— Ты понимаешь по-английски?
Индеец фыркнул, губы снова сложились так, будто он хотел что-то сказать, но не произнес ни слова. Глаза сверкнули, в очередной раз он отчаянно напрягся, пытаясь разорвать цепи, но лишь крепче натянул железную петлю на шее, снова фыркнул и тихо зарычал.
— Эта тварь не понимает английского, — сказал Малыш Чероки. — Можете мне поверить, полковник! Это совершеннейший дикарь, он и не нюхал цивилизации, и это как раз то, что нужно для нашего шоу!
Полковник нахмурился, покачал седой головой и задумчиво потер подбородок. Актер до мозга костей, он уже видел перед глазами огромные толпы изумленных зрителей, собравшихся, чтобы взглянуть на хрупкую, стройную Диану Бакхэннан и дикого, пугающего, неукрощенного краснокожего.
Красавица и Чудовище!
Тут не о чем было размышлять; дикарь представлял собой козырную карту. Полковник словно наяву узрел новые афиши…
Они назовут его КРАСНОКОЖИЙ СО СКАЛИСТЫХ ГОР!..
Новость распространилась мгновенно.
Не прошло и часа, как все, от полковника до последнего подсобного рабочего труппы, только об этом и говорили. И всем отчаянно хотелось хоть краешком глаза посмотреть на краснокожего со Скалистых гор.
И Диане Бакхэннан тоже.
В обеденный час в палатке-столовой стоял гул возбужденных голосов; Кэт Техаска, пробираясь мимо накрытых столов, ловила обрывки фраз. Везде слышались рассказы о том, как на Малыша Чероки, который забрался высоко в горы и отстал от своих спутников, внезапно напал жестокий кровожадный дикарь. Малыш, захваченный врасплох, лишь чудом остался жив!
Диана точно так же сгорала от любопытства, как и все остальные. Она торопливо, за считанные минуты, покончила с едой и ушла, оставив Кэт за яблочным пирогом. Выйдя, Диана огляделась по сторонам, намереваясь спросить у кого-нибудь, где держат краснокожего. Но помощь не понадобилась. Ей нужно было просто идти туда же, куда направлялись все.
Так она и сделала.
А все спешили к северной части ярмарочной площади, где располагались загоны для скота и клетки для зверей. Диана уже почти обогнула овал арены, как вдруг наткнулась на своего деда.
— Диана! — Он, прихрамывая, подошел вплотную к внучке и взял ее за руку. — Погоди-ка минутку. Куда это ты направилась?
— А как ты думаешь? — переведя дыхание, ответила вопросом Диана. — Разумеется, посмотреть на чудовище.
Старый импресарио покачал седой головой и мягко повернул Диану в обратную сторону.
— Детка, держись подальше от краснокожего. Он совершенно дик и чрезвычайно опасен. Не стоит и говорить о том, что он может сделать с хорошенькой женщиной вроде тебя.
— Но разве он не заперт? — раздраженно поинтересовалась Диана.
— Да, он в клетке и скован по рукам и ногам, но это не гарантия того, что он не сумеет освободиться. Он очень силен, и находиться поблизости от него рискованно. Ты слышишь меня? Попадись только мне поблизости от его клетки!
— Ладно… не попадусь.
Позже, в тот же день, Диана медленно подбиралась к зарешеченному закутку.
Она осторожно ступала на пыльную землю в мягких мокасинах, и ее шаги почти не были слышны. Закусив нижнюю губу и сдерживая дыхание, Диана упорно подкрадывалась к индейцу.
Он стоял спиной к ней. Свободное положение его тела свидетельствовало о том, что он ничего не подозревает. Сознавая, что он в любое мгновение может ощутить ее присутствие, Диана подошла совсем близко и остановилась не более чем в футе от него. Медленно, осторожно она подняла руки. И стремительным жестом закрыла глаза индейца ладонями. На долю секунды индеец замер. Он не шевельнул ни одним мускулом. Не издал ни звука.
А потом глубокий, низкий смех вырвался из его массивной груди, сотрясая смуглое тело. Диана тоже расхохоталась и убрала руки. Он отвернулся от забранного решеткой окошка кассы, и его широкое морщинистое лицо осветилось радостью.
— Олененок! — весело воскликнул Древний Глаз, обнимая Диану огромными руками и сильно сжимая ее. — Как дела, Олененок?
Смеющаяся Диана прижималась к старому вождю ютов, который никогда не называл ее другим именем. Для него она была не Дианой, для него она была только Олененком. Древний Глаз был другом Дианы с самого раннего ее детства. Качаясь на его колене, она часами слушала истории о старых днях, о волшебных днях, когда он жил среди своего народа. О счастливых днях, когда он был молод и силен и скитался в суровых Скалистых горах, свободный, как парящий в небе орел. Вольный, как ветер, несущийся над вздымающимися — в небо вершинами.
Диана, безуспешно пытаясь вырваться из стального захвата, сказала:
— У меня все отлично, а как ты?
Древний Глаз наконец отпустил ее. На его широком морщинистом лице по-прежнему сияла улыбка, черные глаза блестели.
— Я уж стар. Что тут хорошего? — И он демонстративно пожал плечами.
— Ты никогда не будешь старым! — возразила Диана. И тут же спросила: — Но что ты делаешь в билетной кассе? Что-то ищешь?
Индеец усмехнулся и признался:
— Я подумал, может, кто-нибудь забыл тут немного табаку или сигаретку. Но — не повезло, ничего не нашел. У тебя есть табак, Олененок?
Диана рассмеялась:
— Нет, но я тебе помогу его найти. Идем!
Диана взяла индейца за руку, и они направились к только что возведенным трибунам для зрителей. По дороге они натолкнулись на одного из «Отчаянных наездников» — ковбоев, участвующих в представлении. Диана кивком указала на желтый кисет с табаком, выглядывающий из кармана ковбоя.
Минутой позже Древний Глаз с довольным видом раскуривал торопливо свернутую самокрутку, а Диана благодарно улыбнулась услужливому ковбою. Индеец и девушка продолжили путь и подошли к трибунам. Там они уселись на солнышке и стали с наслаждением болтать и смеяться, как дети.
Древний Глаз бесконечно восхищался Вашингтоном. Когда-то, давным-давно, он бывал в этом далеком городе со старым вождем Оурэем. Там они встречались с Большим Белым Отцом Эндрю Джонсоном. Древнему Глазу хотелось знать все о новом Большом Белом Отце, так что Диане пришлось отвечать на множество вопросов. Наконец ей удалось и самой спросить.
— Расскажи мне о краснокожем, — попросила она, глядя прямо в темные глаза индейца, окруженные морщинками. Она уловила странное выражение, мелькнувшее в этих обсидиановых глазах, заметила, как на мгновение сжались губы Древнего Глаза. — В чем дело? Что-то не так?
— Ничего. Совсем ничего, — сказал Древний Глаз.
Но Диана смутно чувствовала, что старого вождя что-то тревожит. Что-то, о чем он не хочет говорить. Что-то, касающееся краснокожего со Скалистых гор.
Диана, всегда уважавшая чужие чувства, пожалела, что задала этот вопрос. И поспешила сменить тему. Она стала спрашивать, как Древний Глаз относится к ее возвращению в шоу, что он думает о вороном Чэмпе, как ему нравятся ход коня и ее трюки на лошадиной спине.
