— По мне, так для одного утра слишком много происшествий, — пробормотал Рейф и обессилено откинулся на подушки.
— Мы приехали вовсе не для того, чтобы досаждать тебе, дорогой братец. Так что я удаляюсь. Но все же еще один, самый последний, вопрос. Что ты намерен делать с поместьем Дирхерст? Продам, — буркнул Рейф и устало опустил веки.
— Тогда, Рейфел, прими мои поздравления. Ты весьма состоятельный человек. Рейф снова открыл глаза и увидел лишь спину выходящего из комнаты Куина. Повозившись, он опять сел на постели. Фелисити смотрела на него посерьезневшим взглядом.
— Он прав. Ты теперь богач.
— Мы теперь богачи, — поправил он и обнял ее за талию.
— Рейф…
— Черт возьми, ты можешь хотя бы одну — всего одну! — минуту помолчать?
— Ладно.
Он перевел дыхание.
— Я хочу, чтобы ты кое-что узнала. Я тебя люблю. Больше всего на свете я люблю тебя. То, что я искал в Китае, в Перу или черт его знает где еще, я нашел здесь. Я понял это вчера ночью. Впрочем, в глубине души, наверное, я это знал намного раньше:
— Рейф…
— Хочу каждое утро просыпаться рядом с тобой, как сегодня, вот в этой кровати, здесь, у себя дома! — проговорил он с неподдельной страстью в голосе. — С тобой, понимаешь? Здесь, в Фортон-Холле. В этой усадьбе, в этом поместье. Ты сможешь с этим жить?
Вместо ответа Фелисити расплакалась.
— Когда вчера ночью Джеймс сказал, что убил тебя, я решила, что тоже умру. Рейф, я буду счастлива с тобой где угодно. — Фелисити улыбнулась и вытерла слезы. — Если суждено быть с тобой здесь, пусть это будет здесь.
— О! Значит, ты не против остаться в Фортон-Холле?
— Пожалуй, нет.
Засмеявшись, Рейф чуть приподнял ее лицо пальцами за подбородок и поцеловал в губы.
— Очень рад. Мне здесь тоже нравится.
Фелисити обняла Рейфа и прижалась к его здоровому плечу. Теперь он сам просил ее об этом. Пойми он это раньше, насколько меньше печалей и горестей досталось бы им всем! Рейф прикоснулся губами к ее виску. Не хватало лишь одного.
Дверь скрипнула и отворилась.
— Лис? — шепотом позвала Мэй, просовывая голову в проем. — Ой, ты проснулся! Там внизу герцог! Рональд пролил на него чай!
— Господи! — ахнула Фелисити. — Бедный Рональд! Мэй, с улыбкой до ушей, влетела в комнату и забралась с ногами на кровать.
— Ты уже рассказала Рейфу?
— Что это мне нужно было рассказать, малыш? — поинтересовался Рейф, лениво шевеля пальцами ног. Вот теперь у него было все, что можно пожелать, за исключением, может быть, пары-другой личных мелочей, вроде подмигивающего эльфа с веселыми блестящими глазами.
— У меня опять получилось! Номер двадцать восемь! На этот раз книжкой.
— Ты это сделала? Правда?
Фелисити рассмеялась и подтвердила:
— Правда! Рейфел Микеланджело Бэнкрофт, герой войны, заметьте — вас защищала маленькая восьмилетняя девочка.
Рейф вгляделся в ее глаза. Были они усталыми, смешливыми и полными бесконечной любви.
— Я оскорблен до глубины души, унижен, сгораю от стыда. Теперь я никогда не смогу бывать на встречах гвардейцев, воевавших в Африке.
— Непревзойденные! — издала клич Мэй и расхохоталась. — Теперь это наш девиз!
— Вот как? — ухмыльнулся Рейф. — Получше, чем номер двадцать восемь, верно? Фелисити засмеялась и чмокнула его в ухо. — Я тебя люблю, — шепнула она.
— Я тоже люблю тебя, моя практичная леди.
