Он как можно осторожнее стер с ее ног грязь, смешанную с кровью. Сделав это, он вытащил из ножен кинжал. У нее от испуга округлились глаза, но, как ни странно, она не сделала попытки отползти в сторону, а лишь стиснула руки. Он заметил, что они у нее маленькие и изящные, как и остальное тело.
Несколько колючек глубоко вонзились в пятку. Он решил извлечь их при помощи кинжала. Мередит громко задышала, однако протестовать не стала.
— Почему ты не сказала мне? — резко спросил он. — Могла бы сесть на коня.
— Я сама пожелала идти пешком.
Таких упрямиц он еще никогда в жизни не встречал! Камерон презрительно фыркнул.
— Очень глупый поступок.
— Ничуть не глупый!
— А какой же? Только не рассказывай мне, как Иисус Христос нес свой крест, ступая окровавленными ногами, и что ты своим глупым кривляньем подражаешь ему.
Она судорожно глотнула воздух.
— Что ты сказал? Да как ты смеешь смеяться над Ним?
— Леди, я так же, как и вы, верю в Бога. Однако я считаю, что те, кто добровольно обрекает себя на мучения, полные болваны.
Она сердито сверкнула на него глазами.
— Я начинаю понимать, почему Всевышний отвернулся от Маккеев, особенно от такого, как ты!
Камерон стиснул зубы. Какая наглость! Она оскорбила не только весь клан, но и его самого! Временами ему казалось, что он по ошибке выкрал из монастыря не ту женщину, потому что эта мегера была совсем не похожа на милую застенчивую девушку, о которой он был наслышан. То она была покорной, дрожащей, робкой, то вдруг делала такое, на что не осмелился бы ни один мужчина, которому дорога собственная жизнь!
Настроение у него совсем испортилось. Он свистом подозвал коня, поднялся на ноги и схватил Мередит в охапку, словно вынул утку из гнезда. Появился Счастливчик, и Камерон, усадив ее на жеребца, вскочил в седло.
— Дальше поедешь верхом, — только и сказал он. Мередит, очевидно, поняв, что его терпение иссякло, не стала спорить…
По крайней мере в данный момент. Они проехали несколько миль вверх по течению. Камерон остановил коня у воды, чтобы оценить ситуацию. Обычно здесь было неглубоко, но на прошлой неделе шли дожди, и вода, хотя и не вышла из берегов, стояла выше уровня, обычного для начала лета. Однако он и его люди без труда переправились на другой берег, когда ехали в Конниридж, и он подумал, что сейчас они тоже благополучно форсируют преграду.
Он легко соскочил на землю и указал рукой на поляну за речкой.
— Там мы заночуем, — сказал он.
Она взглянула туда, куда он показывал. Он и не подозревал, что она оцепенела от страха при виде мирной полянки.
— Там? За речкой? — Да.
— Но… придется перебираться на другой берег.
— Да!
— Но моста нет! Как же мы переберемся? Он принял ее испуг за упрямство.
— Река течет с востока на запад. Мы едем на север. Значит, нам надо ее переплыть.
— Разве нельзя подождать до утра?
— Мы не будем ждать. Мы двинемся вперед прямо сейчас.
— Но… — пробормотала она, — там глубоко.
— Не очень.
— Но как мы будем перебираться? — произнесла она дрогнувшим голосом.
— Ты можешь сидеть на Счастливчике. А я переведу его через реку.
Он вошел в воду, держа коня под уздцы. Когда они уже преодолели треть пути, дно неожиданно ушло из-под ног Камерона: уровень воды оказался выше, чем он ожидал. Он выругался и поплыл. Счастливчик испуганно повел глазом и вскинул голову. Но хозяин что-то сказал ему, потрепал по шее, и животное успокоилось. Река стала еще глубже, и вскоре конь тоже перестал доставать ногами до дна. Камерон оглянулся и увидел, что Мередит бледная как полотно вцепилась в конскую гриву. Вода достигала ее бедер. Течение толкнуло коня вбок, он заржал и поплыл быстрее. Но Мередит не удержалась в седле. Камерон услышал, как она, вскрикнув, упала, подняв фонтан брызг.
Мгновение спустя ее голова появилась на поверхности, и на миг их взгляды встретились. Лицо ее исказилось от страха. У него екнуло сердце. Только сейчас он понял, что скрывалось за ее нежеланием идти в воду:
она не умела плавать! Он поплыл к ней, но быстрое течение успело отнести ее в сторону. Он понял, что так ему никогда не догнать ее, резко изменил направление и поплыл к берегу.
Выбравшись из воды, он побежал по берегу, не выпуская ее из виду. Более умелый пловец поплыл бы по течению, стараясь удержаться на поверхности, пока не достигнет безопасного места. А она из последних сил старалась плыть против течения. Она била по воде руками, голова ее то появлялась, то исчезала под водой, течение бросало ее, словно щепку.
Впереди река делала изгиб, и Камерон прыгнул на упавшее поперек течения обомшелое бревно, чудом сохранив равновесие. Теперь он оказался чуть ниже ее по течению. Через мгновение течение должно было вынести ее в спокойную заводь. Он набрал в грудь воздуха и бросился в воду.
Камерон вынырнул рядом с ней. Он успел схватить ее, пока она снова не ушла под воду, и прижал к себе.
Она закинула руки ему на шею. Остекленевшими от ужаса глазами она взглянула на него.
— Не дай мне утонуть! — крикнула она. — Только не дай мне утонуть!
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Я держу тебя, дорогуша, — произнес он громко. — А теперь слушай меня. Держи голову над водой и не сопротивляйся.
Он всего за десяток взмахов достиг берега. Встав на дно, он подхватил ее на руки и вынес на траву. Счастливчик стоял рядом и мирно ощипывал с куста листочки.
Камерон остановился в замешательстве. Его очаровательная пленница не спешила отпускать его. Мягкие нежные ручки все еще крепко обнимали его за шею, а тело прижималось к нему так, будто, кроме него, ей не нужен был никто на свете.
Судя по ее прерывистому дыханию, она все еще была напугана, но постепенно щеки ее начали розоветь.
На его губах появилась слабая улыбка.
— Леди, — пробормотал он, — если вы оглянетесь вокруг, то увидите, что опасность утонуть вам больше не угрожает.
Она подняла голову, задев макушкой его подбородок.
— А-ах, — тихо произнесла она.
Но так и не пошевелилась. Его темные брови удивленно поползли вверх. Он смущенно откашлялся и положил Мередит поудобнее.
Кажется, только теперь до ее сознания дошло, что она находится в его объятиях. Она мгновенно пришла в себя и, судорожно глотнув воздух, отпрянула от него. Как ни странно, это его немного обидело. Он опустил ее на землю.
Почувствовав себя на свободе, она отскочила в сторону, затем, пошатнувшись, нетвердой походкой направилась к группе вековых дубов и уселась на землю. Камерону показалось, что она опустилась на землю потому, что ноги ее не слушались.
Он последовал за ней.
— Почему ты не сказала мне, что не умеешь плавать? Она промолчала.
