— Что?! — в два голоса воскликнули Теренс и Либби.
— Если бы вы двое не провели вчерашний вечер, уединившись в будуаре, то не в пример больше знали бы о том, что происходит вокруг, — не удержался Райан, на которого Теренс смотрел так, словно все это было делом его рук.
Стоун, до этого момента молча смотревший в окно, вдруг встал и пошел к двери.
— Куда ты?
— Как куда, к Рутерфорду, конечно! — приостановившись, бросил Стоун. — Хочу закончить то, что начал вчера на балу. Дайте мне только добраться до этого трусливого мерзавца!
Райан не успел ничего добавить, как тот уже исчез за дверью. Старик живо поднялся, намереваясь последовать за ним, но тут Либби вступила в действие по раз и навсегда заведенному сценарию.
— О Тэра! — вскричала она, закрывая лицо руками и клонясь, как подрубленная березка. — О мое бедное дитя!
— Только попробуй хлопнуться в обморок! — рявкнул Райан. — Ты что, совсем не соображаешь, когда есть время на трогательные сцены, а когда нет? Мы с Теренсом едем с Прескоттом, так что отскребать тебя от пола будет некому! Если ты намерена тащиться в Техас со своим блудным мужем, лучше раз и навсегда забудь, как подкашиваются ноги!
Либби отдернула руки и выпрямилась, как солдат перед генералом. Всякие мысли о беспамятстве разом вылетели у нее из головы. Вскоре все трое уже спешили к выходу из особняка, причем Либби довольно бодро замыкала шествие. Ехать предстояло на другой конец Сент-Луиса, так что следовало поспешить.
Когда раздался сокрушительный удар в дверь, Джозеф Рутерфорд находился в библиотеке с двумя самыми крепкими молодцами из числа прислуги. За первым ударом раздался жалобный скрежет одной из петель, «с мясом» вырванной из стены, и звук этот заставил хозяина дома невольно съежиться. Послышалось приближающееся звяканье, которое ничего не говорило человеку, никогда не слышавшему звона шпор.
Когда Стоун появился в дверях, у Джозефа отвисла челюсть. Из джентльмена его обидчик преобразился в простого ковбоя, и вид его стал куда более устрашающим. Выцветшая рубашка натянулась на могучей груди, в расстегнутом вороте виднелась густая темная поросль, в которой банкир усмотрел нечто примитивное и животное. Грубые брюки облегали развитые мышцы ног, способных одним движением усмирить лошадь. Низко на бедре висела кобура с револьвером, явно не раз бывавшим в употреблении. Даже невысокие каблуки сапог добавляли незваному гостю роста, превращая его в гиганта, но самым пугающим было выражение его лица — решительное и беспощадное, из-под широких полей. шляпы мрачно сверкали серо-синие глаза. Рутерфорд сухо сглотнул и заставил себя расправить плечи.
— А где сам безутешный мистер О'Доннел? — саркастически осведомился Джозеф, хотя у него тряслись поджилки. — Я ждал, что он лично явится обсудить со мной условия капитуляции. С вами, сэр, я отказываюсь сесть за стол переговоров.
— Могу заверить вас в том же, — с безукоризненной вежливостью отпарировал Стоун. — Не волнуйтесь, сэр, у меня и в мыслях этого не было. Я пришел затем, чтобы, целый день с наслаждением разрывать вас на части, а что касается мистера О'Доннела и его зятя, то они ждут снаружи, чтобы заняться тем, что от вас останется.
— За меня есть кому постоять. Нас трое против одного.
— Не трое, а двое с четвертью, если уж на то пошло.
— Все это пустая трата времени, Прескотт, и вы ничего не сможете сделать, разве что еще пару раз нанести мне оскорбление, на которые так скор ваш длинный язык. Тэра останется там, куда я ее поместил, и некоторые неудобства, которые ей придется претерпеть в ожидании венчания, поубавят ей строптивости. Убирайтесь, потому что с моими людьми вам не справиться.
Значит, Тэра была не просто заперта в одной из комнат дома! Несколько предположений, каждое по-своему зловещее, пронеслось в голове Стоуна, и он начал подступать к Джозефу, сжимая кулаки. Телохранители, в свою очередь, выдвинулись вперед, заслоняя собой забившегося в угол хозяина. Щелчок пальцев заставил их одновременно броситься вперед. Стоун отпрянул, сделал выпад обеими руками сразу, и его рычание, чем-то похожее на рев разъяренного льва, вдребезги разбило настороженную тишину библиотеки. Удар левой пришелся в челюсть одному из людей Джозефа, второй, по имени Вилл Перкинс — главная надежда банкира, — получил свою порцию под дых. Прежде чем он успел отдышаться, Стоун одним движением перескочил инкрустированный столик для сигар, схватил противника сзади за пояс и как следует сдавил, не позволяя сделать вдох. В следующую секунду он бросил его на стеллаж, доверху заставленный книгами. Сам по себе удар был нешуточным, а тут еще множество толстых томов в кожаных переплетах посыпалось сверху, барабаня по плечам и голове Перкинса. Звук, похожий на каменную осыпь, заглушил болезненные стоны.
— Райли, что ты смотришь, дай ему как следует! — пронзительно завопил Джозеф, на этот раз перепугавшись не на шутку.
Он съежился в своем углу, стараясь стать как можно незаметнее. Второй телохранитель и Стоун столкнулись, и началась потасовка, сопровождаемая поощрительными выкриками Джозефа. Она была бурной, но короткой и закончилась мощным хуком левой, нанесенным Стоуном противнику. Райли подбросило, и он так пнул стул, высокой спинкой, что тот врезался в стол, сбросив и разбив вазу и хрустальную пепельницу.
Еще несколько попыток нападения не увенчались большим успехом, зато в библиотеке теперь царил полный разгром, как будто там бесчинствовал медведь-гризли. Громоздилась перевернутая мебель, в том числе один стул показывал пружины своего сиденья, слышались звучные удары и порой зловещий хруст. Стоун неизменно отвечал ударом на удар, а то и удваивал дозу. Джозеф, наивно полагавший, что двое на одного — вполне достаточно, не учел суровую юность Стоуна.
В какой-то момент Райли свалился к ногам Джозефа и не успел еще подняться с четверенек, когда предостерегающее верещание хозяина заставило его вскинуть голову как раз вовремя, чтобы увидеть стремительно приближающийся кулак.
Получив увесистый удар по голове, Райли с глупой улыбкой распростерся посреди общего беспорядка и выбыл из драки. Это утихомирило выдохшегося Перкинса. Когда Стоун повернулся к нему, отводя руку для нового удара, тот отпрянул и начал шаг за шагом отступать к выходу.
— Куда ты, трус? Вы его уже измотали, долго он не протянет! — кричал Джозеф в своем углу, молотя кулаками воздух.
— Такого измотаешь, как же, — пробормотал Перкинс и, так как Стоун неумолимо приближался с занесенным кулаком, счел за лучшее поднять руки. — Это не человек, а дьявол какой-то! Знаете что, хозяин, попробуйте-ка сами постоять за себя, раз со стороны все так просто.
