Августа снова глубоко вздохнула. Во всем караване не было ни единой женщины, которую Августа сочла бы равной себе, никого, с кем она могла бы общаться. Она привыкла к такому положению вещей и даже гордилась этим, но иногда, когда она видела, как женщины весело болтают и смеются, ее грудь тоскливо сжималась — ей хотелось с кем-нибудь подружиться. Неожиданно ей пришло в голову, что у нее никогда не было близкой подруги.
Кора Троп хмуро созерцала широкие спины мулов.
— Думаю, вы могли бы немного мне помочь. — Она взглянула на вожжи.
— То есть как это?
— Я делаю всю работу за двоих. Это нечестно.
Брови Августы приподнялись, она заерзала на сиденье, стараясь держать подол своего платья подальше от грязных ботинок Коры.
— Но таким образом ты оплачиваешь свою дорогу в штат Орегон, — заявила она.
Они договорились об этом до отъезда. Не согласись Кора взять на себя всю работу, Августа никогда не связалась бы с такой хмурой и неприятной компаньонкой.
— Я считала, что ты знала о своих обязанностях с самого начала, — добавила Августа.
— Я не знала, что нужно будет столько трудиться и что вы не захотите сами переносить свою поклажу.
— Свою поклажу?!
— Мистер Сноу сказал, что каждая из нас должна делать часть работы. — Черные брови Коры сошлись на переносице. — Ведь остальные погоняют мулов или идут рядом по очереди, а у меня даже нет возможности пройтись и размять ноги, я постоянно держу вожжи. Посмотрите на эти мозоли. У меня нет времени пойти к кому-нибудь вечером, потому что я занята стиркой и стряпней, а потом еще устанавливаю палатку и все такое прочее.
Августа снова вздохнула. Ей не следует обращать на Кору внимание, это лишнее. Да она в жизни не носила тяжестей!
— Еще не поздно передумать насчет твоей поездки. — Августа пристально посмотрела на Кору. — Вон, гляди-ка, впереди ферма. Ты сможешь там подождать, пока кто-нибудь не отвезет тебя обратно в Чейзити. Я полагала, что ты действительно хочешь поехать в Орегон. И добиться лучшей участи.
Кора закусила губу.
— Я не рабыня, — проговорила она упрямо. — По крайней мере вы могли бы хоть когда-нибудь говорить мне спасибо.
— Говорить спасибо служанке?! — Предложение было настолько смехотворным, что Августа не удержалась от смеха.
— Есть еще кое-что, — продолжала Кора. Ее маленькие черные глазки утонули в прищуре. — Мне не заплачено за пять недель!
Августа нахмурилась. Веселья ее как не бывало.
— Я же тебе говорила: мистер Кламат, мой будущий муж, заплатит тебе, когда мы приедем в Кламат-Фоллс.
— А если нет? Вы ведь ни разу с ним не встречались, вы совсем не знаете ни его, ни того, захочет ли он платить. Что, если мистер Кламат скажет, что он не нанимал служанку?
— Город назван в честь семейства мистера Кламата. Он — человек состоятельный. — Августа молила Бога, чтобы так оно и оказалось на самом деле.
— Нет уж! Я не собираюсь ждать. И хочу получить то, что вы мне должны, прямо сейчас.
— Я подумаю об этом, — резко оборвала ее Августа.
Затор впереди рассосался. Фургон Джейн Мангер и Уинни Ларсон вытащили из грязи, и он захлюпал в направлении пологого берега на другой стороне ручья. Женщины, которые уже поднялись наверх, обрадовались.
Кора ударила мулов вожжами, и их фургон проехал какое-то расстояние, но тут перед ними возник восседающий на коне Уэбб Коут. Его черные глаза мельком взглянули на Кору и остановились на Августе.
— Когда настанет ваша очередь переправляться через ручей, не нервничайте. Не погоняйте животных, пусть идут ровным шагом. — Под его пристальным взглядом Августа похолодела. — Если вы напоите мулов сейчас, они едва ли остановятся посреди ручья. — Он еще с минуту смотрел на Августу, потом приподнял шляпу и поехал в направлении задних фургонов.
Августа прижала к груди руки и затаила дыхание. Дерзкое животное! Как он смеет так смотреть на нее!
И тотчас же отвратительная и постыдная картина возникла перед ее глазами: сильная смуглая рука и пальцы, ласкающие молочно-белую кожу.
Из груди вырвался вздох. Августа резко тряхнула головой. О Господи! Этот индеец — грубое животное. Неграмотный, ленивый, настоящий дикарь. На вид он не пьяный, но скорее всего пьяница. Индейцы все пьяницы. Женщинам каравана просто повезет, если Коут не изнасилует и не поубивает их всех.
Тяжело вздохнув, Кора поставила фургон на тормоз, потом подобрала юбки, чтобы слезть и взять бадью, привязанную сбоку. Она глянула на Августу:
— Я больше не собираюсь причесывать вас и затягивать вам корсет. И не просите, у меня просто нет на это времени.
— Вот как?! — Августа посмотрела на служанку испепеляющим взглядом. — Кое-кто забыл свое место!
Плохи дела, если собственная служанка тебе угрожает. Вот еще! Требует платы, отказывается выполнять свои обязанности… вот уж действительно удар ниже пояса. От бессилия у Августы увлажнились глаза. Шнуровка корсета находилась у нее на спине, она без помощи Коры не сможет надеть платье. Если Кора сдержит угрозу — тогда снова унижение!
И во всех ее бедах виноват отец.
Если бы он не промотал состояние и не растратил часть банковских денег, если бы не покончил жизнь самоубийством, Августе не пришлось бы продавать дом, чтобы расплатиться с долгами, не пришлось бы тащиться по дикой пустыне, чтобы выйти замуж за незнакомца. В том, что она сидит в этом фургоне и ей угрожает ее собственная служанка, виноват только отец. Он повинен атом, что она стала нищей.
Но если нет денег — нет выбора. Ее отец предпочел убить себя — лишь бы не жить без денег. И теперь его дочь сделалась «белой швалью», такой, как Кора Троп, дочь могильщика! О Господи! А миссис Троп брала белье в стирку!
Ногти Августы впились бы в мякоть ладони, если бы не перчатки.
Жгучая обида пронзила ее до подошв модных туфелек. Нет, она не осуждала своего обожаемого папочку, но когда думала о его любовной связи с этой тварью Перрин Уэйверли, которая довела его до того, что он оставил свою дочь без средств, не говоря уже о скандале, разразившемся после его самоубийства, когда она думала об этом, гнев опалял ее, сжигал дотла.
Всю жизнь ее учили, что Бойды — особенные, на голову выше обыкновенных людей. Бойды приплыли на борту «Мейфлауэра», Бойды отличились в войне за независимость. Бойды добились привилегий. Мужчины их семейства были первыми и в бизнесе, и в политике, а женщины украшали высшее общество и выходили замуж за мужчин, похожих на их отцов. Все, за исключением Августы. В Чейзити не нашлось мужчины, который был бы достаточно хорош, чтобы жениться на Августе Бойд. Так считал ее отец, и Августа разделяла это мнение. Лучше остаться старой девой и посвятить свою жизнь отцу, чем выйти замуж за человека ниже себя по положению.
