Дери проводил Кэрис до другой пивной, куда вошла танцовщица в ярком одеянии и с канатом в руке, а вышел застенчивый мальчик с узлом, завернутым в одеяло. Карлик прошел некоторое расстояние по главной улице в сторону дома лорда Уильяма. Вскоре его легко догнала Кэрис и попросила показать дом, куда ходит Телор. Интуиция подсказала Дери, что он не должен этого делать, но он знал – Кэрис все равно выяснит все, что захочет, поэтому отвел ее к дому лорда Уильяма. Телор все еще пел, или снова пел, и, прежде чем отправиться назад, друзья постояли с несколькими любопытными возле окна и послушали пение менестреля.
Хозяин харчевни встретил Кэрис и Дери с радостью и вынес во двор, где они могли бы спокойно поесть, блюда с хлебом и многочисленные чашки с самыми дорогими яствами – обычным рагу, жесткими кусками мяса и дешевой рыбой здесь и не пахло. Хозяин харчевни сам их обслужил, разговаривая с Кэрис по-доброму и обещая не подпускать к ней мужчин. С Дери он держался неуверенно, то начиная расхваливать его ум и способности, то вдруг мрачно поглядывая на него.
Какое-то время Дери, казалось, ничего не подозревал, ел быстро и на замечания хозяина отвечал не более, чем кивками. Так продолжалось до тех пор, пока мужчина не бросился вдруг назад в харчевню, послышался шлепок и крик, заставивший карлика вскочить на ноги. Кэрис вскочила тоже и схватила Дери за руку, но тот отмахнулся от нее. Он вовсе не собирался, как подумала девушка, нападать на хозяина харчевни.
– Оставь ее в покое, – угрожающе произнес Дери, остановившись на пороге, – ты, тупоголовый осел. Ты делаешь из меня запретный плод, но я не опасен для твоей дочери. И все, что я могу сказать, – ей повезло. Через день-два я отсюда уеду и пальцем ее не коснусь, обещаю.
Кэрис спокойно вернулась на свое место и продолжала есть, взгляд ее стал задумчивым. Дери, конечно, не прав. Он представлял для Энн большую опасность, но, в основном, виновата в этом сама девушка. Что показалось Кэрис наиболее интересным, так это решительность Энн, несмотря на сильное неодобрение ее отца. Кэрис очень жалела, что Дери дал такое обещание. Ей показалось таким несправедливым, что Энн не удастся испытать то удовольствие, которое мог дать ей Дери.
Обменявшись еще несколькими короткими репликами с хозяином харчевни, Дери вернулся к обедающей Кэрис, и девушка, жалеющая про себя бедную Эин, вопросительно посмотрела на карлика. Гнев, беспокойство, смущение исказили его лицо. Сейчас оно было уже не так красиво, но все же не могло оставить Кэрис равнодушной. Да, подумала она, Энн с Дери было бы так же хорошо, как ей с Телором, Дери заботился бы о ней. И вдруг Кэрис засмеялась, до нее неожиданно дошло, какую ошибку она допускала раньше. Она всегда выбирала мужчин по росту и внешности, иногда по правильной красивой речи или хорошей одежде, но ведь дело вовсе не во внешности и даже не в мужских достоинствах – главное, чтобы мужчина заботился о тебе.
– У тебя достаточно причин для веселья, – сказал Дери, глядя на девушку. – Денег, которые я собрал сегодня, тебе хватит на целый месяц и, думаю, в течение последующих дней зрителей станет еще больше. Те, кто видел тебя сегодня, расскажут о твоем мастерстве другим. Потом, конечно, их станет несколько меньше, но все же вполне достаточно, чтобы хозяин харчевни с радостью держал тебя в своем доме столько, сколько ты сама захочешь.
– Ты сказал, что уйдешь через день или два. В таком случае, как я смогу остаться дольше? – спросила Кэрис, и когда Дери не ответил, снова засмеялась. – Ты не сможешь подойти близко к Марстону, Дери. Тебя тотчас же узнают, и своим присутствием ты выдашь Телора. Он собирается тайком отправиться туда, чтобы убить Орина, и, возможно, выполнить какое-то поручение лорда Уильяма.
– Он рассказал тебе! – вскричал Дери, ужаснувшись.
– Нет, конечно, нет, – ответила Кэрис. – Но он объяснил мне свои причины, по которым необходимо убедиться в смерти Орина. А больше всего он будет уверен, если убьет его сам. И почему еще он не сбривает бороду с тех пор, как мы бежали из Марстона? Ему ведь не нравится борода. Я вижу это по тому, как он ее почесывает. Но в Марстоне менестреля видели только чисто выбритым, и с бородой его, скорее всего, не узнают. Лицо Телора трудно запомнить, нето что твое, Дери.
Карлик опустил взгляд на свой недоеденный обед, словно не понимая, о чем шла речь.
– Ты, кажется, совсем не беспокоишься, – сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно и ровно.
– Я беспокоюсь, – заверила его Кэрис, в голосе которой прозвучало скорее удивление, чем обида. – Просто еще не совсем уверена в том, что придется делать мне.
– Ничего! – взорвался Дери. – Ты ничего не будешь делать! Ты останешься здесь и будешь танцевать на канате для хозяина этой харчевни до тех пор, пока мы с Телором не приедем за тобой. У нас с ним и так достаточно хлопот, чтобы волноваться еще и о тебе.
– Не надо обо мне волноваться, – спокойно сказала Кэрис. – Не такая я дура, как вы обо мне думаете, и не буду карабкаться на стену Марстона. Там все охранники начеку, и вряд ли кому-то удастся проскользнуть на территорию поместья незамеченным. К тому же это может выдать Телора и испортить все его планы.
Дери вздохнул с величайшим облегчением.
– Кэрис, это, действительно, так. Помни об этом и не пытайся нам помочь, ты можешь все испортить. В любом случае тебе не стоит беспокоиться за Телора. Он гораздо умнее, чем ты думаешь и... он любит тебя. Ему не хочется умирать. Он будет очень, осторожен.
– Да, но...
Но Дери не остался, чтобы выслушать остальное.
Закончив обедать, он, крадучись, пробрался ко входу в харчевню и, окликнув хозяина, попросил его не запирать заднюю дверь.
– Мои друзья всю ночь играют в шумные игры, – пожаловался карлик, – и я не могу спокойно уснуть. Я буду следить, чтобы ничего не украли. А если что-то пропадет, я заплачу.
Получив согласие хозяина харчевни, Дери вышел на главную улицу и направился к дому лорда Уильяма, чтобы подождать там Телора. Если бы карлик остался с Кэрис, она наивно поведала бы ему, что думает о воле Пресвятой Богородицы, это встревожило бы Дери и заставило повнимательнее присмотреться к девушке. Но теперь он отчасти поверил Кэрис, что она не собирается проникнуть в Марстон, и понимает – ее присутствие там может оказаться более чем нежелательным. Дери говорил с Телором прошлым вечером о его планах, но когда узнал их подробнее, громко и долго спорил и успокоился, только когда понял, сколько боли причиняет другу.
– Я должен сделать это, – менестрель смотрел на карлика глазами, полными слез, – должен. Я дал слово лорду Уильяму. Но дело не только в этом, Дери, я не буду мужчиной, если не отплачу за Юриона.
