— Шутка! Господи, помоги нам! Джулиана, твое представление о шутках становится все более и более экстравагантным!
— Ты говоришь как мой отец! — сердито воскликнула она. — Или как мистер Давенкорт. И чем я заслужила, что меня окружают такие зануды?
Эдвард нахмурился:
— Ты удивляешься, что мы все от этого в шоке? А Джосс, так просто в ярости…
У Джулианы упало сердце. Единственным человеком, чье мнение ее действительно волновало, был ее брат Джосс. Будет просто ужасно, если она потеряет и его тоже.
— Ты, Джосс и мой отец — вы все одинаковы, — горько произнесла она. — Не переношу, когда вы говорите, что мне делать! Ты, Эдди, раньше не был таким замшелым занудой.
— Джулиана, ты же знаешь, что я так говорю, потому что ты мне небезразлична. Никому из нас не хочется смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь.
Джулиана знала, что это правда. Она действительно была Эдварду очень небезразлична.
— Ты должна выйти замуж, Джулиана, — сказал Эдвард. Он посмотрел ей в лицо. В его темных глазах светилась надежда. — Ты была очень счастлива с Мафлитом и сможешь обрести счастье еще раз.
— Не похоже, чтобы сейчас кто-то захотел делать мне предложение, — легкомысленно ответила она. — Моя репутация отпугивает всех честных мужчин! — и с грустью подумала, что это действительно правда.
Но верный Эдвард не отступал:
— Моя дорогая Джулиана, ты же знаешь, что это не совсем так. Я счел бы за честь, если бы ты только рассмотрела мое предложение.
Джулиана в отчаянии оглядела дорогу, ища путь к спасению. И, найдя, вцепилась в него обеими руками. Они поравнялись с экипажем, в котором сидела Эмма Рен со своей ближайшей подругой леди Нисден. Не важно, что вчера они поссорились. Джулиана надеялась, что Эмма была слишком пьяна и не сохранила это в памяти. Она попросила кучера остановиться и опустила окошко, оборвав Эдварда на середине его речи.
— Эмма! Мэри! Подождите меня!
Джулиана заметила, что Эдвард быстро передвинулся в угол. Она посмотрела на него с сочувственной улыбкой:
— Мой дорогой Эдди, ты же знаешь, что мы бы не подошли друг другу. Но я очень тебе благодарна за то, что ты вырвал меня из рук мистера Давенкорта. Я так боялась, что умру с ним от скуки! А сейчас я должна бежать! — Она наклонилась и быстро поцеловала его в щеку. Затем открыла дверцу коляски и жестом показала груму опустить ступеньки. — Эмма, вы по магазинам? Подождите, я с вами!
— Какого дьявола! Ты вообще думаешь, что делаешь, Джулиана? — требовал ответа Джосс Теллант, почти в точности повторяя вопрос Эдварда Эшвика, который тот задал Джулиане почти неделю назад.
Был теплый вечер, они сидели на террасе у Джулианы.
— Сначала эта возмутительная история о том, что тебя подали Бруксу на серебряном подносе, — продолжал брат, — а теперь еще и…
— Умоляю, хватит об этом напоминать! — резко прервала его Джулиана. Ее уже тошнило от постоянных нравоучений по поводу ее поведения на приеме у Эммы Рен. — Я всем уже объясняла, что это была просто шалость, но вы все равно ко мне отвратительно строги!
— Вероятно, это потому, что мы не видим в твоей шалости ничего забавного, — сказал Джосс. Он посмотрел на нее долгим взглядом. — И как будто этого было недостаточно, теперь еще у всех на устах эта история со свадьбой Брукса! Я услышал смехотворные слухи, будто тебя похитил Мартин Давенкорт.
— «Смехотворно» — очень подходящее слово, — проворчала Джулиана, наливая себе еще бокал портвейна. — Мартин Давенкорт даже не умеет похитить кого-то достойным образом!
— Ты имела в виду «недостойным»?
— Да каким бы ни было. У этого джентльмена внутри набивка, как у чучела.
Джосс засмеялся:
— Полагаю, целью Давенкорта было не соблазнение?
— Конечно нет! Я думала, ты его знаешь, разве нет? Значит, ты должен понимать, что такое вряд ли возможно, — сказала Джулиана, надувшись. — Он думал, что я собираюсь броситься к алтарю и умолять Эндрю Брукса вернуться ко мне. И тому подобная ерунда. Очень мне нужен Брукс!
— Многие считают, что нужен, — заметил Джосс.
— Потому что я хотела, чтобы они так думали. — Джулиана лениво протянула руку и разогнала мошкару. — Ты же знаешь, что я никогда не была любовницей Брукса.
— И еще я знаю, что у тебя нет вереницы любовников, как все считают. — Джосс прищурился от света. — Зачем тебе надо, чтобы все так думали, а, Джу?
— Если меня повесят за овцу, то почему бы не прихватить и ягненка[2]. Все обычно верят самому худшему, так зачем кого-то разубеждать?
Джосс нахмурился и ответил вопросом на вопрос:
— А зачем себя оговаривать?
Она не могла признаться в такой слабости, это сделало бы ее уязвимой.
— Я решительно не намерена что-либо делать со своей плохой репутацией. — Джулиана сверкнула улыбкой. Они уже много раз это обсуждали, и Джосс всегда старался убедить ее измениться. — Господи, Джосс. Ты же знаешь, что моя репутация пострадала в тот момент, когда я решила сбежать с Мэссингемом. — В голосе Джулианы слышалось сильное волнение. — Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, это все равно, ничего уже не исправит. Так зачем тогда стараться?
Джосс вздохнул:
— Да, но ты вышла замуж за Мэссингема. Если бы ты могла просто жить спокойно, люди бы скоро забыли про твои прошлые опрометчивые поступки. И даже папа тебя бы простил.
— Получить прощение отца? Для этого нужно что-то большее, Джосс! Как и для остального светского общества. Думаешь, они настолько лицемерны? Что они готовы все замести под ковер, если я буду хорошо себя вести? Что они будут смотреть сквозь пальцы на все связанные со мной скандалы, если я изменюсь? Я ведь была замужем за Мэссингемом, — выплюнула она, — и не важно, что он бросил меня через две недели после свадьбы. Свадебные обеты — единственное, что имеет значение.
Джосс пожал плечами:
— Я согласен, что это лицемерие, но таковы законы светского общества.
— Терпеть их не могу! Нечестные законы.
— Мы все знаем, как ты не любишь подчиняться. Однако факт остается фактом — ты овдовевшая дочь маркиза Телланта. И такой тебя принимают в обществе. — Джосс усмехнулся. — И только такой. — Его тон смягчился. — Облегчи себе жизнь, Джу.
— Господи, Джосс, ты говоришь как методист![3] Будь Мэссингем сейчас жив, ты бы жаловался на связанные с ним скандалы! Меня передергивает, когда я думаю, сколько бы он мог к настоящему времени натворить!
— На его счастье, он все же мертв. — Голос Джосса был тверд. — Извини, Джу. Я знаю, что ты любила его…
— Когда-то. Когда-то любила. Теперь мне противно даже вспоминать об этом.
