Целуя племянницу, мадам де Брекур сунула ей кошелек с несколькими золотыми монетами: мало ли что тут может понадобиться, пока приготовят все, что необходимо иметь фрейлине.
Шарлотта от души поблагодарила щедрую крестную, присела в реверансе, прощаясь с герцогиней, и последовала за своей провожатой по дворцу до помещения, где жили фрейлины. Располагалось оно на первом этаже и смотрело окнами в парк. Две спальни объединялись просторной общей комнатой, куда двое слуг как раз вносили кровать.
— Пока вы будете спать здесь, — пояснила Лидия де Теобон. — По штату Ее королевскому высочеству полагается иметь четырех фрейлин, вы будете пятой. Но это ненадолго. Скоро кто-то из нас непременно покинет замок. Что касается остальных фрейлин, то одну из них вы видели в покоях герцогини, если только обратили на нее внимание. Зовут ее Элеонора фон Венинген, она приехала вместе с нашей госпожой из Германии. Вторую зовут мадемуазель Дезадре, ее сегодня на целый день отпустили. С третьей я вас познакомлю, когда она вернется из Сен-Жермена. Если только вернется... Но главное, что вы должны знать: все мы, фрейлины Ее королевского высочества, связаны с ней узами нежнейшей дружбы, доходящей до почтительнейшего обожания. В прошлом году герцогиня вынуждена была расстаться с двумя дорогими ее сердцу подругами — Ее высочеством принцессой Монакской, она отвечала в ее доме за финансы, которые теперь поручены мне, и мадам де Сабле, с которой герцогиня Елизавета поддерживает тесную переписку. Мы всеми силами стараемся смягчить эту двойную потерю. Как вы будете относиться к Ее королевскому высочеству, я не знаю.
— О, я готова любить ее всем сердцем, — горячо воскликнула Шарлотта. — У нее такое доброе лицо! И потом: можно сказать, что она спасла мне жизнь.
— Да, я знаю эту историю с монастырем.
— Она не оскорбила вашего благочестия?
— С чего вдруг? Я, моя дорогая, протестантка, и наша милая Венинген тоже. Не забывайте, что до замужества герцогиня Елизавета также была протестанткой. К нашему тесному кружку, который можно назвать кружком близких друзей герцогини, принадлежит еще вдова маршала де Клерамбо, воспитательница детей герцогини, она гораздо старше нас всех и отнесется к вам по-матерински. Она добра, мудра, остроумна. Вот увидите, вы не будете несчастны, живя среди нас. Во всяком случае, здесь, я думаю, вам будет гораздо лучше, чем при дворе... Но об этом мы поговорим с вами позже. Это весь ваш багаж? — осведомилась она, увидев слугу, который принес небольшой сундучок Шарлотты.
— Пока да, но графиня де Брекур, моя тетя, собирается заняться моим гардеробом. Когда я прибежала к ней позавчера среди ночи, у меня, кроме монастырского платья, ничего не было.
Лидия де Теобон уже заглянула в сундучок и достала сначала зеленое бархатное платье, потом второе из плотного китайского шелка серо-сиреневого цвета. Она одобрила их с видом знатока:
— Совсем недурно. Тем более что наша госпожа приехала из своего курфюршества в простеньком платье из синего атласа и умирала в нем от холода. Да и теперь Ее королевское высочество не слишком любит разнообразить свои туалеты — дома носит платье, в котором вы ее видели, а из другой одежды чаще всего надевает амазонку — ездит в ней и к королю, и в Сен-Жермен, и в Фонтенбло, и в Версаль, где Его величество отважился провести недавно несколько дней. Есть у нее, конечно, и большой придворный наряд, который она терпеть не может.
— Неужели? Он, наверное, великолепен?— Нет слов! Просто чудо! Но герцогиня Елизавета предпочитает удобство. Зато когда вы увидите герцога Филиппа, то сразу поймете, что он — полная ее противоположность. Его наряды украшены многочисленными бантами и драгоценностями. Только Его величество король сияет ярче нашего господина. Что же до всего остального, то пусть оно станет для вас сюрпризом, и вы познакомитесь с ним во время ужина.
Продолжая болтать, девушки, не торопясь, осматривали комнаты фрейлин. В спальне, где размещалась мадемуазель Дезадре, Шарлотта остановилась перед второй кроватью.
— Значит, на этой спит барышня, которая сейчас в Сен-Жермене? Как же могло случиться, что она поехала туда одна, а вы все остались здесь? И почему вы сказали, что не знаете, вернется ли она оттуда?
Мадемуазель Теобон искоса и не без лукавства взглянула на Шарлотту и весело рассмеялась.
— Любопытно, не правда ли?
— Еще как! Хотя мне стыдно вам признаваться в своем любопытстве.
— Не стыдитесь, я и сама ужасно любопытна. И должна сказать, что наш с вами общий недостаток может быть весьма полезным в тех сферах, где мы с вами вращаемся. И если говорить обо всем сдержанно и деликатно и ничего не преувеличивать... В общем, я не вижу ничего дурного, если сообщу вам кое-какие сведения об отсутствующей фрейлине. Ее зовут Анжелика де Скорай де Русиль де Фонтанж...
— Подумать только! Ну и фамилия!
— Да, необычная... Это старинная фамилия дворян из Оверни. Весьма почтенное семейство... Правда, вконец разорившееся. Конечно, есть земли, есть обветшавший замок и... надежда: ее внушает совершенно необычайная красота мадемуазель. Настоящий подарок Небес, который непременно нужно продемонстрировать при дворе. Эта благая мысль пришла в голову одной из ее тетушек, канониссе, что дружит с аббатисой из Фонтевро, а аббатиса — сестра мадам де Монтеспан и очень близка с ней. Но вы, очевидно, не знаете, кто такая мадам де Монтеспан?
— В монастырской школе ходили разные слухи... Я училась в монастыре, который расположен в двух шагах от королевского замка, так что придворные новости волновали нас всех. Я прекрасно знаю, кто эта дама, о которой вы говорите. Но не понимаю другого: по слухам, маркиза очень ревнива, и рекомендовать ей девушку такой необыкновенной красоты, по крайней мере, неразумно.
— Вы не знаете всей подоплеки. Великолепная маркиза в волнении, она видит, что страсть короля к ней постепенно угасает, что Его величество все больше привязывается к воспитательнице своих незаконных детей, вдове Скаррон, которой он недавно пожаловал титул маркизы де Ментенон. Маркиза де Монтеспан ненавидит эту презренную выскочку. Между прочим, должна заметить, что наша госпожа относится к новоиспеченной маркизе не лучше. И она сама, и герцог Филипп в дружеских отношениях с фавориткой, и поэтому герцогиня охотно согласилась принять под свое крыло прекрасную Анжелику. Самой госпоже де Монтеспан поселить ее у себя было бы, конечно, невозможно...
— Теперь я уже совсем ничего не понимаю, — вздохнула Шарлотта.
— Все очень просто. Маркиза надеется привлечь... взоры короля к девушке, которая будет ей всем обязана и которой она не опасается. Я сказала вам, что Фонтанж божественно хороша, но не сказала, что она глупа, как пробка. Вспыхнувший огонь долго гореть не будет, Его величество скоро оставит ее, но за это время Ментенон уйдет в тень, и ей уже не занять прежнего места в сердце короля. Вот причина, по которой наша прекрасная Анжелика отправилась в гости к великолепной маркизе де Монтеспан и...
