Густав играл свою роль превосходно. В присутствии брата он держался в высшей степени вежливо, но вместе с тем вполне холодно по отношению к Фриде. Ни одним словом, ни одним знаком не обнаруживал он того, что они близко знакомы, ни на одно мгновение не терял он самообладания. При этом Густав был любезен и весел, как никогда до того, и всем попыткам Джесси заставить его почувствовать ее презрение противопоставлял такое остроумие и иронию, что она поневоле смирялась.
Франц Зандов почти не обращал внимания на молоденькую гостью. Он вообще очень мало интересовался домашними делами, проводя большую часть дня в городе, в своей конторе, а в утренние и вечерние часы, которые каждый человек обычно посвящает отдыху, удалялся в свой кабинет и там продолжал работать. Он видел Фриду только за едой и относился к ней с равнодушной вежливостью. Со своей стороны, она не делала ни одного шага к сближению, хотя именно ради этого и прибыла в этот дом. Либо она не обладала для того достаточной ловкостью, либо ее послушание отказывалось служить ей именно тогда, когда дело касалось выполнения ее задачи, — во всяком случае, Фрида и человек, в доме которого она жила, даже по истечении целой недели оставались так же чужды друг другу, как и при первой встрече.
Братья Зандовы только что вернулись из города, и все сидели за столом. Как обычно, Густав задавал тон беседе, удивительно весело рассказывал девушкам об одном случае, происшедшем в то утро в конторе. Франц Зандов, не любивший, когда что-либо, касавшееся дела, представлялось в смешном виде, сделал несколько недовольных замечаний, но его брат пропустил их мимо ушей и продолжал забавлять слушательниц рассказом о действительно комичном недоразумении.
— Уверяю вас, этот сверхусердный агент фирмы «Дженкинс и Компания», стремглав прилетевший из Нью-Йорка и думавший открыть во мне жаждущего поселиться на их землях фермера, был бесподобен! — воскликнул он. — Этот субъект во что бы то ни стало хотел навязать мне хоть какой-нибудь земельный участок на краю света и страшно разочаровался, когда в конце концов появился мой брат и недоразумение выяснилось!
— Но ведь ты сам довел до этого, — раздраженно бросил Франц Зандов. — Ты сам своими бесчисленными вопросами и справками загнал беднягу в такой тупик, что он безусловно мог ошибиться.
— Да неужели же меня можно действительно принять за фермера? — воскликнул Густав. — Впервые в жизни вижу, что мне можно приписать интерес к работе в сельском хозяйстве. Хотя, конечно, работа на земле стала бы, по крайней мере, совершенно новым поприщем, на котором я должен был бы испытать свои силы. Боюсь только, что здесь я оказался бы еще менее полезен, чем в твоей конторе.
— Ну, это вряд ли возможно, — сухо отрезал Франц Зандов.
Однако Густав только засмеялся в ответ и стал говорить Джесси о том, что не понимает, почему это его конторская деятельность решительно нигде не встречает одобрения.
Последней фразой Фрида явно заинтересовалась, она вдруг стала внимательно слушать. Обычно она никогда по собственной инициативе не включалась в разговор, на этот же раз ловила каждое слово Густава с напряженным интересом и внезапно обратилась к нему:
— «Дженкинс и Компания»? Крупная нью-йоркская фирма, которая всюду печатает объявления и рассылает агентов для организации немецкой эмиграции в Америку?
— Совершенно верно, мисс Пальм, — ответил тот. — А разве вам знакома эта фирма?
— Мне нет — ведь я провела лишь несколько недель в Нью-Йорке, но в немецкой семье, где я жила, о ней часто шла речь. Говорили с большим опасением и считали несчастьем, что этот Дженкинс в сферу своих спекуляций включил также и переселение.
— Как так? Разве этот господин не пользуется хорошей репутацией? — будто бы невзначай спросил Густав.
— По-видимому, так. Говорили, что он — один из самых бессовестных спекулянтов, что разбогател при помощи самых дурных приемов и ни на мгновение не задумается принести в жертву своей алчности благосостояние тех, кто доверяется ему.
Джесси стало неловко, когда она услышала это откровенное замечание своей гостьи. Как ни далека она была от деятельности своего опекуна, все же из случайных разговоров знала о его деловых связях с фирмой Дженкинса. Франц Зандов закусил губу и намеревался изменить тему разговора, но в этот момент Густав с нажимом произнес:
— Очевидно, вы обладаете совершенно неправильными сведениями, мисс Пальм. Фирма «Дженкинс и Компания» принадлежит к числу наших самых близких деловых партнеров; мы уже долгие годы сотрудничаем с ней.
Фрида побледнела, но не от смущения — ее лицо выражало глубокий испуг, как будто она не хотела и не могла верить только что услышанному.
Вдруг Франц Зандов не выдержал и взорвался:
— Вы видите, мисс Пальм, в какую иногда можно попасть неприятную ситуацию, если веришь подобным злонамеренным слухам и повторяешь их. Мой брат прав: мистер Дженкинс уже давно мой близкий деловой партнер.
— Тогда простите меня! Я не имела об этом никакого понятия, — тихо промолвила Фрида.
Она еще больше побледнела, и вдруг ее глаза расширились и она прямо взглянула на человека, перед которым обычно робко опускала взор. В ее темных глазах появилось какое-то странное выражение, нечто вроде смущенного сомнения или боязливого вопроса.
Франц Зандов — гордый, упрямый делец, не выносивший никаких возражений и властно разбивавший доводы своего брата, видимо, почувствовал это; он не смог вынести прямой и открытый взгляд Фриды. Раздраженно отвернувшись, он схватил стоявший перед ним бокал вина и одним глотком осушил его.
Наступило тяжелое молчание, длившееся несколько минут. Наконец Джесси попыталась перевести разговор на новую тему, Густав всеми силами поддерживал ее, но говорили они почти одни. Франц Зандов, видимо, никак не мог побороть свое дурное расположение духа, а Фрида сидела молча и смотрела куда-то вдаль, за террасу. Когда обед кончился, все с видимым облегчением встали из-за стола.
Девушки ушли из столовой; Густав тоже намеревался последовать их примеру, но брат остановил его вопросом:
— Какого ты, собственно, мнения об этой мисс Пальм?
— Трудно сказать. Я еще недостаточно хорошо узнал ее; она кажется очень робкой и сдержанной.
— Да, внешне, но я предпочитаю не доверять внешнему виду людей, который часто бывает обманчив, гораздо важнее полагаться на интуицию. Во всяком случае, в ее глазах видно нечто иное, нежели робость. Удивительные, редкие глаза! Сегодня я в первый раз как следует разглядел их и тщетно стараюсь вспомнить, где я уже встречался с ними. Ты не знаешь, эта девушка в Америке недавно?
