— Не надо, моя роза, — легко продышал он ей в ухо. — Не бойтесь меня. Я поклялся не принуждать вас ни к чему и сдержу свое обещание. Я хочу только приласкать вас. Вы, конечно, не откажете мне в этом?
— Нет, сир, — прошептала она, с трудом выдавливая слова из горла.
Он осторожно снял с нее кофточку и бросил ее рядом на подушки.
— Аллах! Аллах! — прошептал он. — Ваши груди — как две луны. — Он начал медленно и нежно гладить их.
Его ласка заставила Велвет вздрогнуть где-то внутри, и она не смогла сдержать ответного «ах», возглас помимо воли сорвался с ее губ.
Акбар немного передвинул ее, так что она оказалась между его ног. Притянув ее к себе, он взял обе ее груди в руки, мягко, но настойчиво лаская соски.
— Переверни страницу, моя роза, — приказал он, и Велвет подчинилась.
То, что открылось ее взору, одновременно повергло ее в шок и еще больше возбудило ее желание. Теперь прелестная женщина лежала на спине, принц же, раздвинув ей ноги, языком ласкал самое сокровенное ее место. Она не могла оторвать глаз от картинки. Женщина, казалось, пребывала в полном экстазе, полузакрыв глаза от страсти. Велвет и сама затрепетала.
— г Твой первый муж когда-нибудь делал с тобой что-нибудь похожее, моя роза? — спросил Акбар напряженным голосом. — Ты помнишь, как тебе было тогда хорошо?
— Алекс никогда н-не д-делал со мной н-ничего такого, — прошептала она. — Разве мужчина может делать такое с женщиной? — Ее все еще била дрожь.
— Только так и доставляют женщине наслаждение, моя любовь, а когда женщине приятно, это лишь добавляет радости мужчине. Я хочу тебя, хочу именно так, моя роза, и хочу, чтобы тебе это понравилось.
Велвет быстро перевернула следующую страницу, не в силах сопротивляться нахлынувшему желанию. Картинки ее явно возбуждали. Если бы она могла просто пролистать «Ночную книгу»в одиночестве! Но на следующей странице она обнаружила, что женщина теперь уже стоит, склонившись между ног мужчины, и ласкает ртом его член. Вскрикнув, она перевернула еще одну страницу, где обнаружила двух любовников, сошедшихся в страстных объятиях, с его огромным членом, глубоко погрузившимся в лоно прекрасной подруги, которая, как казалось, с большим удовольствием помогала ему.
— О Господи! — выдохнула она, захлопнув книгу. Убрав руку с ее груди, Акбар привлек Велвет к себе и впился губами в ее губы. Не будучи больше в состоянии сдерживать свою страсть, она пылко обняла его и вернула поцелуй. Какое-то время они жадно целовались, не в силах остановиться. Его язык наконец проник ей в рот, где его уже ждал ее пылающий от страсти язычок, который при первом прикосновении провалился куда-то вглубь только для того, чтобы затем сплестись с другим языком в непрекращающемся танце.
Наконец их губы разомкнулись, и он молча уставился на нее горящими желанием глазами.
— Я хочу любить тебя, — едва смог проговорить он севшим голосом. — Я хочу вонзить мой член как можно глубже в твое естество. Неужели ты скажешь мне, моя роза, что, не хочешь меня? Неужели ты лишишь нас блаженства, которого так жаждут наши тела?
— Нет, — ответила она — я хочу вас так же, как вы меня, если не больше.
— Значит, это будет наша ночь ночей, моя любовь?
— Да, — выдохнула она, привстав, чтобы развязать его золотой пояс и снять с него рубашку. Ее руки дрожали, но наконец пояс уступил. Велвет встала на колени и нежно распахнула на нем белую шелковую рубашку, тихонько спустив ее с плеч на живот. Его тело было гладким и совсем безволосым.
Он смотрел на нее, будучи в полном восторге от той смеси стыдливости и желания, которая овладела ею. Когда она сняла с него рубашку, он, обхватив ее за талию, развязал пояс юбки, которая спустилась на ее стройные ноги. Его губы с воспламеняющей страстью исцеловали ее гладкий живот, и она задохнулась от удовольствия, ощущая его рот на своей атласной коже. Встав с подушек, Акбар поднял Велвет на руки и отнес ее в спальню, положив на кровать.
Велвет раскрыла ему свои объятия. Сердце у нее бешено стучало, но теперь ее уже ничто не сдерживало. Он любил ее, любил так же, как когда-то ее любил Алекс.
Нет! Он не Алекс! Господи! Она совсем не хотела думать теперь об Алексе! Это ее первая брачная ночь с этим, другим, мужчиной, который стал ей мужем. Ее мать прошла через шесть таких ночей, и ничего с ней не случилось. «Думала ли она при этом о тех, кто был раньше? — пришло в голову Велвет. — Думала ли она о прошлом, когда новый муж заставлял ее забывать себя от желания и страсти? Я никогда этого не узнаю», — поняла Велвет.
Акбар долго стоял, глядя на прелестную молодую женщину, которая лежала перед ним на кровати. Ее кожа казалась еще белее на фоне небесно-голубых простыней. Она предлагала ему себя, и он наслаждался этим зрелищем. Он так долго ждал этой минуты. Чему она его научила, так это терпению. Какие же у нее длинные ноги и какой чудесной формы! Опустившись на колени, он взял ее изящную ножку в руки и нежно поцеловал каждый розовый пальчик. Его губы медленно двигались по нежной коже сначала одной ножки, потом другой. Кожа была гладкой и пахла жасмином. Он вздохнул.
— Как же ты совершенна лицом и телом, — сказал он своим чудесным глубоким голосом. — Никогда не подозревал, что где-нибудь на свете может существовать такая красота, моя роза.
Он лег рядом с ней, сняв свой белый тюрбан. Велвет очень удивилась, обнаружив, что волосы у него длинные, почти до плеч. Она почему-то считала, что они должны быть короткими, как у других мужчин, что ходили здесь с непокрытой головой. Он раздвинул ей ноги и, наклонившись, нежно поцеловал ее в открывшуюся ему навстречу розовую плоть. Раздвинув ее еще больше, он посмотрел на ее крошечный бриллиант и с коротким всхлипом страсти начал ласкать его языком.
Ее тело сначала выгнулось дугой от неожиданности этого нового ощущения, и какое-то время она была просто вне себя. Дотянувшись руками, она обхватила его голову и была поражена мягкостью его волос, раскинувшихся, как черное покрывало, по ее белым бедрам. Прикосновения его языка к самой сокровенной части ее тела были как глотки крепкого вина, разливающегося по ее жилам. Какое-то время она вообще не могла дышать, а затем начала глотать воздух, как утопающий, чувствуя, как его язык проникает все глубже и глубже в ее ставшую сразу влажной и горячей сокровенную глубину, лаская ее, подвергая какой-то мучительной пытке. Внутри у нее все трепетало, и это ощущение становилось все сильнее, пока не стало почти невыносимым. Велвет чувствовала, что скатывается в чудесный кружащийся мир чистого наслаждения. В момент просветления она попыталась избавиться от этого наваждения, но не смогла и с легким криком целиком отдалась ему, чувствуя, что воспаряет куда-то ввысь.
