Хотя слова Питера звучали ободряюще, сам он не слишком верил в их справедливость. До сих пор выдерживать придирки Экстона и противостоять вспышкам его дурного настроения могла одна только Линни. И нельзя было, разумеется, сбрасывать со счетов его чувства. Если он любит Линни, а по мысли Питера так оно и было, каким образом, спрашивается, ему ужиться с этой вечно испуганной и плаксивой Беатрис?
Он снова внимательно вгляделся в красивое личико невесты Экстона, обрамленное тяжелыми золотистыми косами.
— Черт бы вас всех побрал, вот что! — в сердцах выругался он, сознавая свою беспомощность. — Вечно мне приходится заниматься всякими глупостями!
«Плевать я хотел, что эта красивая девица печальна, как осеннее небо, — сказал он себе. — Что мне в ней? В конце концов, пусть брат сам решает, как ему с ней быть». Не его, Питера, это забота, так что нечего ему соваться не в свое дело.
— Я ничем не смогу ей помочь, — после краткого перерыва промолвил он, обращаясь на этот раз к Линни. — Как ты знаешь, я в скором времени должен отбыть в Каену. Так что с моим братом ей придется разбираться самой! — Питер повернулся на каблуках и поспешно двинулся от сестер прочь.
Питер лгал. В Каену его гнали не чувство долга и не неотложные дела, а самое обыкновенное нежелание выносить бесконечные придирки Экстона. К тому же ему вовсе не хотелось быть свидетелем того, как его брат станет срывать зло на старшей из сестер де Валькур. В том, что так оно и будет, он не сомневался. Так уж случилось, что сердце Экстона принадлежало Линни, и его женитьба на Беатрис счастья никому из них не сулила. Питер опасался, что после венчания брат сделается грозой для всех своих домашних и слуг, и это будет продолжаться все то время, пока будет длиться его брак с нелюбимой женой.
Вестником неприятной новости стал Питер.
— Венчание должно состояться завтра утром.
Все семейство де Валькур собралось в покоях, которые предназначались для невесты Экстона. Они находились на противоположной стороне от покоев самого мейденстонского лорда. Эдгар де Валькур сидел у окна и, по обыкновению, смотрел прямо перед собой. Беатрис, Линни и леди Хэрриет также хранили молчание.
— До того, как это произойдет, милорд желает отужинать со своей невестой и переговорить с ней с глазу на глаз, — продолжал излагать требования Экстона Питер. Потом он повернулся к Линни и сказал: — После этого милорд имеет намерение беседовать с тобой, леди Линни.
Отец Линни даже не шелохнулся — смысл сказанного, кажется, уже не достигал его сознания. Но Беатрис и леди Хэрриет сразу же повернулись в ее сторону. У сестры на лице застыло ставшее теперь привычным выражение страха, лицо леди Хэрриет выражало усталость и уныние. Линии каким-то шестым чувством угадывала, что дни старухи сочтены. Не имея возможности проявлять свой властный характер, она начала утрачивать всякий интерес к жизни.
Но не это было главной заботой, которая в данную минуту одолевала Линни. Ее беспокоило известие, которое принес Питер.
Она попыталась выяснить, что за всем этим кроется.
— О чем же он желает со мной беседовать?
Услышав слово «беседовать», бабка брезгливо наморщила нос, а Линни, заметив это, вспыхнула, как маков цвет. Питер тоже покраснел. Всякому было ясно, чего требовалось от нее Экстону. Несомненно, он рассматривал это приглашение как своего рода кару. Сначала он поужинает с невестой, а потом возляжет в постель с ее сестрой.
Линни постаралась отнестись к этому возможно спокойнее.
— Я должна остаться со своими близкими, чтобы оказать при необходимости помощь престарелой бабушке и больному отцу.
Когда Питер начал возражать, она встала с места.
— Я настаиваю на этом.
Тот некоторое время хмуро ее разглядывал, после чего грубо подтолкнул к двери.
— Иди — или он сам за тобой придет, — прошептал он.
— В таком случае я направлюсь прямиком к твоей матери. Она защитит меня от непристойных домогательств твоего брата.
— Он плевать хотел на твои жалобы! — прошипел, как гадюка, Питер. — И в любом случае добьется того, чего хочет. Вы ведь не виделись с тех пор, как уехали Генри и Юстас. Ты даже не представляешь себе, до чего он зол!
— Зол? — Линни схватила Питера за рукав и вывела из покоев в коридор. — С чего бы это, скажи на милость, ему злиться?
— Откуда мне знать? — закричал донельзя раздосадованный Питер. — Я знаю одно — если ты не придешь, он поднимет настоящий тарарам!
Линни ничего ему не ответила, вернулась в комнату Беатрис и захлопнула дверь перед самым его носом. Глаза всех присутствующих устремились на нее, но Линни и сама толком не знала, что им сказать. Она попалась — это было ясно как день. Оставаться здесь она больше не могла, но и покинуть замок Экстон вряд ли бы ей позволил. Он оставит ее при себе и каждый день будет мучить. А в один прекрасный день ее сердце не выдержит этой муки и она умрет. В сущности, ей уже сейчас трудно было дышать, и говорить, и мыслить. — Судя по всему, я обучила тебя на славу, — сказала леди Хэрриет и направилась к ней, сопровождая каждый свой шаг металлическим клацканьем посоха. — Станешь ли ты сопротивляться ему или пойдешь по доброй воле — он все равно никогда тобой не насытится, — хриплым шепотом произнесла она. — Вот если бы ты взяла на себя труд научить сестру, как его ублажать, тогда, возможно…
— Нет, ни за что! — Линни в ужасе попятилась от старухи. — Отныне я ничего не стану предпринимать против него. В ваших интригах я больше не участвую! — Она распахнула дверь и выбежала наружу, не обращая внимания на призывы своей сестры и бабки.
Ей надо выбираться отсюда — любой ценой. Тянуть с этим дольше нет времени. Ни единой минуты! Из замка надо бежать — пусть у нее нет ни денег, ни места, где можно укрыться. Она должна бежать от Экстона прочь, в противном случае она снова окажется у него в объятиях.
Экстон был зол как черт.
Вернее сказать, он нервничал. Он собирался поужинать вдвоем со своей будущей женой, чтобы в разговоре с ней понять, наконец, что представляет собой эта девица, у которой при виде его искажалось от страха лицо. Но это было не главным. Он предвкушал после ужина встречу с сестрой ее — Линни.
Мысль о том, что скоро он свидится с Линни, не давала ему покоя. Стоило ему только подумать о ней, как в нем пробуждалось желание.
Ясно, что просто так она ему не уступит — и, как ни странно, в замке есть кому ее защитить. Прежде всего, за нее горой встанет его мать, а может, и Питер. Ну, и конечно же, его будущая жена.
С ума он, что ли, сошел, полагая, будто ему удастся жениться на одной сестре, а спать с другой. Но нет, он еще не готов отпустить ее. Пока не готов.
