Джози Литтон - Мечтай обо мне

Сердце ухнуло в пятки. Она может отказаться, но что это даст? Ему не придется слишком усердствовать, чтобы заставить ее повиноваться. Стараясь держать себя в руках, Кимбра встала, но руку спрятала за спину. Вулф посмотрел на нее неодобрительно, но настаивать не стал, а просто пошел по берегу прочь от костра. Девушке очень хотелось высказать пару горьких истин о его характере, происхождении, а главное, воспитании, но он уже был далеко. Ей ничего не оставалось, кроме как пойти следом. Босые ноги вязли в песке, было неудобно кутаться в мантию и одновременно подбирать ее при ходьбе, к тому же никак не удавалось поспеть за широким шагом Вулфа.

Он шел не оглядываясь, а когда наконец остановился в доброй четверти мили от лагеря, то сделал это так внезапно, что Кимбра (ей только-только удалось разогнаться) налетела на него сзади. Это было немногим лучше, чем налететь на каменную стену.

— Ну и зачем было тащиться в такую даль?!

Вместо ответа он достал что-то из своего походного мешка, вложил ей в руку и указал на поляну среди каменных глыб.

— Я подумал, ты захочешь принять ванну.

Принять ванну? В Богом забытой глуши, вдали от поселений? Очевидно, речь идет о какой-нибудь питаемой ледниками речке. Вымыться хотелось, но мысль о студеной воде заставила содрогнуться.

— Горячая ванна, — многозначительно произнес Вулф.

Взяв Кимбру за плечо, он повлек ее к поляне, где словно из самой земли поднимался пар. Вблизи это оказалось россыпью больших и малых водоемов, на дне которых шевелились бугорки песка. Большинство было размером с лужу, но имелся и такой, где могла бы разместиться целая группа людей. На поляне было тепло, как в парной.

Ванна! И с мылом! Потому что брусок, который Кимбра держала в руке, наверняка был куском мыла, хотя и мало напоминал то, которым девушке приходилось мыться до сих пор, — лавандовое или розовое. Она посмотрела на обмылок, как на величайшую драгоценность.

— О, благодарю! Я быстро!

— Можешь не торопиться, времени сколько угодно.

Вулф улегся на поросшую цветами и мхами землю и приподнялся на локте, чтобы лучше видеть водоем.

— Мне не следовало забывать! — процедила Кимбра, изнемогая от желания запустить в викинга мылом.

— О чем это?

— Что за все приходится платить! Я не собираюсь мыться ни твоих глазах!

— А что тут такого? — Вулф был или искренне удивлен, или умело притворялся.

— «Что тут такого»! — едко передразнила Кимбра. — Это неприлично! Нескромно! Я не настолько бесстыдна, чтобы раздеться перед мужчиной! И не говори, что ваши женщины…

— Наши женщины гордятся своим телом, а не стыдятся его. Ложный стыд нам незнаком.

— С чем вас и поздравляю!

Кимбра сделала шаг в ту сторону, откуда пришла. Вулф остановил ее, поймав за лодыжку. Не рванулся к ней, не бросился наперерез. Просто рука нырнула под мантию и ухватила ее ногу. У него были ловкие, горячие пальцы, бугорки мозолей слегка вдавились в кожу.

— Пусти!

— Ну уж нет.

Он согнул руку в локте, принудив Кимбру подступить ближе. Пальцы двинулись вверх, нашли впадинку под коленом…

Кимбра перестала дышать. Она была изумлена, потрясена, перепугана. Однако не тем, о чем она подумала. Ее испугала собственная реакция на прикосновение.

Когда пальцы коснулись впадинки, ее пронзило острое желание, от которого свело бедра. Между ног словно расцвел огненный цветок. С губ сорвался возглас, который Кимбра хотела, но не могла подавить, хотя до боли прикусила губу.

Вулф вскочил, схватил девушку за плечи и слегка встряхнул.

— Прекрати это! Ты поранилась!

Хотя на ее нижней губе темнели капли крови, она как будто не понимала, о чем речь. В ее глазах застыл немой вопрос. От гнева (не на нее, а на себя) голос Вулфа стал резким и скрипучим:

— Иди и мойся!

Кимбра была очень бледна, но бестрепетно выдержала его взгляд и упрямо помотала головой.

До сих пор Вулф знал лишь беспрекословное повиновение. Викинги верили, что от малого непослушания до полной анархии всего один шаг, что человек потому и стал царем природы, что умел бороться с хаосом, этим чудовищем, что всегда таилось где-то поблизости, выжидало, готовясь пожрать неосторожного, неудачливого и в особенности слишком глупого, чтобы понимать все значение дисциплины и порядка. Только так можно было выжить в мире, где всегда правил сильнейший. Именно поэтому Вулф никогда не колебался навязывать свою волю. Кимбру следовало наказать за то, что она посмела ослушаться приказа. Но он не мог и вместо этого попробовал подступиться к ней иначе:

— Ты слишком много о себе мнишь, а между тем твои страхи беспочвенны. — Он окинул взглядом водопад каштановых волос, почти столь же роскошный, что и мантия. — Я предпочитаю блондинок. — Позволил взгляду опуститься ниже. — Грудастых, с большим задом.

Локи, бог шутки и розыгрыша, разинул бы рот от зависти. Ложь вышла хоть куда, отменная, так что не подкопаешься. Пожалуй, даже слишком отменная, подумал Вулф. Эдак Локи приревнует и не допустит его после смерти в Валгаллу. Но чего стоило одно только выражение лица Кимбры! Глаза ее округлились, рот приоткрылся, щеки порозовели. Вулф не расхохотался только чудом. В последнее время он слишком часто испытывал такое желание, и оно шло вразрез с его суровой жизнью.

— А ты не знала, что вкусы у мужчин разные? — спросил он сочувственно.

— Отчего же, знала, — буркнула Кимбра.

Помолчав, она сдвинула брови и осторожно осведомилась:

— Значит, на твой вкус… я некрасива?

Вулф стал серьезен. Он ни минуты не сомневался, что всю свою жизнь Кимбра только и слышала о том, как она божественно прекрасна. Для всех и каждого она была красавица, богиня, ангел. Никто никогда не относился к ней просто как к человеку.

— Ну… я бы не назвал тебя безобразной… но о вкусах не спорят!

Кимбра задумалась. Она мало что знала о мужских вкусах, кроме того, что каждый мужчина, за исключением брата, в ее присутствии заикался и бледнел и чаще всего был не способен сказать двух слов. Даже брат Чилтон, монах, не остался равнодушен к ее внешности. Как она ненавидела свою исключительность, самую свою красоту, из-за которой стояла выше других! Как мечтала быть такой, как все, чтобы с ней обращались, как с любой другой женщиной.

И вот наконец ей повстречался мужчина, для которого она просто человек, заурядная женщина.

Кимбра пристально вгляделась в лицо Вулфа, ища подвоха, но глаза его не бегали, взгляд был открытым и честным.

— Уже поздно, — заметил он с некоторым нетерпением. — Я бы хотел вернуться в лагерь еще затемно, чтобы немного поспать.

Она вспыхнула от смущения, припомнив, как несколько минут назад впервые испытала подлинное желание, и было оно таким сладостным, что вырвалось счастливым криком. А тот, кто заставил ее захотеть, только что прозрачно намекнул, что для него она просто обуза. Ну, если уж быть таковой, подумала Кимбра с вызовом, то самой настоящей! И направилась к водоему.