это сделать. Но столько денег, чтобы выплатить выкуп за пленницу благородных кровей, у меня нет. Да и не факт, что Хуго согласится на выкуп. Поэтому я предлагаю, чтобы к завтрашнему рассвету такой пленницы в лагере просто не было.
— Ты предлагаешь нам бежать? — В голосе девушки зазвучала надежда.
— Тоже выход. — Согласился рыцарь. — Правда, бежать надо было раньше, пока я полдня мотался по лагерю. Только скажи, далеко ли убегут две женщины по местности, занятой чужими войсками?
— А что тогда?
— Я предлагаю нам пожениться. — Ну вот. Самое главное было сказано. Теперь важно, чтобы девушка, или хотя бы ее спутница, которая выглядела более мудрой, поняли его план. И тогда завтра пленницы здесь не будет, а жену рыцаря никто тронуть не осмелится.
— Но тогда, — девушка подозрительно прищурилась. — все, — она особенно выделила это слово, — получаешь ты?
— Ну да. — Арне не стал спорить. — Только, как ты уже сказала, денег у тебя нет, а все остальное… сегодня ты еще можешь выбирать. Завтра тебя никто спрашивать не будет.
Ожидая ответа Арне заметил, как одобрительно кивнула знахарка, но девушка, казалось, не обратила на этот жест никакого внимания. Она просто сидела и смотрела перед собой. Арне уже хотел поторопить ее с решением, раздумывая, как защитить пленницу в случае отказа, когда девушка решительно кивнула каким-то своим мыслям и заговорила.
— Хорошо. Только разве мы до завтра успеем?
— Успеем. — Успокоил ее рыцарь. — Храмовник обещал помочь, чем сможет. А это он точно сможет.
— Но ваш храмовник… Он же захочет, чтобы я приняла вашего бога, да?
— Скажи, — Арне на миг задумался, как бы удачнее выразиться — ты в какого бога веришь?
— Наши боги — Свентовит, Триглав, Мокошь… — Начала перечислять девушка.
— Отлично. — Не дал ей договорить рыцарь, продолжая свою мысль. — Если у тебя так много богов, то, наверное, еще одному найдется место, правда? Я знаю нашего храмовника, он — тот еще хитрый лис. Если он не попросит тебя отрекаться от твоих богов, а просто спросит, веришь ли ты в Творца, что ты ответишь?
— Верю, наверное. — Неуверенно ответила пленница. — Если у каждого народа свои боги, то, наверное, и ваш где-то есть.
— Отлично! — Арне обрадовался. Вот так и скажешь храмовнику, только свои рассуждения оставь при себе. Первой части будет вполне достаточно.
Теперь осталось узнать, сколько тебе лет и твое настоящее имя.
— Гримница я. — Повторила девушка имя, которое Арне слышал уже неоднократно сегодня, но которое постоянно вылетало у Арне из головы. — Мне шестнадцать этой зимой исполнилось.
— Отлично. — Арне обрадовался, что девушка оказалась даже старше Имке, которая в их краях уже считалась невестой. — Тогда я пойду за храмовником, а вы… подготовьтесь тут, что ли…
Видя непонимающие взгляды девушки и знахарки рыцарь немного растерялся. Все, что он знал о невестах, так это то, что им перед свадьбой всегда было нужно много времени, чтобы подготовиться. Остальное его не интересовало, поскольку сам он не собирался жениться в ближайшем будущем.
— А как? — Вопрос, заданный девушкой еще больше выбил Арне из колеи.
— А я почем знаю? — Почти огрызнулся он. — Вы — женщины. Вам лучше знать.
— Девочке переодеться бы. — Мягко вклинилась в разговор Ванда-знахарка. — Ей замуж идти, а на ней — одна рубашка. И та — с чужого плеча.
Мысленно обругав себя последними словами Арне вытащил из угла походный мешок, в который собрал все более-менее ценное, что не успел продать после последнего раздела добычи.
— Вот! Поищите, может, найдете что-то подходящее. На большее сейчас все равно времени не хватит. Нам же еще надо, чтобы до завтра все поверили в сочиненную нами сказку о внезапной любви.
И с этими словами рыцарь вышел из палатки, оставив женщин одних.
— Ты с ума сошел! — набросился на него младший брат, когда Арне посвятил его в свой план. — Толку тебе с ее происхождения? Ни семьи, ни приданого… Ну, хочешь, ты пойдешь за храмовником, а я помогу им сбежать? Хуго пошумит, конечно, но уж лучше так.
— И как далеко убегут две женщины посреди военного лагеря? — Задал Арне брату вопрос, который за пару часов до этого ему самому задавал старичок-храмовник. — Я, может, тоже немножко иначе представлял себе эту свадьбу, но как подумаю, что она достанется Борову…
— Ты думаешь, она тебя поблагодарит? — Сплюнул с досады Тиз. — Она тебя всю жизнь ненавидеть будет!
— Да пойми ты, это ее единственный шанс! — Не выдержав, взорвался Арне. — Мне бы хоть пару дней на размышления, я бы что-то поумнее придумал. А пока делаю, что могу. И надеюсь, что она когда-нибудь тоже это поймет.
Взмахом руки отметая возможные возражения, Арне широким шагом зашагал по лагерю. Он не видел, как его брат подозвав одного из проходящих мимо солдат, сунул тому монетку в пол медяка, и что-то быстро зашептал в ухо. Не видел, как расплылось в улыбке лицо немолодого уже мужика, который с готовностью отсалютовал молодому рыцарю.
— Сделаем, господин! Как не сделать?! Сами молодыми были…
Вернулся Арне, примерно, через три четверти часа. С собой он привел храмовника и тройку знакомых рыцарей в качестве свидетелей. Еще с десяток солдат подтянулись сами, слухи в лагере распространялись мгновенно. Поскольку солдат на свадьбу никто не звал, они скромненько расположились у соседних костров, наблюдая за бесплатным представлением, которым становится любая свадьба.
История о том, как молодой командир спас из горящей башни хозяйскую дочку и влюбился в нее без памяти прямо на месте, повторялась из уст в уста. С каждым пересказом пожар становился все ужаснее, а невеста — все красивее. Скептиков-очевидцев, которые утверждали, что пожар был самым обычным и большая часть крепости устояла, никто уже не слушал. Поэтому, когда девушка вышла из палатки и храмовник подвел ее к костру, многие не сдержали вздох разочарования. Ну да, хорошенькая, можно даже сказать, что красивая. Но чтобы вот так влюбиться прямо на месте… Правду говорили обозники: "На что только позарился?".
— Прежде, чем я начну церемонию, — неожиданно громко для такого тщедушного старичка заговорил храмовник, — я хочу убедиться, что жених и невеста по доброй воле вступают в этот
