Макс встал и поклонился:
— Всегда к вашим услугам, дамы.
Все рассмеялись, даже леди Фенвик. Ее звонкий, как колокольчик, голос снова поверг всех в изумление.
— На самом деле в Суссексе так тихо и спокойно, что нам, по-видимому, придется самим сделать дракона, от которого нас нужно защищать, — заметила графиня.
— В Суссексе есть свои опасности, — тихо проговорила леди Фенвик, — и притом там, где их не ждешь.
Все молча воззрились на леди Фенвик, пока леди Стрэтфорд не прервала молчание:
— Я надеюсь, что вы ошибаетесь. Мне кажется, что это совершенно спокойное и безопасное место, хотя я не живу тут очень давно.
Макс бросил взгляд на Оливию. Морщинка на лбу стала глубже, и он подавил в себе желание разгладить ее кончиком пальца.
Леди Стрэтфорд встала, а за ней и остальные дамы. Джессика пригласила леди Фенвик к ним на чай в ближайшие дни. Предложение было принято с милой улыбкой.
По пути домой Макса не оставляло чувство, что неожиданные опасности, о которых говорила леди Фенвик, были каким-то образом связаны с ее мужем. Дай Бог, чтобы он ошибался.
Пока элегантный дом Фенвика не скрылся из виду, все шли молча. Первой заговорила Джессика:
— Я буду ей хорошей подругой. Мне кажется, леди Фенвик очень в этом нуждается.
Макс кивнул, он не мог с этим не согласиться.
Стояла невероятно теплая погода, и Оливия просидела весь день на скамейке в галерее под зонтиком, чтобы, защититься от солнца. Она наблюдала за тем, как другие играли или, скорее, пытались играть в теннис на старом корте, сооруженном в поместье почти триста лет назад в честь визита в Стрэтфорд-Хаус короля Генриха VIII.
Корт был длинным и узким, огороженным высокими стенами, но без крыши. Одна стена была частично разрушена, а из-за неровности земли мячи отскакивали не в ту сторону, но Джонатан был твердо намерен со временем отремонтировать стену и выровнять поле. А пока это не мешало ему наслаждаться игрой, тем более что он купил новые сетку, ракетки и мячи вскоре после своего приезда в поместье.
Джессика и Феба старались изо всех сил, хоть никогда раньше не играли в теннис. На Антигуа никто не знал об этом виде спорта, так что отсутствие у девушек опыта в сочетании с неровным полем и полуразрушенной стеной вызывало всеобщий смех. Игра больше состояла в том, чтобы бегать за мячом, а не отбивать его через сетку.
Игра Джонатана и капитала Лэнгли была намного лучше по сравнению с игрой сестер. А Макс… Он был слишком массивным для игры маленькими мячиками, хоть и уверял, что время от времени играл в теннис, когда учился в Кембридже.
Оливии хотелось бы попробовать, но она знала, что ее сестры и Джонатан будут возражать, а если все же неохотно разрешили бы, то были бы слишком заботливыми и только смущали бы ее. Оливия не хотела такого сверхвнимания, тем более в присутствии их гостей.
Она уже давно свыклась с мыслью, что ее семья твердо уверена, будто она непременно заболеет, если переутомится физически. Но Оливия не была с этим согласна. Однажды, когда ей было четырнадцать лет, будучи в особенно бунтарском настроении, она провела эксперимент: ночью, когда все спали, Оливия вышла из дома и целый час без остановки пробегала вокруг плантации. И хоть ее рубашка от пота прилипла к телу, эта пробежка несказанно ей понравилась. На следующий день Оливия чувствовала себя так же хорошо и не заболела.
В последующие годы она проделывала то же самое, но все же старалась не переусердствовать. Оливия была твердо убеждена, что ее болезнь не связана с перенапряжением, но сколько бы она ни протестовала, ей не удалось убедить в этом свою семью. Они настаивали на том, что физические упражнения могут ее убить.
Джонатан подавал. Мяч стукнулся о мезонин дома и упал в галерею. Теперь подавал Макс, но его мяч попал прямо в сетку. Опустив ракетку, он покачал головой.
— Гейм и партия. Я выиграл, — торжествующе провозгласил Джонатан.
— Да-да. Большое спасибо за напоминание, — сухо произнес Макс.
Они подошли к столику, который слуги поставили около скамейки в галерее, и выпили по стакану холодного лимонада.
— Это была замечательная игра, — улыбнулась Оливия.
Макс фыркнул.
— Когда-то я неплохо играл. Но сейчас выгляжу полным идиотом, ковыляющим то в одну, то в другую сторону.
— Напротив, — уверила его Оливия.
«Ты выглядел великолепно». Наблюдать за Максом было одно удовольствие. Он улыбнулся ей в ответ, и Оливия зарделась.
В течение нескольких последних дней она часто ощущала на себе его взгляд. Он ласкал ее своей теплотой, а когда Оливия смотрела на Макса, он не отводил глаза. Она чувствовала его взгляд, даже если он был в другом конце комнаты.
— Разве все остальные уже вошли в дом? — спросил Джонатан.
— Да. Им надоело смотреть, как вы избиваете лорда Хэсли.
Макс застонал, а Джонатан рассмеялся.
— Пожалуй, я присоединюсь к ним. А вы? Оливия, может, тебе больше не стоит находиться на солнце? А ты, Макс, пойдешь в дом?
— Нет, спасибо, — ответила Оливия. — Я хочу еще немного насладиться солнцем, а потом пойду прогуляться.
— Я тоже ненадолго останусь здесь, — сказал Макс. — Немного остыну и присоединюсь к вам.
Джонатан попрощался, бросил на Макса предостерегающий взгляд и вошел в дом.
— Вам не обязательно оставаться со мной, — произнесла Оливия.
Макс сел рядом с ней на скамью и вытянул длинные ноги. Несколько секунд Оливия смотрела, как влажная ткань его бриджей прилипла к его мускулистым бедрам, но потом поспешно отвела взгляд.
— Я хочу остаться с вами, — сказал он просто. — Кроме того, я подумал, что вам захочется иметь партнера.
— Партнера?
Макс поднял свою ракетку.
— Да. В теннисе.
Он принес с поля ракетку, оставленную Джонатаном.
— Давайте. Я вас научу.
— Как вы поняли, что мне хочется играть? — улыбнувшись, спросила Оливия.
— Я видел, с каким интересом вы наблюдали за нами. Вы явно завидовали.
Она встала, сложила зонтик, положила его на скамейку и пошла на корт.
— Вот, смотрите. Держите ракетку так, — посоветовал Макс, демонстрируя, как держать ракетку. Оливия пыталась сосредоточиться, но тепло его тела вызывало у нее какие-то… непонятные ощущения. Судорожно сглотнув, она все же сжала ракетку так, как показывал Макс.
Он повел ее в ту часть площадки, куда подается мяч.
— Все, что вам надо делать, это ударить по мячу, который я брошу в вашу сторону. Просто либо верните его мне поверх сетки, либо ударьте им об одну из стен.
