Временами с нижнего этажа башни долетали взрывы хохота, женский визг. Пользуясь отсутствием Рэтклифа и тем, что королева безразлична к их занятиям, фрейлины впускали в нижний зал охранников, и там порой шли настоящие оргии. Дебора недовольно хмурилась.
– Крест честной! Разве мало того, что король приставил к вашему величеству девиц из захудалых семейств, так они еще и настоящие распутницы!
Анна не придавала ее словам значения. Ей не было дела до нравов фрейлин, ее занимало иное. Истекал месяц после отъезда Генри Стаффорда, и она не могла думать ни о чем другом, кроме как о событиях, которые должны были решить ее судьбу.
Неизвестность угнетала. Анна глядела на дождь и ломала голову: что же происходит там, где должен зародиться мятеж, направленный против ее мужа. Она ждала гонца, хоть крохотной весточки – но окрестности были удручающе пустынны.
Однажды под вечер, когда дождь начал стихать, она услыхала лязг цепей опускаемого моста. Дебора расчесывала ей на ночь волосы. Молча переглянувшись, обе женщины, не сговариваясь, кинулись к окну.
Во дворе замелькали силуэты людей с фонарями в руках, но их света не хватало, чтобы можно было что-то разглядеть. И все же Анна различила темный силуэт коня с белыми чулками до колен. У нее бешено забилось сердце.
– Это Бекингем, Дебора! Слава Иисусу Христу – наши молитвы услышаны!
– Еще неизвестно, какие новости он привез… Но что это, миледи? Посмотрите!
Анна не сразу поняла, на что указывает подруга. Она видела лишь всадника на коне в темном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Но Бекингем любил белый цвет – цвет легендарного уэльского короля Артура. Кто же это? Только Генри Стаффорд мог сидеть на красавце Молнии.
Всадник медленно слез с коня и, прихрамывая, стал подниматься по ступеням. Анна испытала испуг, равный по силе боли. Ее дыхание на миг замерло.
– Это король! – только и смогла вымолвить она.
– Миледи, вам необходимо быть мужественной, – воззвала к ней Дебора, когда Анна бессильно опустилась на скамью у стены. – Это еще ничего не означает. По-видимому, король наконец-то решил навестить супругу.
Глаза Анны ничего не выражали. Она покачала головой.
– Нет, Дебора. Если Ричард верхом на Молнии, значит, с Генри случилась беда.
В дверь постучали. Анна вздрогнула, увидев Джеймса Тирелла.
– Ваше величество, король ожидает вас в большом зале.
Пожалуй, только гордость дала ей сил встать и идти, гордость и жгучая ненависть – чтобы стоять перед королем, глядя ему в глаза.
Ричард сидел в большом зале. Несколько коптящих факелов давали слабый и какой-то зловещий свет. Камин не успели разжечь, и было пронизывающе холодно. В полумраке под сводом поблескивала позолота трехъярусной люстры. Ричард велел поставить кресло прямо в центре огромного помещения. Без слов, жестом, он приказал королеве встать перед ним. За его плечами, как две безмолвные тени, стояли Джон Дайтон и Майлс Форест. Одно их присутствие не оставляло ни проблеска надежды.
– Итак, моя бесценная супруга, вы все еще не готовы смириться и, несмотря на данную вами клятву, продолжаете строить козни.
– Не понимаю, о чем вы говорите, государь? – надменно произнесла Анна. Она решила держаться до конца, даже если Ричард прикажет подручным пытать ее. В полумраке она видела, как поблескивают в улыбке зубы короля.
– Не так давно вас посетил в Вудстоке Генри Стаффорд, герцог Бекингемский, не так ли?
