Существовала ли она когда-либо, эта любовь? Если верить тому, что произошло в эти последние недели, причины, по которым Джейсон женился на ней, были далеки от того, что называется любовью. Прежде всего ему нужна была «Карлин лайн». Если отец действительно оставил завещание, в котором объявлял ее наследницей, значит, она являлась единственной законной владелицей его кораблей и никто не имел оснований оспаривать ее права на состояние Карлина, особенно после того, как Джейсон нейтрализовал притязания Реджины, верно рассчитав, что эту женщину ждет по меньшей мере тюрьма. Теперь же ее вполне могут и повесить за совершенные ею преступления.
У Джейсона имелись и другие причины жениться на ней, не менее могущественные, чем желание владеть «Карлин лайн». Прежде всего он дал обещание Барроузу позаботиться о ее будущем, а кроме того, ему необходим наследник.
Всех этих целей он мог добиться, лишь официально женившись, но тут-то и крылась загвоздка. В бумагах, которые Джейсон показывал ей, значилось имя Андреа Карлин, и Лорен, успевшая к тому времени достаточно узнать мужа, понимала, что он был слишком умен, чтобы допустить столь серьезную промашку.
Как бы то ни было, она уже окончательно похоронила надежду возвратить себе любовь Джейсона. Он был прав, размышляла Лорен, вспоминая их последний разговор. Та женщина, которой она была совсем недавно, действительно позволила страху управлять своей жизнью. Она боялась по-настоящему полюбить своего избранника, она боялась участи своей несчастной матери.
Лорен принялась шаг за шагом вспоминать, как складывались их отношения с Джейсоном. Недаром ей казалось, что он может читать ее мысли, что ждет от нее какого-то определенного ответа. Он действительно ждал. Теперь она понимала, как Джейсон был терпелив, надеясь, что она сделает первый шаг.
Дни выздоровления тянулись мучительно долго. Лорен много думала, перебирая в памяти прошлое, и в конце концов у нее созрело вполне определенное решение. Чтобы получить хотя бы малейший шанс вновь заслужить любовь Джейсона, она прежде всего должна преодолеть свой страх, который коренился в давней ее фобии. Придя к такому заключению, Лорен решила отправиться в Карлин-Хаус, вместо того чтобы возвратиться в Лондон или переселиться в Эффинг-Холл в Кенте, как предполагал Джейсон.
Все это расстроило леди Агату. Пожилая дама была уже готова поздравить себя с успешным выздоровлением больной, вверенной ее заботам, и с завершением всей этой неприятной истории. Однако, услышав о планах Лорен, она заявила, что ее никакими силами не удастся затащить в Богом забытый Корнуолл, а одна Лорен не может ехать ни в коем случае.
— И тем не менее я должна туда поехать, тетя. — Тон Лорен выражал непоколебимую решимость. — Моя сестра так и не была похоронена по-человечески; я обязана это исправить.
«И сделать еще кое-что», — добавила она про себя, не желая понапрасну тревожить почтенную матрону.
В итоге все увещевания, протесты и угрозы со стороны леди Агаты оказались тщетны. Лорен продолжала упорствовать и, как только почувствовала себя достаточно окрепшей, отправилась в дорогу в сопровождении упиравшейся до последнего тетки и Молли.
Приезд в Карлин-Хаус оказался для Лорен нелегким испытанием. У нее было такое ощущение, словно она прямиком вернулась в свой неотвязный кошмар. Годы не стерли ее ненависти к этому месту, да и само поместье мало изменилось за прошедшие пять лет. Хотя мебель здесь по-прежнему пылилась в чехлах, а окрестности выглядели донельзя запущенными, пожилая пара, присматривавшая за домом все это время, сумела сохранить его в неплохом состоянии. Предупрежденные заранее о прибытии леди Эффинг, добросовестные смотрители приготовили для нее несколько спален, однако Лорен отказалась от них, попросив устроить ее в той самой комнате, которую она занимала прежде, — так она рассчитывала максимально ужесточить условия своего эксперимента.
Поскольку они прибыли в Карлин-Хаус поздно вечером, Лорен не успела сразу привести разработанный ею план в действие, однако, ложась спать, она дала себе слово, что утром первым делом отправится на кладбище.
В сложившихся обстоятельствах не было ничего удивительного в том, что ночью ей снова приснился давний кошмар. На этот раз сон был на редкость отчетлив. Женщина, та же, что и прежде, отчаянно кричала, мужчина зло смеялся и держал в руке что-то темное и длинное. Когда он направился к Лорен, она услышала истошный вопль: «Беги!..»
Мужчина все еще преследовал ее, когда Лорен проснулась от собственного крика, дрожа от страха и отчаянно жалея, что рядом нет Улисса. Девушка поднялась и зажгла свечу — только после этого ей удалось заснуть снова.
Утром леди Агата предложила пойти на кладбище вместе, но Лорен вежливо отказалась. Она чувствовала, что должна быть там одна, чтобы самой похоронить свое прошлое и воздать последние почести умершим.
Железные ворота отворились с жутковатым скрипом. Сжимая в руке букет диких цветов, собранный по дороге, Лорен вошла в маленький дворик, с четырех сторон окруженный высокими толстыми стенами.
К ее удивлению, двор выглядел ухоженным — трава была подстрижена, сорняки прополоты, и, хотя ни деревья, ни кустарник не смягчали его пустоту, атмосфера здесь казалась умиротворяющей.
Озадаченная, Лорен подошла к могиле сестры и увидела на ней камень. Надгробие, очевидно, было установлено недавно, поскольку земля у его основания была свежевзрыта и не успела еще покрыться мхом.
Опустившись на колени, Лорен без труда прочла простую надпись, выбитую на камне — «Андреа Карлин», — и даты рождения и смерти.
Ее бедная маленькая сестричка наконец нашла успокоение, подумала Лорен и улыбнулась сквозь слезы. Должно быть, это постарался Джейсон, выполняя еще одно обещание, данное Барроузу.
Прочитав короткую молитву, Лорен рассыпала по могиле Андреа золотарник и ромашки, затем поднялась и не спеша прошлась по маленькому кладбищу, положив свежие цветы на могилы Сибил Фостер, Джонатана и Мэри Карлин. Под конец ее ожидало еще одно открытие. Джордж Барроуз был похоронен рядом со своей сестрой Мэри.
Помедлив мгновение, Лорен встала на колени у его могилы. Она не испытывала более той иссушающей ненависти к Барроузу, которая терзала ее прежде; но все же ей было тяжело простить его. Разве не из-за него она все эти годы считала себя внебрачным ребенком, преступницей? Но труднее всего для Лорен оказалось простить ему безмерные страдания своей матери. Элизабет Девриз скончалась в муках, лишенная самых минимальных удобств, которые без труда могло бы обеспечить ей богатство Карлина.
Лорен потребовалось некоторое время, чтобы совладать с собой и, склонив голову, прочесть над этим человеком ту же молитву, что и над всеми остальными. Закончив, она положила на могилу Джорджа Барроуза оставшиеся дикие цветы и ощутила необыкновенное облегчение, словно огромный камень, давивший много лет, свалился с ее души.
