Он громко расхохотался и схватил ее за руку, вытаскивая из импровизированного убежища.
— И это вы называете достойной работой? Строить из себя сладкоголосую обольстительницу-иностранку, которая своим пением соблазняет ничего не подозревающих мужчин? Если вам нужен богатый покровитель, дорогуша, так и скажите.
Она попыталась высвободить руку, но он был сильнее. Он привлек ее к себе. Он был такой большой и теплый, и пахло от него чем-то пряным и возбуждающим. Это прикосновение только подлило масла в огонь, который она и так тщетно пыталась контролировать. Она чувствовала, как слабеет ее воля, дрожат колени, приятно ноет внизу живота.
Остановить его, пока он не осознал, какую власть над ней имеет.
— Не нужен мне покровитель, — огрызнулась она. — А вам, похоже, не привыкать брать женщин силой, ваша милость.
Ее язвительное замечание ничуть не остудило его пыл.
— По вашему виду и тому, как вы пели, не скажешь, что вы против. Дорогая, да вы так и призываете с вами согрешить. Должно быть, когда вам не удалось всучить мне свое дитятко, вы узнали, где меня можно найти этим вечером и попытались таким вот образом привлечь мое внимание. — Он опустил голову и вдохнул запах ее волос. — Признаюсь, вам это удалось.
— Не судите слишком поспешно. — Она отдернула голову назад. Большего всего на свете в тот момент она жаждала его прикосновений, но в то же время понимала, что это горячее дыхание, щекочущее кожу, ее погубит. Он и без того был невысокого мнения о ней. — Сейчас же меня отпустите или я закричу.
— Если закричите, я просто расскажу любому, кто отзовется, правду об «итальянской графине».
Он провел носом по ее шее. Она закрыла глаза, когда теплые губы коснулись ее кожи. На один блаженный миг ее закружил вихрь чувственного наслаждения. Ее бросило в жар, тело обмякло и покрылось испариной. Ноги поплыли, будто горячий воск, она из последних сил сдерживалась, чтобы не упасть в его объятия, и взмолилась, чтобы он не возобладал ею.
Он слегка прихватил губами кожу на ее шее. По телу пробежала предательская дрожь.
Он победно рассмеялся.
Она не сдастся.
Резко мотнув головой, Миранда изо всех сил оттолкнулась от его груди.
— Как, наверное, приятно, — со злостью произнесла она, — быть герцогом, когда тебе все в рот заглядывают, любую прихоть выполняют. Когда можно развлечения ради ломать людям жизни. Как Летти, например. Или мне.
От удивления он слегка приоткрыл рот, досадно прищурившись.
— О чем это вы, черт возьми, лепечете? Это такие, как вы — проходимцы, шарлатаны, — портят людям жизнь.
— Вы сделали Летти ребенка, после чего бросили на произвол судьбы. Я пришла сюда, чтобы обеспечить вашему сыну безбедное существование, в то время как вы от него отвернулись. А теперь вы хотите воспользоваться силой, основываясь лишь на своих ложных суждениях и, невзирая на то, что я вам отказала. Как же это низко!
— Я никогда в жизни не брал женщину силой.
— Возможно потому, что еще ни одна не отважилась вам отказать.
Он вдруг отпустил ее, и ей пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы удержаться на ногах.
— Не пойму, что за игру вы ведете, мисс Фонтейн…
— Что за игру я веду? Это вы здесь повели себя недостойно, а не я.
Она ожидала, что после этого он хоть немного устыдится, но на лице его читалось лишь раздражение.
— Милочка, вы пришли ко мне в дом, одетая, как монашка, и стали докучать мне каким-то ребенком от женщины, которую я в глаза не видел. В тот же день я встречаю вас здесь, на этот раз в образе роковой женщины, которая к тому же выдает себя за другого человека. Один из нас ведет двойную игру, и это не я.
— И не я. Это, — она жестом указала на свой наряд, — результат вашего бессердечного отношения к собственному сыну. Кому-то же нужно добывать ему пропитание. И у таинственной итальянской графини больше шансов на успех, чем у простушки Миранды Фонтейн.
— Разумный довод. Но я сомневаюсь, что этот ребенок вообще существует.
Она выпрямилась, исполненная негодования.
— Я не потерплю, чтобы меня называли лгуньей, ваша милость.
— Аналогично. Один из нас заблуждается, мисс Фонтейн, и я считаю, что это не я.
— Еще бы! Его милости, герцогу Вайльдхевену, статус не позволяет быть уличенным во лжи.
— А у вас острый язычок. — Он плотоядно ухмыльнулся. — Жаль все-таки, что вы не ищете покровителя. Мы бы могли направить всю эту энергию в более приятное русло.
Щеки ее моментально стали пунцовыми.
— Вы не джентльмен.
— Слухи это только подтверждают. — Он провел ладонью по ее щеке: — Как только решите быть честной в своих желаниях, сообщите мне. Думаю, мы неплохо поладим.
Она стряхнула с себя его руку, борясь с этим дьявольским искушением.
— Не знаю, почему я рассчитывала, что человек, подобный вам, поступит честно? Таким, как вы, это несвойственно.
— Даю вам единственный шанс, мисс Фонтейн. Покиньте это место сейчас же, и я не раскрою ваш обман.
— Как благородно с вашей стороны, — презрительно фыркнула она.
Но он только вопросительно приподнял бровь и тут же, не прощаясь, вышел из комнаты.
Она осталась стоять на месте, глядя ему вслед. Внутри у нее все кипело — эдакий клубок ярости и замешательства. Как он мог, пусть даже на какой-то короткий миг, показаться ей привлекательным? Он сделал Летти ребенка, а потом бросил ее. Уже за одно это его стоило бы поминать последними словами. Вдобавок, он наотрез отказался от маленького Джеймса, сам факт существования которого подверг сомнению. Надо было утром взять ребенка с собой. Может, тогда он не посчитал бы ее аферисткой, пытающейся привлечь его внимание. Но в то же время она больше всего на свете боялась, что он отберет у нее малыша и больше никогда не позволит ей с ним увидеться.
Наверное, этому тирану все-таки необходимо предоставить возможность убедиться собственными глазами в наличии ребенка. Может, тогда он пойдет им навстречу и выделит хоть немного средств в пользу ни в чем не повинного младенца, результата их с Летти интрижки. И если это единственное средство…
— Дорогая! — В комнату незаметно прошмыгнул Тадеуш, в уголках рта и глаз которого проступили морщины, выдававшие беспокойство. Он подошел к ней и, взяв за руку, заговорил вполголоса: — Я везде тебя искал. Представь мое потрясение, когда я узнал, что ты вышла из гостиной вместе с Вайльдхевеном. С тобой все в порядке?
— Да. — Она удрученно усмехнулась и осторожно высвободила руку. — Номер с переодеванием не удался, Тадеуш, — он узнал меня.
— Он пригрозил вывести тебя на чистую воду? О, тогда это настоящая катастрофа!
