Это была высокая женщина в алом жакете. Лицо скрывала вуаль, но Джасина сразу поняла, кто перед ней. Фелиция Делиль!
Будущая жена графа наконец-то прибыла в замок Рувен.
Джасина поняла, что ее счастью пришел конец.
Фелиция Делиль подняла вуаль, и ее взгляд сразу же остановился на Джасине. Она смотрела так холодно и оценивающе, что Джасина попятилась от неожиданности. Она никогда бы не подумала, что у молодой женщины, которая вот-вот впервые увидит будущего мужа, может быть такое выражение лица.
Приходилось, однако, признать, что Фелиция очень хороша собой. Ее золотисто-каштановые волосы были уложены по последней моде. Огромные глаза горели янтарем. Лицо в форме сердца оказалось менее пухлым, чем предполагала Джасина, но ведь Фелиция уже не была той шестнадцатилетней девочкой, в которую влюбился Криспиан Рувен. Теперь она была элегантной женщиной двадцати одного года.
Фелиция перевела холодный взгляд с Джасины на графа.
— Вы, вероятно, Хьюго! — произнесла она приглушенным голосом.
Граф поклонился, и Фелиция протянула ему руку. Он как будто почувствовал этот жест. Уверенно, почти без заминки он нашел ее ладонь и поднес к губам.
— Добро пожаловать в замок Рувен, — произнес он голосом, полным нежности. — Надеюсь, вы не слишком устали в дороге?
— Ах, переезд был ужасный, просто ужасный, — сказала Фелиция, передернув плечами. — Добрались и ладно. — Она махнула в сторону человека, приехавшего с ней в коляске; казалось, ее не беспокоило, что граф не может видеть такого жеста. — Это мой — как это говорят по-английски? — юрист, да? Месье Фронар.
— К вашим услугам, — с поклоном произнес месье Фронар. У него были вытянутые, резкие черты лица и пронзительный взгляд.
Фелиция вновь посмотрела на Джасину.
— А это кто такая? — спросила она.
— Меня зовут Джасина Карлтон, сударыня, — сказала Джасина, приседая в реверансе.
Граф улыбнулся.
— Ах да. Мисс Карлтон, моя маленькая помощница.
— Очень мило, — сказала Фелиция. — И чем она вам помогает?
— По большей части мисс Карлтон читает мне, сударыня.
— А-а, читает, — отозвалась Фелиция, вскинув голову.
Ничего более не говоря, она взяла графа за руку, и они стали вдвоем подниматься по ступеням в замок.
Джасина пошла следом. Месье Фронар проворно зашагал рядом.
— Вы давно дружите с графом, да? — спросил он.
— Мой отец много лет был семейным врачом Рувенов, — ответила Джасина.
— O, je comprends[4], — сказал месье Фронар.
Что именно месье Фронар понял из ее короткой реплики, Джасина так и не разгадала.
С приездом Фелиции обстановка в замке начала меняться. Рувен перестал казаться мирным или даже сонным, как раньше. Слуги забегали взад-вперед, спеша удовлетворить запросы требовательной невесты графа.
Ее носовые платочки нужно утюжить так и никак иначе. Камин в ее комнате должен постоянно гореть. Горячую воду для ванны пусть приносят два раза в день. Две горничные должны тереть ей спину и помогать одеваться. Ближе к полудню подавайте ей бокал шампанского...
Фелиция как будто решила наверстать все, чего была лишена как дочь разорившегося графа и ученица строгого учебного заведения. Днем и ночью по замку разносился ее веселый смех, и все говорили, что граф, должно быть, очарован невестой.
Месье Фронар действовал всем на нервы. Он постоянно рыскал по замку. Горничные натыкались на него в самых неожиданных местах.
— По-моему, он пересчитывает фарфор, мисс Джасина, — сказала однажды утром в кухне возмущенная Нэнси.
Джасина подняла взгляд от тарелки с овсяной кашей. Она больше не завтракала у себя в комнате, понимая, что Фелиция и так задергала горничных своими поручениями.
— И нехорошо, что ему отвели бывшую комнату мастера Криспиана, — продолжала Нэнси. — Неправильно это как-то. Однажды утром я зашла с чистыми простынями и она была там вместе с ним. Они жгли письма в камине. Уверена, это все те письма, которые она посылала мастеру Криспиану. Он хранил их в шкатулке на письменном столе. Так вот, когда я заглянула внутрь, шкатулка оказалась пустой.
— Она хочет начать с чистого листа, — деловито возразила кухарка, — и кто станет ее винить?
Нэнси фыркнула.
— А я думаю, она бессердечная. И слишком привередливая в придачу. Заказывает из лондонского «Фортнум энд Мейсон» всякие французские штучки вроде... вроде трюфелей и икры.
— У нее изысканный вкус, вот и все, — вновь возразила кухарка. — И его светлость только рад этому вкусу угождать. Так какое до этого дело нам?
Джасина слушала, понурив голову.
Она заметила, что граф и в самом деле потакает любым капризам невесты. С Фелицией он был сама любезность.
Одна ли Джасина замечала, что Фелиция далеко не так же любезна в ответ? Казалось, ее чуть ли не раздражает слепота графа. Проходя вместе с ним по коридорам и галереям замка, она редко позволяла ему опереться о свою руку. Она быстро шла вперед, чтобы рассмотреть какую-нибудь вещь или картину, а потом ждала графа, нетерпеливо постукивая носком туфли или вздыхая. За ужином Фелиция сидела рядом с графом, но никогда не помогала ему, если он ронял салфетку или ставил бокал не туда.
Она всегда ждала, чтобы кто-то из слуг поднял салфетку с пола или удобнее переставил бокал.
Фелиция с удовольствием выезжала с графом навещать местную знать, но никогда не составляла ему компанию, если он гулял в саду. В свое оправдание она говорила, что не любит гулять просто так, когда нет ни магазинов, ни людей. Джасина догадывалась, что Фелиция просто избегает общества графа.
За столом Фелиция сидела между графом и месье Фронаром. Джасина замечала, что ее голова была чаще всего повернута к юристу. Граф тихо сидел рядом и прислушивался к их беседе, которая велась, как правило, на французском языке. Иногда он вставлял замечание, и тогда Фелиция быстро поворачивалась к нему, весело смеясь, брала руку графа и прижимала к своей щеке. Потом так же быстро отворачивалась обратно к Фронару.
Джасина удивлялась, почему Фелиция не старается больше разговаривать с женихом. В конце концов, им нужно столько наверстать. Да, Фелицию объединял с Фронаром язык. Но граф тоже говорил по-французски, а Фелиция достаточно хорошо владела английским, чтобы они могли свободно общаться.
Задумываясь над этим, Джасина стала замечать, что чаще всего видит Фелицию в обществе Фронара. Даже в присутствии графа эти двое забивались в какой-нибудь тихий уголок и перешептывались между собой. Джасина часто натыкалась на них в коридорах замка: неразлучная парочка разглядывала портреты и фарфор в сервантах. У девушки возникло впечатление, будто они обсуждают цену всего, что видят.
