– И что же это за прелести?
– О, у Деверо есть то, чего нет у других мужчин. Например, веснушки на кончике его… – Не договорив, графиня Чеширская рассмеялась и направилась вслед за мужчинами.
От цветущих живых изгородей и лиловых астр в садах в воздухе распространялся легкий аромат, предвещая наступление полнолуния и осеннего равноденствия, когда день и ночь находятся в полной гармонии. Лондонские христиане готовились к Михайлову дню, а крестьяне из окрестных сел – к празднику урожая.
Были и те, кто находился в предвкушении совсем других торжеств. Ведь культ святого Михаила заменил культ языческого божества Солнца.
Тихий вечер опустился на Англию. Еще не начинало смеркаться. В небольшой дубовой роще на вершине Примроуз-Хилл, холма примул, стояли трое – два огромного роста парня и миниатюрная темноволосая девушка.
– Нет, малышка, мне это не нравится, – сказал Одо. – Если нас сейчас увидят, тебя сожгут как ведьму.
– И нас вместе с тобой как двух колдунов, – добавил Хью.
– Духи этой рощи не дадут нас в обиду, – промолвила Кили.
Она надела белый ритуальный балахон поверх лиловой шерстяной юбки и льняной блузки и накинула капюшон на свои иссиня-черные волосы.
– Ограбление лорда в Шропшире навлекло на нас серьезную опасность. Зло, которое мы причиняем другим, возвращается к нам сторицей.
– Вот черт, – пробормотал Хью, – но мы же сказали, что раскаиваемся в содеянном.
– Когда ты перестанешь корить нас за этот проступок, малышка? – спросил Одо. – Мы оставили лорду сердолик, чтобы тот оберегал его.
Губы Кили дрогнули, но она промолчала. Взяв восемь камней, которые передал ей Одо, она произнесла:
– Мэдок Ллойд ранил мою душу. Если я сейчас не увижу Олбан Элуд, Свет Воды, рана нагноится и отравит меня.
Выйдя на середину дубовой рощи, Кили выложила из камней большой круг, оставив с запада вход в него. Между камней она положила ягоды бузины, черники, дикой сливы и терна.
– Идите сюда! – позвала Кили кузенов. – Внутри крута вы будете в полной безопасности.
Но Одо и Хью отказались. Они не должны были терять бдительности, чтобы в нужный момент защитить Кили от незваных гостей. Войдя в круг с западной стороны, Кили закрыла вход, положив последний, восьмой камень.
– Пусть тревожные мысли останутся снаружи, – промолвила она.
Повернувшись три раза по часовой стрелке, Кили встала лицом на запад, где уже садилось солнце. Закрыв глаза и слушая собственное дыхание, она дотронулась до кулона, драгоценные камни которого переливались в закатных лучах.
Дрожь охватила Кили. Она любила ритуалы, совершать которые научила ее мать, но без Меган, обладавшей особым даром, чувствовала себя очень неуверенно.
Промолвив слова древнего заклинания, она обошла круг и, собрав разложенные между камней ягоды, положила их в середину.
– Благодарю тебя, великая богиня мать, за те плоды земли, которые ты нам даруешь, – произнесла Кили. – Благодарю духов этих величественных дубов, которые даруют нам пищу, воздух и дерево, чтобы мы могли построить наши дома и согреться у очага.
Кили помолчала, а затем, повернувшись три раза и воздев руки к небу, громко сказала:
– Духи пути моего, дайте мне услышать, что возвещают деревья. Духи предков моих, дайте услышать, что шепчет ветер. Дух моего племени, дай понять предсказания облаков!
Бросив взгляд на заходящее солнце, Кили закрыла глаза.
– Откройте мое сердце, чтобы я могла заглянуть за горизонт…
Она замерла в ожидании чуда, и вот перед ее мысленным взором возникли смутные образы и видения…
Сначала Кили увидела клубящийся туман, и у нее упало сердце от дурных предчувствий. Невидимое зло таилось где-то рядом. Но тут она ощутила, как ее подхватили сильные надежные руки, крепкие, как ветви окружавших ее дубов…
Видение неожиданно исчезло, и Кили вернулась к реальности. Открыв глаза, она дотронулась до кулона и промолвила:
– Пусть любовь моей матери вселится в эту голову дракона и оберегает меня и близких мне людей!
– Я не трус, но от всего увиденного и услышанного у меня мурашки бегут по спине, – прошептал Хью, обращаясь к брату.
– Я тебя прекрасно понимаю, – тихо промолвил Одо, испуганно озираясь вокруг. – У меня такое чувство, как будто деревья тянутся своими сучьями, чтобы схватить меня.
Молодые люди шагнули к Кили, но та остановила их.
– Входить в круг запрещено, – не глядя в их сторону, предупредила она, а затем, заканчивая ритуал, сказала: – Благодарю великую богиню и эти дубы за дарованную мне мудрость.
Чувствуя, что силы покидают ее, Кили медленно подошла к западной части окружности и убрала один из камней, размыкая тем самым магический круг.
Подойдя к кузенам, Кили сняла свое ритуальное одеяние и, аккуратно сложив его, убрала в сумку.
– Ты слышала, что говорили тебе деревья? – спросил Одо.
– Да, – ответила она.
– И что шептал ветер?
– Да, слышала.
– Но ведь сегодня безветренно, – удивленно заметил Хью.
– Ветер всегда с нами, – сказала Кили.
– А я ничего не слышал.
– Ну ты и дурак! – начал распекать его Одо. – Конечно, ты не мог ничего слышать, потому что ветер шептал свои слова на ухо Кили.
Улыбнувшись, девушка внимательно посмотрела на небо. Его западный край пламенел в лучах заходящего солнца, а восточный горизонт был окрашен в темно-синие тона.
– А тебе удалось заглянуть за линию горизонта? – спросил Хью.
Кили кивнула. Она надеялась, что правильно истолковала свое видение и что хотя бы частица дара предвидения, которым обладала ее мать, перешла к ней по наследству.
– Мы должны вернуться в Лондон и оставаться в своих комнатах до рассвета, – сказала она.
– Но почему? – удивленно спросил Одо.
– В таверне, в которой мы остановились, мы будем под надежной защитой, – ответила она.
– Под защитой кого? Ты имеешь в виду какого-то человека? – не унимался Хью.
– Возможно, – неуверенно сказала Кили. – Я чувствовала его надежные руки, оберегающие меня.
– И чьи это были руки? – настойчиво продолжал расспрашивать Одо.
Кили пожала плечами:
– Я не видела лица этого человека.
– Вероятно, это был я, – заявил Хью.
– С чего ты это взял? – с негодованием спросил Одо. – Я сильнее, чем ты.
– Вовсе нет! – возразил Хью. – Я…
– Да ты… – перебил его старший брат.
Но тут Кили строгим взглядом остановила их перебранку. Она всей душой любила этих горячих, вспыльчивых парней, которые считали своим долгом оберегать ее.
– Но от кого мы скрываемся? Какая опасность нам грозит? – спросил Одо.
