Но он просто сидел на заднем сиденье лимузина, глядя в окно, и не произносил ни слова.
Она показала ему виноградники и небольшую винокурню.
— А не распить ли нам бутылочку? — предложил он, достав бутылку со стойки.
— В моей семье не пьют спиртного, — ответила Аманда. — Это на продажу. — Отвернувшись от него, она продолжала излагать факты, связанные с винокурней.
— Да вы просто маленькая ходячая энциклопедия, — сказал профессор, вернувшись в машину.
При других обстоятельствах Аманда сочла бы его слова комплиментом, но в его голосе почему-то не слышалось восхищения. Она не знала, что ответить.
Без девяти минут четыре, точно по расписанию, составленному Тейлором, она велела шоферу везти их обратно в усадьбу, чтобы успеть ровно к четырем. Аманда предложила профессору Монтгомери воспользоваться их библиотекой, но он как-то странно посмотрел на нее, сказал, что сам позаботится о себе, и вышел из дома. Чуть позже Аманда увидела, как его маленькая желтая двухместная машина удаляется по направлению к городу.
Она села за столик и попыталась почитать учебник французского, но руки у нее тряслись. Этот человек очень беспокоил ее. Она никогда не чувствовала себя легко с чужими, но из-за него она чувствовала себя особенно неловко, как-то странно, и даже, хотя ей и не хотелось об этом думать, слегка рассердилась на него. Он не насмехался в открытую, не высмеивал ее, но она каким-то образом чувствовала его неодобрение. Не по отношению к ранчо — временами он даже проявлял интерес, например, к шелесту созревающего хмеля — по отношению к ней самой.
Встав из-за столика, Аманда подошла к маленькому зеркалу над комодом. Что в ней могло вызвать его неодобрение? Счел ли он ее физически отвратительной? Глупой? Она, как могла, старалась выполнить роль экскурсовода, и несколько дней заучивала те данные, что написал ей Тейлор, но, видимо, не справилась с поручением. Неужели студентки профессора Монгомери настолько образованны, что по сравнению с ними она выглядит деревенщиной?
Аманда снова ощутила приступ гнева, но подавила его и вернулась к занятиям. Назавтра Тейлор запланировал для них посещение музея в Кингмане, где Аманде следовало рассказать профессору об индейцах-землекопах, о Доннере и о развитии рудного дела в районе. Лучше как следует повторить все факты.
Хэнк сидел за столиком в баре, жевал бутерброд с толстенным куском жареного мяса и запивал его пивом — уже третьей кружкой за день.
"Вот же зануда маленькая, — думал он. — Самоуверенная, знающая все на свете, распираемая фактами наглая маленькая зануда». Она читала ему лекцию, словно приготовишке. Благородная леди, получившая нелегкое задание развлекать деревенского кузнеца, невежу необразованного, который вилку от ножа отличить не в состоянии. Он заметил, как она воротила хорошенький носик при виде того, как он разделяет с ними эту несъедобную трапезу.
Без сомнения, она думала о нем так же, как ее папаша думает о своих работниках — они должны быть благодарны за то, что работают на такое благородное семейство, как Колдены, так что как они смеют еще просить достойную плату? Да они должны быть благодарны за то, что им позволено нежиться в лучах его солнца, касаться его хмеля. А эта маленькая ханжа мисс Аманда наверняка уверена, что он просто в восторге от того, что попал в такой дом. «Завтра, чего доброго, она спросит, видел ли я раньше унитаз со сливным бачком», — подумал он, залпом проглотив остатки пива.
Хэнк не был уверен в том, что ему следует предпринять. Инстинкт подсказывал как можно скорее убираться из дома Колденов, но его удерживали обязательства перед губернатором и, что самое главное — перед профсоюзом. Может, его присутствие поможет предотвратить беду. Может быть, ему легче будет следить за соблюдением прав рабочих, находясь непосредственно в доме Колденов. Может, он и сумеет остановить то, что может начаться. Умом он понимал, что следует остаться. Душой он хотел убраться подальше от неприступной маленькой Аманды и ее еще более неприступного жениха. И только подумать: когда он в первый раз увидел ее, он…
Хэнк и сам не знал, что он тогда почувствовал, но она дохнула холодом и погубила росток.
Выйдя из темного прохладного бара, Хэнк попал под яркий солнечный свет. Сунув руки в карманы, он направился к машине. У Колденов скоро обед. Интересно, что у них сегодня? Вареная курица, вареный рис и вареные помидоры?
Аманда никогда не видела Тейлора таким рассерженным.
— Это не то платье, которое я велел тебе надеть к обеду, — еле слышно произнес он.
Аманда попыталась выпрямить спину и не расплакаться. Тейлор ненавидел слезы.
— Я забыла. Профессор Монтгомери расстроил меня, и…
— Каким образом? — Тейлор выпрямился еще сильнее, хотя это казалось просто невозможным. — Он вел себя недостойно по отношению к тебе?
— Нет, он не… Мне кажется, он невзлюбил меня.
— Невзлюбил тебя? — Тейлор был ошеломлен. — Аманда, ты меня удивляешь. Я считал тебя выше этих женских глупостей. Ты следовала расписанию? Ты все ему объяснила про ранчо?
— Да, я все сделала точно так, как было написано.
— Тогда все в порядке. Теперь ступай наверх, переоденься, и чтобы я больше не слышал от тебя этих выдумок. Не то я решу, что ошибся в выборе жены.
— Хорошо, Тейлор, — прошептала она и поднялась к себе. Оставшись одна и переодеваясь так быстро, как только могла, Аманда вновь ощутила, как ее терзает гнев. Она не испытывала этого чувства с тех пор, как Тейлор поселился у них. До его приезда она вспыхивала очень легко. Она злилась на мать, на отца, на подруг в школе.
Потом отец нанял Тейлора и дал ему полную власть над Амандой. Тейлор забрал ее из школы в Кингмане и начал давать ей уроки. После этого все изменилось. Аманда быстро усвоила, что гнев и дерзость — эмоции бесполезные. Тейлор не допускал ни того, ни другого. Он составил для нее расписание, исключавшее всякое проявление гнева (4.13 — вспышка раздражения). Ничего подобного не допускалось. Затем он нанял миссис Ганстон, чтобы следить за тем, как Аманда выполняет то, что ей сказано.
Помимо занятий, Тейлор как-то сказал, что мать Аманды дурно влияет на нее. И в самом деле, разве у Грейс Колден не было «прошлого»? Джей Гаркер согласился, и Грейс Колден отправили в какое-то дорогостоящее кругосветное путешествие, а когда она вернулась, дочери не позволялось даже кивнуть ей. Грейс заперлась в свободной спальне в дальнем углу верхнего этажа и редко выходила оттуда.
Спускаясь по лестнице, Аманда поклялась сделать все возможное, чтобы доставить удовольствие профессору Монтгомери, и тем самым — Тейлору.
