Сэр Ричард был не слишком склонен доверять рассказу Жана, но и отмахнуться от него не смел. Леди Джиллиан могла оказаться в опасности. Игнорировать такое предостережение, даже поступившее из столь ненадежного источника, было бы прямым нарушением данной ей присяги. Еще одним фактором, побудившим сэра Ричарда к действиям после рассказа Жана, было то, что стратегически выгоднее расположиться в самом Тарринге или близ него, даже если люди из Пивенси решили по непонятным причинам развязать войну с Адамом. Сэр Эдмунд и сэр Филипп тоже должны были в этот день прибыть в Тарринг, если уже не были там; то же должен был сделать и сам Адам. Взвесив все, сэр Ричард решил, что, даже если Тарринг был уже захвачен и Жан пытался заманить их в ловушку, его силы и те, что еще должны были прибыть, вполне способны захлопнуть в этой ловушке тех, кто ее расставил.
– Связать этого человека и не спускать с него глаз, – приказал сэр Ричард Джону из Глинда. – Прикажи воинам готовиться к немедленному маршу к Таррингу.
– Но если сэр Годфри – предатель… – тихо пробормотал сэр Эндрю.
– Я так не думаю, Эндрю, – успокоил его Ричард, – но лучше, конечно, понаблюдайте за ним. Сэр Годфри, – продолжал он, – я не то чтобы не верю вам, но вы понимаете, что мы должны учитывать все возможности. Я не прошу вас отдать свой меч, но вынужден просить вас приказать вашим людям сдать оружие. Меня вы знаете. Клянусь честью, что если вы в этом деле ни при чем, вы уедете с миром, как и все ваши люди, каков бы ни был итог вашей встречи с сэром Адамом.
Сэр Годфри был упрямцем, но не сумасшедшим и не идиотом. Если бы он отказался, сэру Ричарду не оставалось бы ничего другого, кроме как приказать своим людям разоружить отряд Годфри силой. Сам сэр Годфри оказался бы пленником, и все пропало бы. В гневе, кусая губы, он согласился. Его люди были разоружены, и им было велено ехать по нескольку человек между большими группами воинов сэра Ричарда и сэра Эндрю. Сэр Годфри ехал рядом с сэром Ричардом, а сэр Эндрю держался чуть сзади. Некоторое время они ехали молча, пока сэр Годфри не спросил, что намеревается предпринять сэр Ричард, если рассказанная Жаном история окажется правдой.
Сэр Ричард испытующе взглянул на него, так что сэр Годфри уже решил, что не получит ответа, но в это мгновение сэр Ричард заговорил:
– Думаю, что просто представлюсь у ворот. Я знаю командира, который остался там за старшего. Если он встретит меня и позволит моему отряду войти, я войду. Потом, если леди Джиллиан не встретит меня в зале, я поднимусь к ней – ведь нельзя исключать, что этот человек сказал правду и госпожа нуждается в помощи.
– Но что, если это какая-то западня? – взволнованно спросил сэр Годфри.
– Сэр Эндрю со своими людьми останется снаружи, чтобы предостеречь сэра Адама и не дать никому удрать, – бесстрастно ответил сэр Ричард.
– Вас могут ждать неприятности, – предупредил сэр Годфри.
Сэр Ричард улыбнулся ему.
– Конечно, я надеюсь прожить еще долго, но если этому не суждено случиться, не так уж важно. Если я погибну на службе у сэра Адама, он отомстит за меня и позаботится о моей жене и детях, причем, вероятно, получше, чем я сам мог бы о них позаботиться. Он такой человек.
Сэр Годфри подумал над этими словами несколько минут, а потом сказал:
– Что бы там в Тарринге ни случилось, клянусь, что не имею к этому никакого отношения, но мне хотелось бы въехать туда вместе с вами. Если хотите, я даже отдам вам свой меч и разоружусь. Дело в том, – сэр Годфри лукаво улыбнулся, – что у меня будет больше шансов спастись, угодив в западню, чем оставшись с сэром Эндрю. Объяснить ему…
– Хорошо, – рассмеялся сэр Ричард, – пойдем вместе. Держите свой меч и доспехи при себе. Если ловушку устроили вы, то ничего худшего вы уже мне не сделаете, а если не вы, то ваша помощь, несомненно, мне пригодится.
Они поднялись на небольшой холм, и сэр Ричард посмотрел вниз на город Тарринг.
– Город выглядит достаточно спокойно, – проговорил сэр Ричард, подав своим людям сигнал свернуть направо, огибая город и направляясь к возвышавшемуся над ним замку.
В это же время находившийся в двух милях к западу, Адам подозвал к себе Олберика. Свежий весенний воздух по дороге из Кемпа вдохнул в него свежие чувства, и его вдруг охватило нестерпимое желание увидеть Джиллиан. За минувший месяц он был вполне доволен обществом мужчин. Случались, конечно, минуты тоски, иногда он испытывал чувство неудовлетворенности, но все это переносилось легче, чем в прошлом. Отчасти это объяснялось тем, что дни Адама были до краев заполнены заботами и тяжелой физической работой, так что, добравшись до постели, он уже не в силах был чего-либо желать. Главным, однако, было его душевное спокойствие: он знал, что, когда вернется в Тарринг, Джиллиан будет там, так же страстно желающая его, как он ее. Недели совместной жизни в качестве мужа и жены, хотя их союз и не был официальным, очистили его от яда сомнений.
Ни любовь его, ни страсть к Джиллиан не уменьшились. Когда он думал о Джиллиан, ему хотелось быть только с ней, смеяться с ней, и кровь приливала к его чреслам. Однако теперь это чувство делало его счастливым. Он улыбался, даже проклиная обстоятельства, оторвавшие его от нее. Он удовлетворялся воспоминаниями о долгих жарких ночах любви и днях радости. Лихорадка, беспокойство и тоска оставили его душу, и Адам научился скучать по Джиллиан, так же как Иэн и Джеффри скучали по своим женам, со жгучим желанием, но и с уверенностью. Ненасытная жажда и угрызения совести, сопровождавшие размышления о том, как заполучить Джиллиан, остались позади.
Потом Адам понял, что приезд сэра Ричарда и остальных возвращает его к прежней ситуации. Нет, твердо решил он. Хватит – значит хватит. Именно в это мгновение он подозвал к себе Олберика и приказал ему вести пехоту к Таррингу. Он поедет вперед с Катбертом и еще несколькими всадниками. Он сейчас же решит все это дело с Джиллиан и заявит ее вассалам и кастелянам о своем намерении жениться на ней, как только ее брак с Осбертом будет аннулирован. Как только будет составлен формальный контракт, и они окажутся официально помолвленными, скрывать свои отношения им больше не придется. Хоть церковь и настаивает, что такая помолвка – еще не брак, люди Джиллиан не будут столь строгими.
Незадолго до этого, связав Кэтрин по приказанию Осберта, Джиллиан поднялась с колен. Операция заняла много времени, и Осберту потребовалось не менее десяти минут, чтобы заставить ее приступить к делу. Сначала Джиллиан просто ошеломленно смотрела на своего мужа, ее губы слегка подрагивали, рука вцепилась в распятие, висевшее у нее на шее. Осберт разговаривал с ней мягко, еще и еще раз уверяя ее в своей доброй воле. Он опасался, что ее страх усилится, и она начнет визжать в истерике, невзирая на угрозу его обнаженного меча. Ее крик был бы опасен для него. Звук разнесется через открытые окна и привлечет внимание слуг, даже если он достаточно быстро заткнет ей рот.