Анна не ответила, и Ричард продолжил:
– Мой верный Рэтклиф тотчас заподозрил неладное и немедленно явился ко мне с сообщением. Из его слов, правда, вытекало, что все это было обычным любовным свиданием, и я, возможно, не придал бы ему значения, если бы меня не поразило поведение Стаффорда, прекратившего всякие сношения со мной, едва только он удалился в свой уэльский замок. А потом ко мне прибыл гонец, сообщивший, что человек, которого я так облагодетельствовал, оказался самым неверным существом из всех живущих под небом старой доброй Англии. Подумать только, он возомнил себя новым Делателем Королей, этот блудливый уэльский пес!
– Милорд, разве не вы пресмыкались в Лондоне перед человеком, которого сейчас так оскорбляете? Видимо, вы забыли, что сами нарекли его вторым Уорвиком.
Ричард засмеялся.
– Красавчик оказался жидковат, чтобы стать вторым Делателем Королей. Да вы и сами, Анна, должны были это понимать.
Она молчала. Ей не хотелось ни видеть Ричарда, ни говорить с ним. Ее тревожила только судьба Генри Стаффорда, но она не решалась задать вопрос. В этом и не было нужды. Ричард не мог упустить случая причинить ей боль.
– Похоже, что именно вы вбили клин между Стаффордом и его сообщниками. Что-то у них не заладилось с самого начала. Хотя, должен признать, план был великолепен. И если бы не привязанность Бекингема к вам, то как знать… Вы же сослужили мне добрую службу, Анна, ибо с того момента, как Бекингем заявил, что на престол следует возвести Эдуарда Уэльского, а не Генри Тюдора, среди заговорщиков начался раскол. Стаффорд во всеуслышание объявил своим войскам, что его цель – заменить недостойного короля его сыном. Что ж, это было бы вполне разумно, не будь у остальных иных планов. Вудвили не преминули посеять в войсках заговорщиков сомнение, пустив слух, что Бекингем хочет пролить их кровь только ради того, чтобы самому править Англией при малолетнем Эдуарде. Генри Стаффорд недостаточно популярен среди солдат. Увы, он слишком надменен, не интересуется нуждами ратников, и люди, подстрекаемые Вудвилями, стали задумываться, стоит ли восставать против короля, которому уже присягнула Англия. Далее события развивались следующим образом. Поняв, что Бекингем предал их интересы, Мортон и Вудвили сделали ставку на тех мятежников, которых собрала в Кенте под своей рукой эта старая дура Маргарита Бофор, и выступили на две недели раньше назначенного срока. Воистину подобных глупцов еще не знала Англия! Они сами позволили мне разделаться с ними поодиночке. Я отослал часть войск во главе с Джоном Ховардом на Юг, а сам с большими силами двинулся в сторону Уэльса.
О да, королю во всем сопутствовала удача! Всевышний ведал, что творил, когда обрушил на Англию эти бесконечные дожди, перемежающиеся шквалами. Река Северн вышла из берегов, долина между Глостером и Бристолем была залита, и уэльская армия не смогла переправиться через реку. К тому же по приказу Ричарда был разрушен ряд мостов, и Бекингем оказался отрезанным от источников продовольствия. Те несколько стычек, которые произошли у него с отрядами короля, окончились полным поражением. Возможно, Генри Стаффорд и прекрасный политик, но абсолютно лишен полководческого дара, и не ему было соперничать с полководцем, не проигравшим ни одной битвы. Зная, что лишенная продовольствия и жалованья армия Бекингема не очень-то рвется в бой, Ричард использовал прием своего покойного тестя Уорвика, велев объявить повсюду, что ни один солдат, который отречется от изменника Стаффорда, не понесет наказания. Это было жестоким ударом. Армия Генри Стаффорда разбрелась, он остался лишь с небольшой кучкой сторонников и с Джоном Мортоном, который из-за непогоды попросту не мог покинуть герцога. Однако через некоторое время вместе с Дорсетом и Лайонелом Вудвилем он оставил Бекингема и в шторм вышел в море, чтобы добраться к Генри Тюдору в Бретань. И тогда сам герцог бросил свой шатер и глубокой ночью бежал в неизвестном направлении.
