В тот вечер тяжело заболел Грегори. Его свалила лихорадка. Об этом Кристине рассказала Ровена. Грегори был уверен, что в замке происходит что-то плохое.
Игрения хорошо разбиралась в целебных свойствах трав и с помощью Кристины лечила больного.
– Похоже, Грегори отравили, – сообщила она Эрику. – Мы перенесем его в дом и никого не допустим к нему, кроме тех, кто заслуживает доверия.
Кристина с горечью подумала, что она не относится к числу последних.
Грегори был крепким малым и боролся за жизнь.
Казалось, что, несмотря на болезнь Грегори, крепости ничто не угрожает. Ворота открывали и закрывали.
Днем выпускали за пределы крепости овец пощипать свежей травы. Людей пропускали только по личному разрешению самого Эрика, Аайама, Питера или Айона.
Кристина каждый вечер молилась и высчитывала, сколько потребуется времени, чтобы добраться до Тизл-он-Даунза, и сколько – для того, чтобы вернуться на безопасную территорию.
По ее подсчетам, Джейми с отрядом должен был скоро вернуться.
Если его не убили.
У Кристины не возникло тревожного чувства, когда она думала о брате. Это означало, что со Стивеном все в порядке и он возвращается в Лэнгли.
Посидев еще немного перед огнем, Кристина поднялась по лестнице в свою комнату в башне. Она слышала, как за ней закрыли и заперли на задвижку дверь, и знала, что за дверью будет спать Айон. Он спал там каждую ночь. Иногда она, постучав в дверь, интересовалась, вполне ли ему удобно, и предлагала взять дополнительное одеяло.
Она остановилась возле камина. Наступил май, и теперь она ежедневно чувствовала, как шевелится ребенок. Ее дитя становилось такой же реальностью, как и двое малышей, родившихся в Лэнгли, – сынок Ровены и дочурка Игрении. Чувства, о которых говорила Игрения, зародились и зрели в душе Кристины. Она позаботится о своем ребенке. И не одна она. У него есть отец.
– Добрый вечер, Кристина, – вдруг раздался чей-то голос.
Кристина узнала его и резко обернулась. Перед ней стоял Деклабер. Но как он оказался здесь, в Аэнгли, в ее комнате?
Джейми в сопровождении Рагнора вихрем примчался туда, где его ждали остальные, и позвал Стивена.
– Они уже там. И внутри Лэнгли у них кто-то есть, причем Эрик об этом не знает, – торопливо сообщил Джейми. – Сегодня вечером они что-то затевают. Все на конях и готовы ехать, как только откроются ворота.
– Надо предупредить, чтобы их не открывали, – добавил Стивен.
Джейми взглянул на Рагнора:
– Джордж уже спустился в подземный ход?
– Да.
– Значит, Джордж сможет остановить врагов, – сделал вывод Стивен.
– Нет, – мрачно произнес Джейми. – Надо положить этому конец. Здесь и сегодня. Пусть ворота откроют. Именно так, как они планируют.
Кристина не хотела верить своим ушам и глазам: Роуан Деклабер собственной персоной находился в отведенной ей комнате.
Он стоял у двери, и Кристина подумала, что, наверное, когда она вошла, он прятался за ней.
Усы и бородка у него были идеально подстрижены, аккуратно причесанные волосы поблескивали. Однако плащ на нем был без обычных регалий, символизирующих честь и славу его рода, блеклого коричневато-горчичного цвета, с капюшоном. В таком плаще его можно было бы принять за бродячего ремесленника, мелкого торговца, фермера или кузнеца.
Судя по всему, именно под таким видом Деклабср и проник в Лэнгли.
– Роуан, – тихо произнесла Кристина.
– Роуан? И все? Дорогая леди, от вас я ожидал большего! Я рисковал жизнью, чтобы спасти тебя, Кристина!
– Значит, вы рисковали попусту, милорд. Мне хорошо известно, что вы заточили в темницу моего брата. Я сама видела, что вы сделали с ним и другими ни в чем не повинными людьми, которых схватили у ворот в Лэнгли.
– Твой брат, Кристина, презренный предатель. А те шотландцы – мятежники, выступающие против своего законного хозяина, и поэтому заслуживают смерти. Ты слишком мягкосердечна, Кристина, и не хочешь посмотреть правде в глаза.
– Наконец-то я раскусила тех, кого считала своими соотечественниками и друзьями, – резко ответила Кристина! – Я никогда не прощу тебя за жестокость к моему брату, свидетельницей которой я стала.
– Да, ты была свидетельницей всего этого! А сэр Джеймс, конечно, не был, поскольку предполагалось, что он должен сражаться на поле боя, а он чудесным образом появился из леса. Мне ведь известно, что эта ты свалила сэра Томаса из Нортумбрии.
– Предполагалось также, что на поле боя сражаться против меня должен был ты, Роуан, не так ли?
– Видишь ли, я ожидал какого-нибудь подвоха или предательства.
– По этой части ты мастер, – заметила Кристина. – Но это больше не имеет значения. Можешь убить меня. Я уверена, что это доставит тебе большое удовольствие. Но я закричу, а за дверью находится охранник, так что живым тебе не уйти.
– Подумать только! – воскликнул Деклабер, изображая на лице одновременно обиду и удивление. – А ведь я всего лишь хотел оказать тебе честь и предложить стать моей женой!
– Ты хотел заполучить меня только лишь потому, что я не имела ни малейшего желания становиться твоей женой, – ответила Кристина. – Ты меня никогда не любил.
– Но ты обладаешь всеми качествами, необходимыми для жены. Ты высока, стройна и даже красива. И приданое у тебя подходящее: поместье, где разводят великолепных скакунов. Нет, я тебя не любил. Мужчине необязательно любить жену. Ему даже необязательно наслаждаться женой, хотя ты, я уверен, и эту потребность смогла бы удовлетворить.
– Я бы возненавидела тебя с самого начала.
– Я бы на это и внимания не обратил. Вокруг немало созданий, более соблазнительных, чем жена, которые могут дать мужчине все, что ему требуется, кроме, конечно, оравы здоровых наследников. Ты ведь родом из Хэмстед-Хита и должна разбираться в этом.
– Я с каждой минутой все отчетливее понимаю, почему просила брата не давать согласия на брак с тобой и почему он откликнулся на мою просьбу.
– Ах, миледи, зря вы сразу же заговорили о ненависти ко мне. Ведь я могу быть щедрым, терпеливым и даже добрым.
Интересно, подумала Кристина, услышит ли Айон их голоса со своего места за дверью?
– Ах, Роуан, по-моему, ты даже не понимаешь, что означают такие слова. Я была бы для тебя не более чем приз, выигранный на турнире. Ты ценил бы во мне только то, что от меня можно получить, и никогда не видел бы во мне самостоятельную личность. Ты заставил бы жену рожать тебе законных наследников, а настоящее удовольствие получал бы с десятками других женщин на стороне. Возможно, и для тебя нашлась бы где-нибудь подходящая женщина, которая могла бы дать тебе все, что ты хочешь. Но теперь из чувства мести за то, что тебя отвергли, ты явился сюда, рискуя жизнью.
