цыганская философия. Мара спросила себя, понимает ли это Джулиана.
— Легче сказать, чем сделать.
— Сделать тоже нетрудно. Для начала надо забыть. А потом занять себя чем-нибудь другим. Моими проблемами, например. Думаешь, только тебе одной приходится страдать?
— Я думаю, что ты очень похожа на своего брата.
— Ты только теперь это заметила? Но я говорила не о нем, а о Луке.
— О Луке?
— Мара, ты меня не слушаешь. Знаешь, что сделал этот мерзавец с серьгой в ухе? Добился, чтобы его назначили моим официальным телохранителем! Какая наглость! Как будто мне нужен телохранитель!
— Кто его назначил? Родерик?
— Кто же еще? А отец не желает это решение отменить!
Джулиана стремительным шагом обогнула комнату, отчего ее юбки раздулись колоколом. Глядя на нее, Мара осторожно заметила:
— Я понимаю, зачем Лука это сделал. Он явно без ума от тебя.
— О да, настолько, что публично отказался от претензий на мою руку!
— Его вынудили это сделать.
Лицо Джулианы искривила презрительная гримаса.
— Он мог бы бросить вызов гвардии и моему брату. Да и моему отцу тоже.
— Он изменил бы самому себе, своим принципам.
— Он же ушел! Никто не просил его приползать обратно на коленях!
— Он принес Родерику важную новость, пришел ему на помощь. Я другого не могу понять: зачем вообще понадобилось его прогонять? За что твой отец так его оскорбил? Это не в духе короля Рольфа — руководствоваться предрассудками. Может быть, это было испытание огнем?
— Разумеется! И Лука его прошел, к полному удовлетворению моего отца. Но как насчет меня?
Встревоженная Мара молчала, пока Джулиана расхаживала по комнате. Но вот принцесса остановилась и обратилась к ней с вопросительным видом.
— А как же Лука? — спросила Мара. — Назначить его твоим телохранителем — значит поощрять его. Во всяком случае, мне так кажется, хотя… может быть, как в случае с кронпринцем Эрвином, вас нарочно сводят вместе, чтобы вы возненавидели друг друга. Но если результат будет противоположным, к чему это приведет? Ты принцесса, он цыган.
— Законы Рутении не запрещают браков между королевскими особами и простолюдинами. Такое уже бывало.
— Возможно, но любое государство нуждается в политических союзах, чтобы себя защитить. А чтобы скрепить такой союз, требуется брак.
— Такие союзы ничего не значат. Они не стоят бумаги, на которой составляются, их рвут с такой же легкостью. Мир меняется. Подобная дипломатия безнадежно устарела.
— Значит, ты готова стать цыганкой и кочевать по Европе в кибитке?
— Я могла бы, но и Лука, если бы захотел, мог бы навсегда остаться с моим братом, занять важное положение в правительстве моей страны.
— Мне кажется, он именно этого и хочет. А ты? Чего хочешь ты?
Джулиана тряхнула головой, досада на ее лице сменилась сомнением. Она беспомощно всплеснула руками.
— Я попыталась бы этого добиться, если бы знала… Но я не знаю.
Джулиана добилась своей цели: отвлекла Мару от горьких раздумий. Когда она ушла, Мара осталась лежать, глядя на огонь. Ее мысли приняли другой ход. Мир меняется. Династические браки уходят в прошлое. Только одно не изменилось: принцы не женятся на своих любовницах, на женщинах, обманом проложивших себе путь в королевскую постель. Гордость не позволит им сделать такой выбор, даже если здравый смысл будет молчать. Но если Родерик все-таки будет настаивать на браке с ней, считая себя связанным клятвой, данной в минуту раскаяния, из чувства вины, она надеялась, что ей хватит сил отказать ему.
— Я хотела бы как можно скорее уехать домой.
Мара произнесла эти слова в надежде, что они станут решительным волеизъявлением. Вопреки ее желанию, они прозвучали виновато, как будто она оправдывалась.
— Почему, дорогая?
Андре, сидевший в кресле у камина, оторвался от газеты и взглянул на нее поверх очков. Она сидела в таком же кресле напротив него. В последние дни все проводили чуть ли не половину времени за чтением новостей, пытаясь разобраться в том, что происходит с новой республикой и ее лидерами.
— Это мне не в последнюю минуту в голову пришло. Я давно уже хотела уехать, много недель назад.
— Но я так мало здесь пробыл — дней семь-восемь? — и даже не успел как следует возобновить знакомство с городом. Театры открываются, рестораны тоже. Прошло двадцать лет с тех пор, как я в последний раз побывал в Париже. Мне бы хотелось здесь задержаться.
После первой бурной ссоры ее отец сумел договориться с Родериком. Казалось, на каком-то непостижимом для нее чисто мужском языке эти двое нашли взаимопонимание. Через день-два Андре привык к странным обитателям этого дома и влился в их компанию с удивительной легкостью, начал делиться воспоминаниями с гвардейцами и даже присоединяться к ним во время вылазок в рестораны. В доме снова стали появляться гости, и он держался с ними весьма любезно. С Анжелиной он обращался как галантный кавалер и в то же время как друг детства. Они много времени проводили вместе, предаваясь воспоминаниям, иногда он сопровождал ее в поездках в город. Рольф принял его присутствие с полным самообладанием: без дружеских восторгов, но и без проявлений ревности.
Мара заставила себя улыбнуться.
— В Луизиане сейчас весна, мое любимое время года. Фруктовые деревья цветут, и жимолость, и плетистые розы. Время сева — вы же не хотите его пропустить?
— Мой управляющий — человек надежный. Я оставил ему все нужные указания перед отъездом, так как не знал, когда вернусь. В любом случае, я не уверен, что ты готова к поездке.
