— Я не собираюсь закреплять свою роль, устроив либо первое, либо второе, если ты именно это имеешь в виду.
— Вот и хорошо… — Эйдан немного помолчал. — Знаешь, она очень ранимая… И мне бы не хотелось видеть ее несчастной.
Джуд едва заметно нахмурился при намеке на то, что этот брак может сделать Мариссу несчастной. И воздержался от утверждения, что эта девушка вряд ли такая уж ранимая.
Эйдан же вновь заговорил:
— Знаешь, она жаловалась на тебя Эдварду. Говорила, что ты совершенно ей не подходишь.
— Вероятно, ей не понравилась история моей матери, — заметил Джуд.
— Ты рассказал ей всю правду? — удивился Эйдан.
— Да, рассказал.
Они вышли из комнаты и направились к лестнице. Какое-то время оба молчали. Внезапно Эйдан спросил:
— Ты полагаешь, она вместе с тобой нанесет визит твоей матери на Рождество?
Джуд невольно усмехнулся, представив Мариссу, сидящую в гостиной его матери и беседующую за чаем с красивыми, но порочными женщинами, постоянно там собиравшимися. Пожав плечами, он пробормотал:
— Я не очень-то понимаю, зачем ей наносить визит моей матери. Но поверь, я не сделаю ничего такого, что могло бы обидеть твою сестру.
Эйдан кивнул:
— Да, уверен, что не сделаешь. — Немного смутившись, он добавил: — Но если ты сам все-таки поедешь… могу ли я поехать с тобой? Скажи… та женщина… Твоя мать, кажется, называет ее Котеночком?..
Джуд негромко рассмеялся. И тут же, нахмурившись, спросил:
— А что здесь делает Пейшенс Уэллингсли?
Он кивнул на нижние ступеньки лестницы, туда, где стояла немолодая, но красивая женщина. Проследив за взглядом приятеля, Эйдан тихо пробормотал:
— О Господи…
Джуд взглянул на него вопросительно:
— Я считал, что ты находишь ее забавной…
— Ужасно забавной, — со вздохом ответил Эйдан.
Джуд прекрасно понял, что означали эти слова друга.
Эйдан Йорк пользовался необычайной популярностью у женщин, и почти все знали, что он уже с неделю находился в каких-то отношениях с Пейшенс. Понаблюдав за женщиной в свое время, Джуд решил, что не стоит с ней связываться, так как она могла стать для него проблемой. Но оказалось, что для Эйдана она представляла даже большую проблему.
Эта женщина и в сорок лет оставалась на редкость привлекательной, и сейчас она с улыбкой смотрела на мужчин, спускавшихся по лестнице, — вероятно, только что их заметила. Достаточно было лишь взглянуть в голубые глаза Пейшенс — и сразу становилось ясно: эта дама, как правило, добивалась того, чего хотела. К счастью, Джуду удалось избежать западни, а вот Эйдан, по всей видимости, угодил в ее сети.
Покосившись на друга, Джуд тихо спросил:
— Почему она здесь? Я не знал, что ты ее пригласил…
Эйдан со вздохом покачал головой:
— Не я ее сюда пригласил. Моя мать пригласила. Полагаю, она останется здесь… где-то на неделю.
— Знаешь, я буду очень тебе благодарен, если ты займешь ее на какое-то время, — сказал Джуд. — Не хочу, чтобы она мешала мне ухаживать за твоей сестрой.
— Черт побери, — едва шевеля губами, прошептал Эйдан (увидев Пейшенс, друзья замедлили шаг, но теперь они уже достигли последних ступенек лестницы — не могли же они спускаться бесконечно).
А Пейшенс, еще шире улыбнувшись, воскликнула:
— Мистер Йорк, как я рада видеть вас. Дорогой мистер Бертран, как вы поживаете?
Джуд невольно улыбнулся — он не мог сердиться на эту женщину. Конечно, Пейшенс изрядно его раздражала, но все же она была довольно привлекательной. Всем было известно, что эта дама могла безумно влюбиться в мужчину, едва лишь взглянув на него. Даже ее муж, когда был жив, шутил по этому поводу. Так что Эйдан, который был известен тем, что никого не любил, совершил ужасную глупость, поддавшись обаянию этой женщины.
Склонившись над рукой Пейшенс, Джуд пробормотал комплимент по поводу ее красоты и поспешно удалился. Правда, он успел заметить, что приятель нахмурился и взглянул на него весьма выразительно. Что ж, Эйдан сам виноват, что совершил глупость. А он, Джуд, сейчас не мог его выручить, так как был занят чрезвычайно важным делом — ухаживал за сестрой друга.
Но где же Марисса? Может, она демонстративна его игнорирует? Имелся только один способ это выяснить. Поэтому Джуд сначала заглянул в гостиную, а затем направился в музыкальную комнату. Приблизившись к порогу, он услышал довольно мрачные музыкальные аккорды. И почти не удивился, увидев за фортепиано Мариссу. Когда же мисс Йорк подняла голову и увидела его, она забарабанила по клавишам с яростью и ожесточением.
— Перестань, Марисса! — взвизгнула леди Йорк. «Музыка» стихла, и вдовствующая баронесса, откашлявшись, сказала: — Сыграй что-нибудь более спокойное, дорогая.
Некоторые гости, присутствовавшие в музыкальной комнате, старались спрятать улыбки. Марисса же нахмурилась и пробурчала:
— Я не настроена сегодня на спокойное, мама. Может быть, ты что-нибудь сыграешь?
— Ах, если бы я могла! — воскликнула леди Йорк. — Я ведь не играла с тех пор, как… Впрочем, это не важно… Ладно, попытаюсь, если ты настаиваешь. Мистер Бертран, вы не могли бы мне подпеть? У вас такой приятный бархатный баритон, когда вы разговариваете.
Джуд вздрогнул и покачал головой:
— К сожалению, я должен отказаться, миледи. Мне говорили, что от моего пения лошади встают на дыбы и псы воют. Однако же позвольте, миледи, проводить вас к фортепиано.
Джуд подвел пожилую даму к инструменту, и та вдруг заявила, что если он не будет петь, то ей придется петь самой. Правда, некоторое время пришлось ее уговаривать. Наконец она с величайшим удовольствием согласилась, и сразу стало ясно: леди Йорк обожала давать подобные представления больше, чем что-либо другое. Начала же она с романтической песни о короле и его белокурой возлюбленной.
С удовлетворением кивнув, Джуд подошел к Мариссе, сидевшей на диване.
— Рад видеть вас, мисс Йорк…
Он улыбнулся ей.
Марисса молча отвернулась.
— Вы сегодня великолепно выглядите, — продолжал Джуд.
И эти его слова были чистейшей правдой; сейчас, при свете свечей, она казалась еще более обворожительной, чем при свете дня.
Джуду хотелось наклониться и поцеловать ее в лоб, но Марисса вдруг взглянула на него с таким выражением, что стало понятно: если он сделает это, она скорее всего влепит ему пощечину.
Не глядя на него, она тихо сказала:
— Вы назвали меня грешной, и я не желаю с вами разговаривать.
Джуд мысленно улыбнулся. Все верно, она думала об этом весь день.
— Вы позволите присоединиться к вам?
