Как все любящие, они не могли расстаться, но заря разгоралась, и они оба понимали, что должны на какое-то время разъединиться. Хетта быстро оделась и настояла на том, чтобы застегнуть Алексу мундир. Это заняло много времени, потому что он без конца целовал ее пальцы. Когда она стала причесываться, он взял один из гребней и неумело попытался воспроизвести то, что она делала с такой быстротой. Они посмеялись над его усилиями и поцеловались с медлительным восторгом. Наконец он твердой рукой отстранил ее и сказал, что должен пойти и посмотреть, все ли в порядке на улице.
После того как он ушел, она еще немного побыла в своей комнате, понимая, что у нее не будет другого такого сладостного мгновения, потом вышла на улицу накачать воды. Ее увидел солдат и подошел, чтобы помочь ей донести ведро. Он выразил ей свою благодарность за все, что она сделала для его товарищей накануне. Она кивнула и поблагодарила его за помощь, а он вернулся к стене коровника, где в бездействии прохлаждались солдаты.
Это утро не было похоже ни на какое другое. Она была уверена в себе как никогда, и слезы радости то и дело подступали к глазам. Каждое сказанное им слово повторялось в ее душе снова и снова, каждое прикосновение, каждое ощущение жгло словно наяву. То вздыхая, то улыбаясь, она поставила чайник на огонь и достала хлеб, чтобы нарезать. Тень заслонила дверной проем, и Хетта радостно подняла глаза. Сияние ее лица померкло и сменилось беспокойством.
– Упа! Нет, не делай этого! – воскликнула она, увидев в его руках старое ружье.
Она рванулась вперед, чтобы отобрать его.
– Назад, шлюха! – гневно крикнул он. – Ты согрешила против Господа, против своего народа и против Иоханнеса Майбурга, главы твоего дома. Ты вкусила плоды сладострастия. Ты обесчестила свое имя. Ты покрыла позором ту, что родила тебя. Ты предала свой род.
Комната закружилась перед глазами Хетты, кровь застыла в жилах. Старик, казалось, заполнил собой все пространство. Его голос гудел со всех сторон, когда он обличал ее, перечисляя ее прегрешения, словно Господь во плоти. Это было ужасно. Она зажала руками уши, но это не помогло.
– Ты пустила англичанина в свою постель. Он пришел, и ты как шлюха отдала свое похотливое тело врагу твоего народа. Ты предательница. Ты заслужила гнев Господень. Он говорил со мной. Он есть мщение, и я – Его орудие.
Раздался треск, и одна из ее лучших тарелок упала с полки и разбилась. И тогда Хетта поняла, что выстрел предназначался ей.
Потрясенная, она лишь шевельнула губами:
– Упа!
Раздался резкий треск, и старик качнулся вперед, потом упал на пол, ружье проехалось по полу к ногам девушки. На спине старика расплывалось красное пятно.
Во дворе стоял солдат, тот, что помог ей донести ведро. Он опустил винтовку.
– Боже, мисс! Он хотел вас убить. Свою плоть и кровь!
Хетта пристально смотрела на мужчину. Он был большой, с румяным лицом, одет в хаки. Таких, как он, сотни… тысячи. «Они никогда не уйдут… они отнимут наши усадьбы… на место сотен тысяч встанут новые сотни тысяч… они убили твоего отца… все они враги». Она глядела на лежавшего у ее ног Упу, и голоса Франца и Пита сплетались в ее голове. Он был рядом с ней всю ее жизнь, и вот его не стало. Не стало в одну секунду.
Солдат шел к ней, опустив винтовку, а она видела кровь, брызнувшую на одежду старика. Ружье было у ее ног. Она подняла его и прицелилась. Солдат упал с выражением удивления на лице. И это осталось с ней, это и вид крови на спине ее любимого старика.
Чьи-то руки схватили ее сзади и вырвали у нее оружие. Светловолосый мужчина изрыгал проклятия в ее адрес, но это не имело никакого значения. Во дворе склонились над убитым солдатом. Один из них кричал в ответ офицеру:
– Ты видел, что произошло?
– Она застрелила его… хладнокровно.
– Было три выстрела.
– Я видел, как она застрелила Кларка. Он просто шел к ней.
– Кто еще стрелял?
– Не знаю, сэр. Она – убийца.
– Один из выстрелов убил старика. Ты видел это?
– Нет, но она убила Кларка. Это я видел… и мистер Рассел тоже.
– Проклятые буры!
Ее вывели во двор, где лежало тело. У второго мужчины, склонившегося над телом, были каштановые волосы. Его щеки были мокрыми.
Судя по выкрикам и аплодисментам, матч поло удался. Но Джудит мыслями была далеко. Она пришла, чтобы сделать приятное Нейлу, который был в числе игроков, но все равно это напомнило ей, как она так же следила за Алексом в Англии, когда они были помолвлены. Последние несколько месяцев она была так решительно настроена, она надеялась, что получила еще одну возможность завоевать его любовь, но четыре дня назад во время короткой прогулки по Ледисмиту он все разрушил. Как можно завоевать мужчину, который настолько поглощен другой женщиной?
Скоро она должна будет решить, остаться ей здесь или возвратиться в Англию. Она знала, что может выйти замуж за Нейла Форрестера. Но он слишком нравился ей, чтобы обречь его на жизнь с женщиной, которая его не любит. Он обретет счастье с какой-нибудь другой женщиной. С какой-нибудь другой, которая никогда не знала агрессивного, обидчивого, но способного полностью поработить офицера. Она сможет выйти замуж за неверного обольстителя, светского человека, который не будет мешать ей жить собственной жизнью – в одиночестве.
К концу матча она так и не пришла ни к какому решению, но практически полностью смирилась с неизбежностью. Оставаясь рядом с Алексом, она лишь усугубит свою боль и вызовет дальнейшие насмешки. Нейл проводил ее домой и с сожалением отказался остаться на обед из-за праздника в полку в честь последней победы. По той же причине миссис Девенпорт была обречена провести вечер без своего полковника.
Джудит вошла в дом, поцеловала тетку, стараясь казаться веселой. Она живо и забавно описала матч, которого в сущности и не видела, беззаботно поболтала о команде и ее планах на следующий месяц, высказала свое мнение насчет молодого лейтенанта Лэнсера, который был уволен за то, что запускал руку в армейскую кассу, и объявила о своем решении заказать розового муслина на платье для визитов.
Миссис Девенпорт внимательно слушала и вставляла требуемые замечания, но когда ее племянница начала без умолку болтать о собаке, которую в качестве талисмана завели даунширцы, она подняла изящную руку и сказала:
– Хватит! Моя дорогая девочка, ты с порога говоришь не переставая.
Джудит остановилась:
– Извините. Вы устали?
– Вовсе нет, но я очень хорошо знаю тебя. Что такое происходит с тобой, если ты вынуждена прикрываться пустой болтовней?
Джудит, глубоко вздохнув, улыбнулась с покорным видом:
