– Но почему вы это сделали! – спросила крайне удивленная Софи.
– Я знаю, что Ричард уже поведал вам о том, как мне удалось получить доступ в некоторые министерские департаменты Республики. Так вот, в тот знаменательный день я находился в кабинете один, спокойно копируя донесения о передвижениях французских боевых кораблей, как вдруг дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял тот самый политический деятель, за которого выдавал себя я. Он был лентяй, систематически пренебрегавший своими прямыми обязанностями, В руках у него был пистолет, и настроен он был самым решительным образом, тем более что за спиной у него был отряд до зубов вооруженных гвардейцев. Я поднял руки, показывая, что у меня нет оружия, и сделал вид, будто сдаюсь. После чего схватил папку с секретными донесениями и бросился в окно.
– Но вы могли насмерть разбиться?!
Ухмыльнувшись, он лишь отрицательно покачал головой.
– Первое правило для шпиона не допустить, чтобы тебя поймали. А потому при выполнении особо важных заданий, я всегда продумываю пути отхода. В данном случае под окном имелся выступ, по которому я пробрался за угол здания, где благополучно спрыгнул в сад.
Тем временем мои преследователи устремились на улицу. Я же вновь вошел в департамент и, пока они обшаривали сад, вышел через парадный вход, зажимая рану рукой, чтобы не оставить за собой кровавого следа.
– И что же было потом?
– Меня там ожидала заранее приготовленная лошадь, на которой я благополучно выехал из Парижа. Признаться, мне было грустно сознавать, что теперь я не скоро смогу туда вернуться. И надо заметить, что предчувствия меня не обманули. По всей Франции распространили чрезвычайно удачные портреты моей особы с обещанием довольно высокой награды за мою голову.
– Вам повезло, что вы остались в живых, – наконец-то облегченно вздохнув, прошептала Софи.
– Я никогда не был так близок к смерти, как в тот миг, когда вы укладывали меня в свою повозку.
Софи опустила глаза.
– Вы сражались на стороне Рори?
– Да, ведь он оказался отрезанным разбойниками от своего основного отряда.
– Именно тогда вам и нанесли все эти жуткие ранения?
Том подумал, прежде чем отвечать, чувствуя куда она клонит.
– Да, но, к счастью, ребята Моргана вовремя пробились к своему командиру. К тому времени я уже потерял свою рапиру, да и не смог бы ею более пользоваться. И чтобы не быть растоптанным, я пополз прочь, надеясь каким-нибудь чудом спастись.
Она вновь пристально посмотрела в его глаза.
– Так значит, если бы не вы, то Рори был бы убит в самый разгар сражения?
Том подошел к окну, хотя там не на что было смотреть, кроме черепичных крыш Брайтона.
– Я сделал лишь то, что он сделал бы ради меня, на войне оно всегда так.
– Вы подарили Рори миг триумфа. Он умер, зная, что цель его наконец достигнута и брумфилдская банда более не существует.
– Ну, если я и впрямь был инструментом в руках божественного провидения, то в таком случае я польщен. Морган был настоящим храбрецом, и то, что он погиб – трагедия, – и, резко развернувшись, Том последовал к дверям. – У вас, должно быть, немало дел. Не смею вас более задерживать. Но, кстати, не отужинали бы вы сегодня вечером со мной?
– С превеликим удовольствием.
Когда он спускался вниз, она еще раз остановила его словами:
– Есть еще кое-что, о чем я бы хотела у вас спросить, прежде чем вы уйдете.
Он посмотрел на нее снизу вверх, улыбнувшись.
– И что же это?
– Быть может, возобновим наше знакомство?
Ни один человек на свете не взлетел бы по лестничному пролету с такой скоростью, как Том, и Софи тут же бросилась в его объятия. Они слились в поцелуе. Она так же, как и он, обезумела от столь долго подавляемой страсти. Она схватила его голову, не позволяя прерывать поцелуя, а он прижимал ее к себе с такой силой, что казалось, будто они уже стали одним целым. От поцелуев кружилась голова, все, что их разлепляло, исчезло, тревога и напряжение наконец покинули этих влюбленных. Когда они отдышались, на лицах их играли радостные улыбки, ибо долог и тернист был их путь обретения друг друга.
– А где мы будем жить, Софи? – Он сжимал ее лучащееся светом лицо в своих ладонях.
Она не замедлила с ответом.
– Над магазином. Я так и планировала. Мы бы тогда смогли прорубить дверь прямо в твою квартиру при брайтонской лавке Фоксхиллов.
– Такая дверь уже имеется. Пойдем покажу. – И он взял ее за руку.
В одной из комнат у стены стоял высокий комод. Том, навалившись плечом, сдвинул его на один ряд, приоткрыв имеющуюся в стене дверь. Достав из кармана связку ключей, он открыл замок и распахнул дверь настежь. Она вела прямо на галерею лавки Тома. Однако Софи, прежде чем войти туда, обратила взгляд в свою комнату, внезапно заметив один предмет мебели, которого вчера здесь еще не было. У окна стоял изящный секретер работы Буля[4], инкрустированный черепаховой костью. Литая бронза некоторых деталей соседствовала в нем с покрытыми резьбой деревянными панелями. В тусклом свете дня этот шедевр сиял подобно бриллианту. Софи коснулась крышки секретера, не в силах произнести слова.
– Вам нравится? – спросил Том. Она кивнула в ответ, прошептав.
– Это из Франции?
– И даже более того, – он подошел к ней сзади и поцеловал в шею. – Этот секретер прежде принадлежал самой Марии Антуанетте.
– О, Том! – и повернувшись, она бросила к нему на шею, и на сей раз в глазах ее блестели слезы счастья. Она нежно поцеловала Тома в губы. – Я буду хранить это сокровище точно так же, как будут его хранить наши дети и внуки.
Софи положила голову на плечо Фоксхиллу, и он стал нежно гладить ее волосы. Секретер достался ему вскоре после того, как он познакомился с Софи, и с тех пор он решил приберечь эту вещь для своей любимой.
После того как агент сообщил ему имя той, кто будет отныне арендовать у него помещение, Том сразу же доставил этот мебельный шедевр со склада сюда.
– Ты говоришь о внуках, – улыбнувшись промолвил Том, поцеловав Софи в лоб. – А ведь мы еще даже не женаты. Как насчет того, чтобы обвенчаться завтра. Видишь ли, так случилось, что мой родной дядюшка не кто иной, как епископ Чичестерский. Он быстро организует все, что необходимо для столь торжественной церемонии.
– Да, – покорно согласилась Софи, – Меня это вполне устроит.
Поужинать вместе в тот вечер им так и не удалось. Том спешно написал письмо своему дяде, которое Ричард взялся срочно доставить, в то время как Софи была занята всевозможными приготовлениями. Поскольку Том настоял на том, чтобы они побыли пару недель вдали от всех, Софи также необходимо было написать несколько писем, чтобы сообщить неожиданное известие Антуану, Элен и Генриетте.
