– Меллиора, – сердито повторил Давид, – сделай милость, прекрати препирательства и оставь меня.
– Если вы так хотите, сир, я повинуюсь и оставлю вас, – тихо сказала она, но в глазах ее горел опасный голубой огонь, и хотя говорила она негромко, в голосе ощущалось крайнее раздражение.
– Я жду! – Давид скрестил руки на груди. – Ты испытываешь мое терпение.
– Вы знаете, сир, – сказала Меллиора, – говорю как пред Господом Богом: даже король не может принудить девушку выйти замуж.
Спокойный тон, которым были произнесены эти слова, сделал ее упрек досадно весомым. Она сохраняла спокойствие, он терял терпение. Такого не должно быть. Он король, она – всего лишь пешка, его пешка, которую он может двинуть туда, куда сочтет необходимым.
– И я как пред Господом Богом говорю, моя дорогая. Тебя это, быть может, удивит, но в игру, где фигурируют сила и ум, играют двое. Нельзя недооценивать того, что могу сделать я. А что касается принуждения, то это я скорее всего оставлю на долю твоего будущего мужа.
Внезапно Меллиора премило улыбнулась ему. И хотя Давид был зол и настроен весьма решительно, его уже немолодое сердце дрогнуло, если не растаяло. Она была такая славная – и переменчивая; еще минуту назад казалась яростной и непреклонной, а сейчас смотрела на него почти ласково и нежно. Она же была его крестницей!
– Сир, мне брошен вызов. Разумеется, мы оба знаем, что мне вряд ли удастся сбежать из вашей крепости. Но если бы я все-таки сбежала... могла бы я после этого сама определять свое будущее?
– Ты не сбежишь.
– Если вы так уверены, тогда почему бы нам не заключить сделку?
– Миледи...
– Если я убегу, то буду свободна, – заявила Меллиора таким тоном, словно все уже было решено. С лучезарной улыбкой она вдруг сделала шаг вперед, как это бывало когда-то в детстве. Дотронулась до плеч короля, встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
– Я не даю тебе такого обещания! – твердо сказал Давид.
– Но если я убегу, то буду свободна, – повторила она. – Я хорошо уяснила это от вас и своего отца. Обладание дает мужчине большую силу для того, чтобы удерживать собственность. Свобода дает женщине великую силу для того, чтобы вести переговоры. Я искусно владею мечом, ножом и особенно – умом. Я сильнее, чем это вам видится, сир, и молю Бога, чтобы вы это поняли, – сказала она с достоинством.
Затем повернулась, чтобы уйти. Расправив плечи. Высоко подняв голову. Она не убегала из комнаты, но уходила как богиня, ступающая по облакам. Уверенно. Не спеша.
– Я выдам тебя замуж за вечно пьяного старика, который бьет свою жену! – выкрикнул Давид, сердито устремившись за ней. О да, она одарена железной волей и способна, кажется, спорить с самим Господом Богом вдень Страшного Суда.
За дверью Давид увидел сэра Гарри Уэйкфилда – старинного друга и рыцаря, служившего ему верой и правдой еще до того, как он стал королем.
– Сэр Гарри! – обратился к нему Давид.
– Сир?
– Леди и я затеяли нечто вроде игры – состязание характеров, так сказать. Проследи за тем, чтобы она благополучно вернулась в свою спальню и не покидала ее до тех пор, пока я снова ее не позову.
– Да, сир.
Меллиора лишь улыбнулась. Бросив быстрый, вызывающий взгляд на короля, она взяла сэра Гарри за руку.
Они двинулись по коридору. Давид смотрел им вслед, убеждая себя в том, что сэр Гарри – опытный рыцарь, который должен охранять одну-единственную женщину.
Все же он решил удвоить охрану у ее двери и сказать, что леди Меллиора ни под каким предлогом не должна покидать крепость Стерлинг без его личного разрешения.
Если же она попытается...
Что ж, ее вернут назад.
В цепях, мрачно подумал он.
– Спокойно, мой славный господин, спокойно...
После того как первый порыв страсти был утолен, Элинор осмотрела его рану. Он уверял, что это царапина. Нет, рана, возразила она. И может загноиться.
– Спокойно, я ведь едва касаюсь... – повторила Элинор и залила бальзамом рану на предплечье. Покончив с этим, она взгромоздилась на него – нагая, аппетитная, красивая – и заставила совершенно забыть о ране. Элинор знала, где и как следует ласкать, и в любви была как тигрица. У них оставалось мало времени до отъезда по срочному вызову короля. Он же был озабочен, измучен воспоминаниями о мятеже и в эту ночь оказался плохим партнером...
– Уорик!
Он встрепенулся, отвлекаясь от размышлений, и посмотрел на Ангуса, который ехал рядом.
– Мы почти приехали.
Уорик обернулся и оглядел вооруженных всадников, следовавших за ним. Все они великолепно владели различными видами оружия и хорошо показали себя в сражении. Истинный повод мятежа продолжал оставаться загадкой. Уорик был уверен в том, что кто-то его спровоцировал. Сейчас, когда дочь и племянник покойного Генриха ведут борьбу за трон, чрезвычайно опасны английские дворяне, но и от скандинавов можно ожидать неприятностей.
Ангус был прав. Пока Уорик предавался воспоминаниям и размышлениям, они добрались почти до самых ворот Стерлинга. На стенах горели факелы, и казалось, что крепость бодрствует ночью. Ночь была тихой и ясной, небо усыпано звездами.
Уорик натянул повод, останавливая коня.
Ангус мрачно повел бровями.
– Уорик, ты командир этого отряда. Перед нами Стерлинг. Король тебя позвал. Он хочет видеть тебя и услышать о происшедшем. Да ты и сам хотел свидеться с ним.
– Ты прав. Но ночь длинна, а ехали мы быстрее, чем я предполагал. Время есть. Скажи нашему сюзерену, что я скоро приеду и сразу же обо всем ему доложу.
Однако эти слова не успокоили Ангуса.
– Уорик, ниже по течению реки расположился лагерь викингов.
– Да, я вижу.
– Ты хочешь ехать один...
– Да. Викинги прибыли сюда для переговоров с королем, это не грабители и не убийцы, которые мечтают уничтожить шотландцев всех до единого. И потом я поеду совсем не в ту сторону, а вдоль вала.
– Зачем? – удивился Ангус.
– Чтобы побыть в одиночестве, Ангус.
– Ты сможешь побыть один в своей спальне в Стерлинге.
– Это совсем не то. Разве это может сравниться с тем, когда над твоей головой сияют звезды? Знаешь, не беспокойся обо мне. Мы возвратились в Стерлинг. Городские ворота перед нами. Опасности никакой, не станут же на нас нападать рыбаки. И к тому же я буду осторожен. Доведи людей до Стерлинга. Доложи обо всем королю. Скажи ему, что я буду очень скоро.
– На тебе же нет лат, нет кольчуги...
– У меня есть нож, – спокойно сказал Уорик.
– Уорик...
– Ангус! – простонал Уорик. – Ты хороший человек и телохранитель. А сейчас будь хорошим другом и дай мне побыть одному.
Он поднял руку, прощаясь с всадниками, следовавшими за ним, и пустил коня рысью. Вскоре темнота поглотила его.
