Сквайр и мистер Слэд побежали вслед за молодыми. Оказавшись под густой сенью каштановой аллеи, Кэт стала умолять Эшвелла поставить ее на землю — она не сомневалась, что ей удастся обмануть его бдительность и удрать. Виконт не заставил себя долго упрашивать, но едва ноги Кэт коснулись земли, он крепко взял ее под руку. О побеге нечего было и думать. Слезы подступили к глазам Кэт, однако она сдержалась, чтобы не доставлять негодяю такого удовольствия.
— Я ни за что не выйду за вас, ни за что! — остановившись как вкопанная, закричала она.
— Джеймс и Мэри уже ждут нас в церкви, — примирительно заметил Эшвелл. — Один епископ, друг моей семьи, который по счастливому стечению обстоятельств сейчас гостит в Челтенхеме, выдал мне специальное разрешение на брак без оглашения. Ваш отец не против — чего еще желать, Кэт? У нас есть все шансы стать счастливой парой, если вы, конечно, научитесь держать за зубами свой не в меру длинный язычок, моя дорогая строптивица! — Его чудесные глаза весело блеснули, едва не разрушив решимость Кэт, но она прогнала минутную слабость, напомнив себе, как нагло обманул ее этот мерзавец. В конце концов, он не может заставить ее произнести клятву у алтаря!
Эта мысль принесла Кэт некоторое успокоение, и девушка немного расслабилась, но Эшвелл, словно читая у нее в душе, добавил:
— Надеюсь, вы понимаете, что, если потребуется, я произнесу за вас все клятвы и обеты во время церемонии, моя милая Кэт? Я просто не могу вам позволить сорвать ее и сделать нас обоих несчастными!
Смирившись с неизбежным, Кэт удрученно опустила голову, и маленькая процессия двинулась к Чипинг-Фосворту. Когда весть о прибытии молодых разнеслась по деревне, все ее обитатели высыпали на улицу, так что по обеим сторонам дороги, которая вела в церковь, Кэт и Эшвелла приветствовали десятки людей. Под ноги молодым бросали цветы, а Кэт чувствовала, что ее щеки пылают от смущения и досады. Ведь она не собиралась венчаться с этим человеком! Ей хотелось убежать куда-нибудь подальше, чтобы ее никто не видел…
Когда они проходили мимо гостиницы, ее хозяин, мистер Биверстоун, закричал:
— Правильно, милорд! Таких строптивиц, как мисс Кэт, надо просто тащить к алтарю — и все! Но сомневаюсь, что семейная жизнь покажется вам раем!
Толпа вокруг разразилась хохотом, а Эшвелл прикоснулся к шляпе в знак приветствия и ответил:
— Ошибаетесь, мой друг! Эта женщина для меня желаннее любого рая!
Толпа ответила ему радостными криками.
Кэт была готова провалиться сквозь землю от стыда. О, если бы она могла сейчас вскочить на любимую Диану и умчаться куда-нибудь в холмы. Нет, не может быть, чтобы судьба оказалась к ней так несправедлива!..
Впереди показалась церковная колокольня, и Кэт охватила паника. Зачем вообще выходить замуж, тем более за этого наглеца, который так бесцеремонно тащит ее за собой в церковь! Кэт вдруг пришло в голову, что она его совсем не знает. Он назывался разными именами — Бакленд, Эшвелл теперь вот Клив… Неужели это один и тот же человек, который так по-хозяйски вошел в ее жизнь? Как он тогда сказал? «Судьба переплетает жизней нити…» А ведь именно так у них с Эшвеллом и получилось! Кэт пришлось в отчаянии признаться себе, что она не может представить свою жизнь без него…
Кэт искоса взглянула на своего суженого, и ее поразило самодовольное выражение его лица. Выйти замуж за такого человека? Да ни за что! Решимость Кэт к сопротивлению окрепла. Ничего, еще не все потеряно! Она пожалуется викарию, что мерзкий развратник бессовестно принуждает ее к браку!
Из распахнутых настежь дверей церкви лились дивные звуки арфы. Взойдя на крыльцо, Кэт застыла на месте, поклявшись себе, что больше не сделает ни шагу, и Эшвеллу пришлось буквально перетащить ее через порог. Они оказались в облаке божественного аромата роз и жасмина — все помещение маленькой уютной деревенской церкви было полно цветов. У алтаря стояла Мэри в бледно-голубом шелковом платье с огромным букетом в руках, украшенным сиреневыми, розовыми и голубыми лентами. Рядом с ней стоял Джеймс и с радостной улыбкой смотрел на молодых.
— Вы ужасный человек, Эшвелл! — вскричала Кэт. — Но вы глубоко ошиблись, если думали, что я сдамся, увидев здесь свою самую дорогую и любимую подругу!
Глаза Кэт наполнились слезами, и ей стоило большого труда не заплакать, но Эшвелл, не обращая на ее слова внимания, потащил ее по проходу между рядами скамей к алтарю. Там их уже ждал, неловко переминаясь с ноги на ногу, высокий сухощавый викарий, мистер Дайрэм, в полном церковном облачении. Он знал и любил Кэт Дрейкотт с самого рождения, и его насторожила поспешность, с которой лорд Эшвелл устроил церемонию. Однако, увидев прекрасное лицо невесты, на котором застыло выражение прямо-таки ослиного упрямства, викарий смягчился. «В конце концов, такую строптивицу иначе и не заставишь пойти к алтарю», — подумал он.
На середине пути Джордж неожиданно остановился и, повернувшись к невесте, прошептал:
— Я мог бы ухаживать за вами еще хоть год, чтобы зажили раны, которые я нанес вашему самолюбию. Но, черт возьми, Кэт, у меня нет сил ждать! Наверное, я совершил ошибку, но вы должны меня простить!
— Я не могу вас простить, вы обошлись со мной слишком жестоко… — сквозь слезы ответила она.
Тогда Эшвелл сделал то, чего она ждала от него меньше всего на свете, — упал перед ней на колени и с нежностью поцеловал ее затянутую в кружевную перчатку руку.
— Я люблю вас, Кэт, и умоляю — простите меня! — воскликнул он.
— Что вы делаете?! На нас же смотрят! — в панике пробормотала она. — Скорее поднимайтесь!
Однако Эшвелла это, похоже, ничуть не волновало.
— Окажите мне честь, станьте моей женой! — продолжая стоять на коленях, громко, торжественно произнес он и снова приник к ее руке.
Кэт молчала, и тогда он, в который раз за время их знакомства, процитировал Шекспира: «Согласна, да? Уж лучше поздно, Кэт, чем никогда!»
Она затравленно огляделась — вокруг стояли и ждали ее решения Мэри, Джеймс, старый добрый викарий, сквайр и мистер Слэд. Кажется, Джаспер предупреждал, что Эшвелл не станет повторять предложения?.. Внезапно она увидела сэра Уильяма — серьезный, торжественный, он со шляпой в руке вошел в церковь, но не подошел к ним, а остановился поодаль. Поймав ее взгляд, он грустно, без улыбки кивнул, и девушка вздрогнула. Она вдруг со всей ясностью вспомнила рассказанную им печальную историю. Упрямство — их фамильная черта, нельзя допустить, чтобы оно разрушило и ее жизнь!
Кэт посмотрела на Эшвелла, который покорно, на коленях ждал ее ответа.
— Ах, Джордж, я едва не сделала ужасную глупость! — воскликнула она. — Вы действительно хотите на мне жениться?
