— Приятно слышать, что за время пребывания в Оксфорде ты приобрел умение выражаться по-ученому, однако я вовсе не имел намерения заставлять тебя жениться на Мэгги Герберт.
К изумлению лорда Эдварда, племянник выглядел разочарованным.
— Но, дядя, я ведь ее скомпрометировал и думаю…
— Я только заметил, что лиф платья был расстегнут. Или ты хочешь сказать, будто действительно ее совратил?
— Нет. Но совратил бы, если бы она не постаралась расшибить мне голову. И, разумеется, если б не появились вы.
— Тем более следует поскорее отправить тебя во Францию, — удовлетворенно кивнул лорд Эдвард. — Можешь совращать всех француженок, только держись в стороне от английских девиц, особенно от Мэгги Герберт. А теперь ступай и приведи себя в порядок. Тетя уже спрашивала о тебе, поэтому я и стал тебя разыскивать.
Джереми подошел вплотную и смотрел на него с нескрываемой яростью в серых глазах. Распухшая и побагровевшая челюсть не прибавляли его лицу приятности.
— Почему нет? — хрипло спросил он.
— Извини, не понял.
— Почему нельзя приближаться к Мэгги? Вы считаете, что она будет плохой герцогиней? Думаете, она мне не пара?
Лорд Эдвард, натягивая сюртук, ответил ему мягким тоном, который противоречил суровости слов:
— Она могла бы стать прекрасной герцогиней. Ты, мой мальчик, недостаточно хорош для нее.
— Из-за того, кем была моя мать?
— Боже мой, конечно, нет. Это вовсе не связано с тем, что твоя мать была шлюхой. — Молодой человек даже не поморщился, и лорд Эдвард почувствовал уважение к племяннику. — Нет, ты недостоин Мэгги или другой приличной женщины, потому что ты бездельник и повеса.
— Что? — Джереми растерянно заморгал.
— Джерри, ты меня удивляешь. — Лорд Эдвард покачал головой, сдерживая улыбку. — Разве ты не замечал, как Пиджин заботится о всяческих фондах и благотворительных начинаниях, которым жертвует деньги от твоего имени? Господи, да сейчас в нашем розарии играет дюжина сирот, приглашенных ею на какой-то пикник. Она воспитала тебя с младых ногтей, Джерри. Неужели ничто из того, что пыталась она заронить тебе в душу, там не задержалось? Она посвятила себя улучшению нашего мира, чтобы он стал достойным местом для жизни детей, женщин, бедных. Вот чем тебе следовало бы заняться.
— Филантропией? — В тоне Джереми прозвучала явная неприязнь, а выражение лица было разочарованным.
— Необязательно. Однако ты должен придать своей жизни какой-то смысл.
— Почему должен? — воинственно отозвался Джереми. — Я герцог, и все.
— Потому так важно, чтобы ты проявил себя в чем-то значительном. Ты должен показать миру, что достоин своего титула и не можешь проводить всю жизнь в глупых дуэлях и обольщении молоденьких девиц…
— Почему бы и нет? В моем возрасте, кажется, вы занимались только этим.
— Верно, — согласился лорд Эдвард. Ему не хотелось выглядеть педантом, но иначе не получалось. — Я был таким же, как ты, считал единственной своей обязанностью получать удовольствие и развлекаться. Но когда я встретил Пиджин, то осознал, насколько был не прав. И если ты хочешь добиться единственной нужной тебе женщины, то не станешь просто соблазнять ее в конюшне и ждать, чтобы родители заставили ее выйти за тебя замуж…
— Честно говоря, я вовсе не к этому стремился, — покраснел Джереми.
— И не рассчитывай, что понравишься женщине, которой стоит добиваться, лишь потому, что у тебя есть титул. Нет, ты должен постараться хотя бы выглядеть достойным ее… Я, например, мало чего стоил, когда встретил твою тетю. Но, видишь ли, Джерри, я изменился. Я выяснил, что умею хорошо спорить, убеждать, и превратил эту способность в основное занятие. Теперь я спорю и убеждаю, причем довольно успешно, на благо английского народа. По крайней мере надеюсь на это. Ты должен понять, Джерри, что умеешь делать хорошо, и посвятить себя этому. Потом, если ты найдешь девушку вроде Мэгги…
— Я не хочу девушку вроде Мэгги. Я хочу именно ее.
Лорд Эдвард выразительно поднял брови. Не то чтобы он слишком удивился. В конце концов Мэгги Герберт была единственной из знакомых Джереми, кто не проявил ни малейшего желания стать герцогиней. Но понимает ли Джерри, что, возможно, в этом и заключалась главная ее привлекательность для него.
— Все равно. Тебе следует найти в себе нечто…
— Я умею только хорошо драться, — твердо заявил герцог.
— Пусть так. Несомненно, ты проявляешь к этому и склонность, и способности. Ученые занятия тебя явно не привлекали, и вряд ли политика подойдет тебе больше…
— Я умею драться, — повторил Джереми. Казалось, он перестал слушать дядю, шагая взад и вперед по разбросанной соломе. — Лучше всего мне удается фехтование, но я также отлично стреляю и хорошо езжу верхом.
— Да, это прекрасные качества, но…
Джереми перестал метаться по конюшне и остановился у стойла Короля.
— Вот оно, — произнес он, как бы обращаясь к своему коню, потому что стоял к дяде спиной. — Я пойду в кавалерию…
— Что ж, давай рассмотрим…
— Тут нечего рассматривать. Мне нужно какое-то занятие. Армия ничем не хуже других, и поскольку чины уже не покупают, мне придется заслужить офицерское звание. Это даже более достойно и внушительно: заработать, а не купить.
Лорд Эдвард почувствовал тревогу.
— Армия больше подходит… э-э… вторым сыновьям. Молодым людям, которые не наследуют титул или поместье и не желают идти по церковной линии. Герцоги обычно не…
— Я поступлю в конную гвардию. — Джереми снова заходил по конюшне, на этот раз возбужденно и уверенно. — Я попрошу направить меня в Индию. Теперь это самое опасное место из тех, где находятся английские войска. Жаль, что нет войны, я бы с удовольствием повоевал. Может, я сам заварю какую-нибудь.
— Джереми, — окликнул лорд Эдвард племянника, который решительно направился к выходу.
Тот обернулся, словно удивляясь, что дядя еще стоит на месте.
— В чем дело?
— Ты ведь не всерьез, да? Ведь ты не собираешься вступать в армию ее величества? Ты не можешь.
— Почему, дядюшка? — усмехнулся Джереми. — Герцог я или нет? Я могу делать все, что захочу.
— Что? — воскликнула Пиджин, едва не уронив серебряную щетку для волос.
— В кавалерию, — повторил лорд Эдвард, который сидел на краю постели в нескольких футах от туалетного столика жены. — По крайней мере так он заявил.
— Но, Эдвард… как это в армию? Он сказал, что пойдет в армию?
— В кавалерию.
Пиджин взволнованно заходила по комнате. Она переодевалась к обеду, поэтому на ней были только корсет и французские панталоны. В руках она продолжала сжимать щетку, словно та являлась звеном цепочки, связывающей ее с размеренной жизнью, бесповоротно нарушенной словами мужа. Он вошел в спальню минуту назад и поразил ее неожиданным известием.
